Приезд падре Уриа сразу поднял настроение Резанова. Настоятель только что вернулсяиз дальней поездки, о несчастном случае узнал час назад. Священник даже не отдохнулпосле утомительной дороги. Ссутулившийся и еще более потемневший, он сидел в кресле и,слушая Резанова, медленно перебирал четки.
Misericordia! сказал он наконец, когда Николай Петрович кончил.Милосердиегосподне! Велико его имя и слава! Я рад, сеньор Резанов, за вас и за свою бедную страну.Тридцать лет я живу здесь и тридцать лет верю, что настанут и для нее лучшие дни... И вот,не дай господи, несчастье с вами!Он поднял голову, оставил в покое свои четки.Яговорю чистосердечно, сеньор Резанов, в Европе всякое могли подумать. Там каждый деньменяются веяния, корсиканец натравливает народы друг на друга. Губернатор сказал, чтоможет вспыхнуть война и между нашими государствами.
А вы верите этому? живо спросил Резанов. Он очень обрадовался приходу миссионера,длительное отсутствие которого тоже начинало его тревожить.
Не знаю,ответил Уриа.Но твердо верю, что если война и будет, то недолго. Намнечего делить, ни там, ни здесь... Если бы вы только знали, какое процветание возможно вздешних местах! Прекрасные гавани, плодородные земли, леса и горы, в которых индейцыдавно уже нашли железо и серебро, а может быть, там есть и золото. Пастбища, годные дляпропитания бесчисленных стад. Но бедная Калифорния забыта! Его величество содержитгарнизоны, миссии, тратит в год полмиллиона пиастров, но не имеет доходу ни реала.Торговля здесь в небрежении, и министры жалуются и проклинают землю, которая приноситодин убыток. Мы же сидим как нищие. Жалкие свои потребности не можем удовлетворитьдаже по неимоверным ценам. Судите сами. Из Санта-Блаза раз в год приходит корабль, мыотдаем ему наперед деньги, чтобы только на будущее лето выслали нам самое малое! Амежду тем Буэнос-Айрес, Вера-Круц, Каракас и Картагена уже пользуются плодами торговли,процветают. Правительство не устояло перед янки, особенно когда министр СоединенныхОбластей выехал из Мадрида, и уступило им для торговли четыре порта на восточномберегу... Я откровенно скажу вам...Падре Уриа выпрямился, провел рукой по лицу, глянулна Резанова внимательными усталыми глазами.Нужно, чтобы и ваш император настоялна торговле с нами. На этом берегу мы самые близкие ваши соседи и за двадцать с лишнимлет убедились в вашем доброжелательстве. Не рассчитывайте, конечно, что у нас все такдумают, большинство не так. Разность голосов при дворе и в Мексике, стремление янкии англичан поссорить нас с вами, чтобы самим укрепиться в Калифорнии, и еще кое-чтодругое все это требует преодоления и настойчивости. Однако, сеньор Резанов, я стар,чтобы кривить душой. У нас разные религии, но бог один и едины стремления... Кто знает,может быть, вы лучше нашего устроите свою жизнь на земле...
Настоятель говорил почти о том же, о чем недавно сказала Конча.
Под конец Уриа дал совет послать письмо непосредственно царю. Из Монтерея вМексике гонец доставит его кратчайшим путем. Через Санта-Блаз, Лоретто, Кортесово моревсего шесть тысяч верст. Оттуда в Россию оно попадет к осени.
Уже прощаясь, священник пожелал скорейшего выздоровления и сказал, что околодвух тысяч пудов пшеницы сеньор Резанов может получить хоть завтра. Больше в миссии донового урожая хлеба не было.
Я с радостью нагрузил бы весь корабль,заявил он с невольной завистью,и купилбы все ваши товары. В Калифорнии еще не видели таких вещей...
Он ничего не сказал о предложении своего помощника падре Фелиппе дать вдвоебольше зерна, зато кормить индейцев соломой. Не был уверен, что Резанов это предложениепримет.
После ухода миссионера Николай Петрович сразу же вызвал дворецкого, попросилчернил, бумаги и послал записку Хвостову: немедленно начать выгрузку балласта, а Давыдоваснарядить в миссию для приемки зерна. Мичман должен отвезти и клавикорды, стоявшие вкаюте Резанова. Это будет подарком русских сан-францискскому монастырю. Такой роскошине было даже в монтерейском соборе.
Остаток дня и следующее утро Резанов находился в приподнятом настроении. Обдумываяписьмо в Санкт-Петербург, рас: спрашивал у доньи Игнасии о ближайших миссиях и усадьбах,о возможных там запасах пшеницы. Нетерпеливо ждал возвращения гонцов, посланныхпадре Уриа с предложением продать хлеб. Пример сан-францискской миссии воодушевляли давал большие надежды.
Но к вечеру следующего дня настроение упало. Вернувшиеся посланцы не привезлиникакого ответа, и, по их словам, в миссиях и поселках предложение Резанова было встреченомолча. Только на одном ранчо уединенном хуторе бывший солдат, ветеран мексиканскойслужбы, сказал, что привезет десять мер бобов.
Расстроенный Резанов сидел на галерее. Над океаном опускалось солнце, из-за деревьевего не было видно. Медленно гас багрянец, темнели верхушки дубов, внизу под кустамисгущались тени. Нагретые за день стены дома еще источали теплоту, но из сада уже тянуловечерней свежестью. Резанов глядел на потухающее небо и не слышал, как вошла Конча.
Девушка не сразу окликнула его. Постояв немного у входа, она наконец подошла ближеи тихонько сказала:
Сеньор Резанов!
Николай Петрович быстро обернулся. При виде Кончи он не мог удержать радостноговосклицания и, поднявшись с кресла, шагнул навстречу:
Конча! Откуда вы появились?
За эти сутки он ни разу ее не видел.
Вас не было в президии?
Да. Я только что вернулась из Санта-Клара.
От удивления Резанов умолк. До миссии почти день езды опытному всаднику и, крометого, дорога небезопасна.
Мы ехали с Луисом ночью,объяснила девушка, слегка покраснев и нахмурясь.
Резанов только сейчас разглядел, что лицо ее осунулось, запали глаза, а обычно гладкопричесанные волосы были небрежно связаны на затылке пучком. Как видно, она успелапереодеться. На ней было то самое бархатное платье с белым воротничком, в каком Резановвпервые ее увидел.
Конча,сказал он с упреком.Зачем вы себя так измучили?
Она не ответила.
Вы ездили ради меня?догадался Резанов.
Да.
Конча!
Но девушка взяла его за руку, подвела к перилам.
