Знаете, о чем я думал, когда возвращался на корабль после бала? Я думал о том, чтоприехал сюда не напрасно. Мы близкие соседи, а наши люди до сих пор ничего не зналидруг о друге... И о вас я ничего не знал.
Девушка поднялась и подошла к окну.
Вы скоро покинете эти места, сеньор Резанов,сказала она с откровенной грустью.Но я тоже думала...Она сорвала цветок, бросила его в сад.Мне много рассказывалигубернатор и падре, и я читала книги. Земля Новой Испании кончается вот здесь, где мыживем. Дальше никого нет, только на севере вы русские. У вас там холодно, идут дожди,нет хлеба. Почему вы не поселитесь рядом с нами? Испанцы ненавидят американцев. Янки,как полевые мыши, расползаются по всей стране, высаживают на наших берегах десяткисемей настоящих разбойников. Они грубые и жадные, не признают святой мадонны, у нихдаже женщиныхудшее, что выбросила сюда Европа... Вы хорошо сказали недавно о сеньореБаранове,закончила она свою горячую тираду.Я думаю, испанские владения были бы вбольшей безопасности, если бы он жил рядом... Только люди, которые не хотят видетьзвезд, говорят, что они тусклы...
Уже не в первый раз Конча говорила о делах, которые так близко касались плановБаранова и о которых Николай Петрович сам писал министру коммерции. Она словноприсутствовала при его беседах с правителем в далекой Ситхе...
...Мерно шагает по залу хозяин российских колоний, низенький, в неизменном черномкафтане; подходит к глобусу, проводит пухлой рукой две черты.
От Кантона и до Сан-Франциско, границу Калифорнии составляющего, могут ходитьсуда наши, и своих и соседственных стран благосостояние усилять... А когда возрастет торг,не потребуется отправлять суда кругом света, не будет риску от дальних плаваний и корсаров.У гишпанского двора нужно испросить дозволения приходить судам нашим для закупкихлеба и разных продуктов в Калифорнии, Хили и островах Филиппинских... С королемТомеа-Меа завести вечную дружбу...
Планы оставались пустой мечтой. Петербург похоронил не одно начинание. Пока жепришлось ехать сюда выпрашивать хлеб...
Николай Петрович встал, отодвинул кресло.
Я очень благодарен вам за доброе мнение о нас,сказал он серьезно. До сих пор онвсе же говорил с ней полушутливо.Мы могли бы быть добрыми соседями... А что касаетсяянки, они действительно ничего не упустят...
Да,сказала Конча и положила молитвенник на выступ окна.Они заняли Луизиануи скоро займут Калифорнию... Все это уже было... Когда пришли сюда первые завоеватели,они тоже строили огромные каменные здания, церкви. Они тоже пролили много крови,хотели создать сильную страну. Может быть, они делали не так, я не знаю, но сейчас здесьжалкие хижины и глиняные крепости, возле которых валяются старые пушки. И люди,которые умеют только играть на мандолине. Хотя крови не меньше... Святая матерь, я оченьжалела когда-то, что родилась девочкой!
Она покраснела и, глянув исподлобья на Резанова, притихла.
Я беспокою вас,закончила она неловко. Морщинка перерезала ее смуглый лоб.
Нет.Резанов подошел к ней блинке. Смелый ум девушки, чистота ее прямой натурывсе сильнее поражали и покоряли его. Неужели шутливая дружба, скрепленная невольнойсимпатией, превращалась в более сильное и глубокое чувство?
Конча...назвал он ее неожиданно по имени.Я вижу, вы очень любите свою страну.Хотя недавно не очень ее хвалили.
Удивленная, она немного отодвинулась. Затем вспыхнула и взяла свой молитвенник.
Да.
И не покинули бы ее никогда?
Не знаю...
Даже на корабле с белыми-белыми парусами?
Резанов тихонько отобрал у нее черную книжечку с золотым распятием. Но девушка наэтот раз ничего не ответила и, блеснув гладко причесанной опущенной головой, быстровышла из комнаты.
Лансдорф запретил Резанову в течение пяти семи дней покидать президию. УшибыНиколая Петровича были не так уж значительны, но естествоиспытатель боялся, чтобы неслучилось каких-либо осложнений.
Вы посланы самим государем императором, сударь,говорил он нарочитоофициально, укрепляя сползавшие очки.Вам надлежит соблюдать превеликую осторожность.На корабле качка, а здесь... О, я хотел бы болеть здесь!заканчивал он лукаво, поднимаяуказательный палец.
Старательный натуралист являлся по жаре два раза в день и скрывал свое огорчение,что не может вместе с Давыдовым снова отправиться на реку. Резанов строжайше приказалмичману и Хвостову не оставлять «Юнону».
Навещать Николая Петровича приходили почти все обитатели крепости. Утром обычнопоявлялся домоуправитель в сопровождении Мануэллы, и пока индианка, кося смеющиесяглаза в сторону сидевшего в халате Резанова, убирала постель или, ползая на коленях,вытирала пол, старик торжественно справлялся о здоровье, сообщал, что какой-нибудь дела Круц уснул на посту, а у кобылы капрала родился жеребенок; что роса сегодня обильнеевчерашней; что в 1795 году в этот день было землетрясение. Старый дворецкий приходил всвоей расшитой куртке с короткими рукавами, облысевших бархатных штанишках, нодержался с достоинством гранда и лично сам подавал шоколад на помятом серебряномподносе.
Потом наступала очередь дона Жозе. Так же, как и его древний слуга, комендант приходилв неизменной парадной форме, после церемонного поклона садился и, сказав несколькослов, уходил. Резанов видел, что он озабочен своим положением хозяина.
Младших Аргуэлло приводила донья Игнасия или Гертруда старшая девочка послеКончи, добродушная и толстая ленивица. Дети выстраивались шеренгой и, глядя друг надруга и раскланиваясь, разноголосо приветствовали:
Buenas dias, senor!
Последней кланялась Гертруда, затем, поворотив свою команду к двери, неторопливоуходила, улыбаясь, совсем как маленькая женщина.
Из всей семьи не показывался только Гервасио. Однажды Резанов спросил про него уЛуиса, навещавшего его раза три в день. Юноша смутился и сказал, что он не знает, в чемдело, но Конча потребовала у отца отправить Гервасио в миссию Санта-Роза.
Они очень поссорились. Это было после обвала. Конча даже мне ничего не сказала.Она стояла бледная у него в кабинете и поклялась перед мадонной, что так надо.
Может быть, Луис действительно не знал, может быть, не хотел говорить, но Резановувдруг показалось, что между исчезновением Гервасио и случаем на дороге есть какая-тосвязь. Волчий взгляд ровесника Луиса, узкое, заостренное лицо с нависшими надбровьямивсегда вызывали антипатию. Но Резанову сейчас было не до этого. После разговора сгубернатором прошло уже несколько дней, однако до сих пор никто из монахов не явился.Может быть, все их разговоры о желании продать хлеб были притворством, и губернатор,зная об этом, так легко дал свое согласие?.. Беспокоило и положение дел на корабле,бездельничавшая команда которого снова начала ворчать. Хвостову пришлось посадить двоихматросов в карцер...
