Маклафлин всмотрелся в голубые глаза, ставшие вдруг задумчиво-печальными, и сурово сдвинул брови.

— Правильно. Пьянству бой! Я хочу сполна насладиться всем разнообразием ощущений, которые мне может подарить этот необычный эксперимент, поэтому буду с тобой солидарен. И обойдусь без брейка. Похоже, он мне совсем не нужен.

Волчонок тихо рассмеялся.

— Вот как? Значит я для тебя — эксперимент?

Брюнет кивнул, соскальзывая с дивана на мягкий пушистый ковер, и увлекая парня за собой.

— Ты не против? — шепнул он на ухо Волчонку, опрокинув его на спину.

— Быть экспериментом или ты имеешь в виду то, что мы не отправимся в постель, а останемся здесь, у камина?

— И то, и другое…

— Мне все равно, — ответил Марк и быстро уточнил: — Все равно — где… здесь даже лучше.

Конечно, лучше. Во мраке гостиной, озаряемой танцующими всполохами пламени, Рори, возможно, не сразу заметит уродливые шрамы, пересекающие его бока. Не заметил же он их до сих пор. Или просто тактично промолчал?

Марк все еще не мог привыкнуть к этим жутким напоминаниям о своей беспечности, хоть прошло уже больше года, а его клиенты (теперь у него были только постоянные клиенты, кудрявый брюнет тоже оказался исключением из правила, но лишь благодаря своему другу) прекрасно знали об этих шрамах и не считали, что они хоть как-то уродуют красоту парня. Первым об этом сказал Ивар, когда Волчонок наотрез отказался снимать футболку, и Кенни пришлось буквально заставить его это сделать. Именно Ивар поддержал его и посоветовал ограничиться определенным кругом людей, чтобы больше не подвергаться риску быть изуродованным или расчлененным.

Прикрыв глаза, он позволил Рори стянуть с себя оставшуюся одежду, трепеща от прикосновений тонких музыкальных пальцев.

Тонкие музыкальные пальцы… Марк тихо вздохнул и напрягся от воспоминаний, так некстати промелькнувших в голове. Нет, кудрявый брюнет не был похож на сумасшедшего маньяка с такими же тонкими музыкальными пальцами. Пальцами, которые не только ласкали его, но и жестоко мучили…

Он тряхнул головой, гоня от себя эти мысли и открыл глаза. Рори как раз отбросил в сторону его одежду и повернулся, немного смущенно глядя на раскинувшееся перед ним красивое обнаженное тело.

— Мне, наверное, нужно что-то сделать? — Маклафлин сглотнул. — Как-то подготовить тебя?

Марк не смог сдержать улыбку.

— Ты такой…

Рори тряхнул кудряшками и перебил его:

— Только не говори мне, что я милый парень. Сегодня это уже закончилось полным разочарованием для одного человека, а тебя разочаровывать мне почему-то совсем не хочется. Ты мне нравишься.

— Ты мне тоже. Я хотел сказать только, что ты такой… заботливый.

Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно прыснули.

— Заботливый?

Марк кивнул и, тихо посмеиваясь, неуловимым движением опрокинул Маклафлина и оказался сверху.

— Не возражаешь?

— Я доверяю тебе, — прошептал с улыбкой Рори.

Склонив голову, Волчонок посмотрел в ореховые глаза, чуть прикрытые длинными ресницами, и приник к его губам.

Пожалуй, самым верным эпитетом для названия всего, что происходило дальше, был только один — запредельное блаженство. Марк был сказочным существом, ангелом, сошедшим с небес, дарующим столько тепла, нежности и любви, что у Рори захватывало дыхание. Его красота, его плавные движения сводили с ума. Он не мог отвести взгляд от лица парня, его приоткрытых в тихом стоне губ, золотистых локонах, падающих на зарумянившееся лицо каждый раз, когда он подавался вперед, дразня, почти выпуская его из себя, и мягкими волнами откидывающихся назад, открывая красивую длинную шею, когда он опять полностью принимал его, выгибая спину и запрокидывая голову.

Рори провел руками по его бокам, желая почувствовать под ладонями жар разгоряченного тела, рельеф скрытых под бархатной кожей мышц, и с удивлением ощутил пальцами грубые жгуты шрамов. Волчонок напрягся, но не остановился, лишь приоткрыл глаза и с немой мольбой посмотрел на него.

— Ты прекрасен, — прошептал, задыхаясь от наслаждения Рори. — Прекрасен…

Взяв парня за руки, он притянул его к себе и плавно перекатившись, вжал в пушистый ворс. Волчонок тут же обхватил его бедра ногами и выгнулся, позволяя как можно глубже проникнуть в себя. Рори громко застонал, упиваясь сладостью и новизной ощущений. Парень вторил его стонам, все так же грациозно выгибаясь и запрокидывая золотоволосую голову.

Потеряв над собой всякий контроль от потрясающего зрелища, Рори сорвался. Быстрыми и сильными толчками он входил в чудесное горячее тело, страстно вжимаясь в него, целуя розовые губы, вдыхая аромат золотого шелка, рассыпавшегося по мягкому ковру. Он смотрел в поддернутые томной дымкой голубые глаза и понимал, что лучше у него уже никого не будет. Никто еще не отдавался ему с такой всепоглощающей страстью, с таким трепетом и нежностью, предугадывая желания, улавливая малейшее изменение в движении, подхватывая и продолжая его, словно свое собственное. Ни с кем он еще не ощущал себя единым целым, единым организмом, извивающимся, дрожащим, отдающим и берущим одновременно. Это было не просто физическим соитием, это было настоящим актом любви, подаренным ему золотоволосым ангелом и, когда Рори приблизился к пику, его единственным безумным желанием было прошептать в приоткрытые розовые губы: «Я люблю тебя». Но вместо этого, он впился в эти губы долгим поцелуем, страстно терзая их, собирая, словно урожай вместе с теплым дыханием долгие чувственные стоны.

Они достигли пика наслаждения одновременно, зажмурившись и задрожав, с трудом сдерживая рвущиеся крики. Они простонали имена друг друга и замерли, тяжело дыша и слизывая с губ проступившие бисеринки пота.

Немного отдышавшись, Марк приоткрыл глаза и посмотрел сквозь ресницы на нависшего над ним и молчащего брюнета. Не открывая глаз, Рори откинулся на спину и глубоко вздохнул. Волчонок нахмурился, не поняв, что означает этот вздох.

— Рори, все в порядке? — тихо спросил он.

Темные ресницы задрожали, припухшие губы тронула легкая улыбка, и Маклафлин немного повернул к нему голову.

— Более чем, — хрипло ответил он и, разлепив веки, посмотрел на гостя рассеянным взглядом. — Более чем, Марк. У меня никогда ничего подобного не было. Это правда. Спасибо тебе…

Он обнял парня и привлек к себе. Волчонок положил подбородок ему на грудь и заглянул в ореховые глаза.

— Тебе тоже…

— Мне? За что?

— За то, что дал мне шанс заняться любовью с самым красивым парнем из всех, кого я видел. — Щеки Марка вспыхнули, и он опустил глаза. — Никого не должно волновать, получаю я удовольствие или нет. Естественно, я всегда кончаю, но это просто физиология. С тобой же все было по-другому. Как будто мы…

Он замолчал, отстранился от Рори и сел, прислонившись спиной к дивану. Огонь в камине почти догорел и он не мог четко видеть выражения лица Маклафлина. Неожиданно очень захотелось заплакать от осознания того, что все это только работа, что, скорее всего, через день Рори забудет о его существовании и вспомнит лишь тогда, когда ему захочется приятно провести время. Как и все его клиенты, он так и останется для него — клиентом, и не более того. А сам он будет для кудрявого брюнета красивой игрушкой, которую можно достать из ящика, когда захочется и, вдоволь наигравшись, засунуть обратно. И это еще очень большой вопрос: захочет ли Рори снова встретиться или он так и останется для этого действительно милого парня экспериментом, подарком на одну ночь. Ведь Рори, в отличие от него не гей и, возможно, даже не «би», как Ивар. Это просто эксперимент.

Волчонок сморгнул слезинку и тряхнул локонами. Он не имеет права раскисать и показывать свою слабость. Он на работе. Плакать будет дома.

Рори тоже поднялся и, подойдя к камину на дрожащих ногах, подбросил несколько поленьев, уютно лежащих под прозрачной чашей. Подождав, пока огонь как следует разгорится, он повернулся к Марку. Парень сидел, уткнувшись носом в колени, задумчиво глядя на весело заплясавшие языки пламени.