Будучи Зимним Солдатом, он, проснувшись, остался бы лежать до приказа Командира или сразу же пошёл на его поиски.

Хорошо всё-таки обладать сознанием.

Барнс встал, с удовольствием потянулся, чувствуя непривычную лёгкость и расслабленность в мышцах, затем пошарил глазами в поисках одежды и нашёл её на краю кровати, сложенную аккуратной стопкой. Шестым чувством Баки понял, что это был Стив.

Рядом с одеждой лежало большое махровое полотенце, и Барнс не раздумывая пошёл в душ. Он не знал, откуда в доме берётся горячая вода, но если она нагревалась накопительным бойлером, — он истратил всю.

Это было такое наслаждение — стоять под горячими струями, подставлять им лицо и шею, чувствовать, как всё тело обволакивает приятным теплом и уютом. Но ещё лучше этого была возможность в случае чего эту воду отрегулировать или выключить. Солдатом Баки немало настоялся под непрекращающимися струями или холода (в процессе очистки), или кипятка (в наказание). Больше не хотелось.

Зеркало отражало покрасневшее, распаренное лицо с довольно заметной небритостью, и Барнс решил от неё избавиться. Тем более, сейчас, когда у него появились Стив и Брок, им хотелось соответствовать, сделать всё возможное, чтобы удержать рядом и не разочаровать.

На кухню Баки вошёл человеком. Ни разу в жизни он не ощущал ещё столько эмоций сразу, так что теперь и без того пострадавший мозг едва поспевал за сердцем.

Брок жарил блины, а Стив нарезал овощи в салат. Они молча передвигались по комнате, целуясь всякий раз, когда Брок выливал на сковороду очередную порцию теста, и ему больше нечем было заняться.

Какое-то время Баки наблюдал за ними, осознавая, что он теперь часть всего этого, ему можно подойти ближе и тоже обнять, и его не оттолкнут, не прикажут вернуться в камеру, а обнимут или даже поцелуют в ответ.

— Хорош от работы отлынивать, Спящая Красавица, — послышался весёлый голос Брока, и Барнс даже не сразу понял, что обращались к нему. — Понаделай бутербродов, сыр и ветчина в холодильнике.

Рамлоу на него не смотрел, но на губах застыла усмешка. Стив же взглянул Баки прямо в глаза, отложил нож и направился к замершему под лестницей мужчине, ловко огибая мебель и острые углы.

— Выспался? — ласково спросил он, кладя руку на талию и касаясь губ губами.

Барнс только кивнул. Он чувствовал внутри столько радости, столько… счастья, что было непривычно и странно, но очень приятно.

Он ответил на поцелуй, зарываясь в короткие волосы на затылке пальцами, а отстранился только чтобы лизнуть покрасневшие губы и притянуть голову Стива обратно.

Брок терпеливо переворачивал блин, с совершенно незаинтересованным лицом смотря в центр сковороды, но когда Баки подошёл, поднял насмешливый взгляд.

— Доброе утро, Командир.

— Доброе, Детка.

Брок сам притянул его за ягодицы, облапал, потёрся, и только потом приник к губам. Баки не стал говорить, что блин начал подгорать, а жадно ответил на поцелуй.

Стив без слов оттеснил их от плиты и сам взялся за сковородку. Только тогда Брок оторвался от губ Барнса, чтобы, не отпуская половинки его задницы, влажно лизнуть Стива в шею. Баки молча присоединился к нему с другого бока. Иногда они встречались губами, и каждый раз внутри что-то замирало от удовольствия, нежности и любви.

Вдруг Баки почувствовал, что что-то не так. Не с ними тремя, а с домом, ощущалось чужое присутствие. Он отстранился и прислушался, пытаясь уловить посторонние звуки. Стив, судя по застывшему выражению лица, тоже что-то почувствовал. Но первым его заметил Брок.

Сверкая на солнце золотыми деталями, к их дому подлетал Железный человек. Он совсем не скрывался, не пытался приземлиться незаметно, хотя, судя по тому, что вокруг ещё не собирались толпы журналистов и фанатов, Старк большую часть пути проделал втихую, и только у самого дома решил показаться.

— Баки, жди здесь, — тихо, но безапелляционно заявил напряжённый Стив.

— Я не буду прятаться.

— Нет, будешь, — перебил Брок, и по его тону было понятно, что это приказ, но в противовес своим словам, он нежно закончил, — детка.

Барнс нехотя кивнул и замер неподвижной тенью за дверью, сквозь щель следя за подъездной дорожкой, на которой «припарковался» костюм.

— Привет, Кэп, как жизнь? — услышал он нарочито расслабленный голос. — Мне бы с твоим Терминатором повидаться… Рамлоу, — он кивнул Броку.

— Старк, — отозвался тот, оставаясь между Стивом и домом.

— Ну так что?

— Тони, зачем ты здесь?

Стив вышел вперёд, как посол доброй воли, но с такой серьёзностью на лице, что становилось понятно, что через него без разрешения не пройдёт никто.

— К твоему… Барнсу прилетел, говорю же. Пустишь?

Мужчина остановился в нескольких шагах от Стива, внешне расслабленный, но было заметно, как напряжены плечи, а взгляд потухших тёмных глаз прямо смотрит в лицо напротив. Видимо, на нём всё было написано, как на страницах книги, потому что Старк вдруг закатил глаза и цокнул языком.

— «К», а не «за», Кэп, расслабься, — он показательно выставил вперёд пустые ладони. — Я безоружен, с самыми благими намерениями, буквально, чист, как младенец.

Но Стив всё так же смотрел на него, закрывая дорогу, и Баки сам решил за него.

— Пусти его, Стиви, — он шагнул вперёд, на свет, и две пары глаз уставились на него вопросительно.

Кроме Брока. Он по-прежнему следил за Старком, но тот даже не собирался что-то делать. Только сжал в линию тонкие губы и незаметно нахмурился, но вряд ли это было специально.

Они зашли на кухню и в молчании остановились у овального обеденного стола. Начинать разговор никто не спешил.

— Может, оставите нас? — Тони обернулся и посмотрел на Стива, а затем на Брока. — Ничего с вашей Снежинкой не случится.

— Нет, — отрезал Стив. — Говори, что хотел так.

Старк посмотрел на него с усталым весельем в уголках губ, но так и не улыбнулся, а глаза по-прежнему оставались холодными и больными, будто он не только потерял что-то очень дорогое, но и продолжал это делать прямо сейчас, и каждое лишнее слово, лишнее движение в этом доме служили напоминаниями об этом.

— А когда-то ты доверял мне, Кэп, — мужчина безрадостно изогнул губы, только обозначая, что это не укор, а шутка.

— Я доверяю тебе, Тони. Свою жизнь. Свою безопасность. Что угодно.

— Но не его, — понимая, закончил Старк.

— Да, не его.

Вдруг пошевелился Брок. Он, стоя за спиной Роджерса, качнулся к его уху и что-то шепнул. Стив посмотрел на него неуверенно, но кивнул.

— Мы будем наверху.

Тони не успел удивиться, как хмурый Брок пояснил:

— Камеры. Звук не пишут, но видео — да.

Старк только пожал плечами.

— Окей.

Баки краем глаза следил за поднимающимися по лестнице Стивом и Броком, и в груди теплело оттого, что о нём так беспокоятся. Конечно, зря, ведь у Старка не было при себе оружия, — это Солдат мог сказать наверняка; к тому же, даже без руки Барнс был сильнее — тренировки в Гидре не прошли даром. Что бы ни случилось, он мог за себя постоять, но Стив всё равно переживал и заботился. Как и Брок.

— Ты убил моих родителей, — прозвучало тихо, но уверенно в тишине комнаты, и Баки вздрогнул.

Не то, чтобы он был не готов — вряд ли Старк хотел обсудить что-то другое, но слова всё равно были неожиданно болезненными.

Тони поднял на него глаза и перевёл дыхание. Он был как сгоревшая спичка или окурок сигареты — выжженый дотла, уже бесполезный, но всё ещё существующий. И он ждал ответа.

— Да, убил, — так же тихо сказал Баки.

Пальцы Старка сжались в кулаки, но так же быстро распрямились. Только лицо посерело ещё больше, а глаза перестали моргать.

— Я не прощу этого.

Баки кивнул.

— Я знаю.

Старк кивнул тоже, а затем потянулся во внутренний карман пиджака. Он мог достать пистолет и застрелить убийцу своих родителей, мог достать нож, и заколоть. А Баки мог помешать, но не стал. Тони достал книгу.