Тсунаёши шёл, кутаясь в потрёпанный старый плащ, служивший ему верой и правдой пять столетий. С того самого момента, как он ступил отравляющей темнотой на этот свет. Он ступал по хладным телам, обжигая ноги холодом металла и эти касанием отправлял беснующиеся души обратно на небеса. Призвание тёмных магов не только во всяких подлянках. Они проводники в тот мир. Могильщики.
Выжившие стеная, ползли к своим лагерям. Искалеченные, полуживые, мертвые в душе. Не знающие, что делать без своих королей.
Холодный нос ткнулся в тонкую лодыжку, и маг присел, гладя перепачканную в крови чёрную шерсть.
- Кёя.
Оборотень душераздирающе заскулил, смотря на него серыми глазами.
Предатель.
Тсунаёши переложил голову зверя на колени и переплел пальцы с мокрой шерстью. Магия вплелась в неё, наполняя искорёженное тело жизнью, залечивая раны. Единственное, она не могла вернуть потраченные силы.
- Живи. Ты теперь имеешь полное право ненавидеть меня, презирать. Но...
Он легко коснулся губами холодного носа, едва избежав того, что острые клыки чуть не распороли его лицо.
- Я рад, что ты жив.
Тёмный оставил оборотня, идя дальше в гущу мертвых тел. Души вылетали из-под его ног, уносясь ввысь маленькими светлячками. Он подцепил пылающий алым комок, поднимая его из чьей-то растерзанной грудной клетки.
- Останешься со мной?
Алый комок дернулся к горлу мага, распарывая его неожиданно вытянувшимися когтями и с упоением купаясь в багровой ленте крови.
На плаще вспыхнул красный завиток, а дыры рассыпались кровавой тьмой.
Тёмный хмыкнул, а затем тяжело вздохнул. Собственно, новых Лордов в плащ можно набрать и насильственно. Всё равно в итоге они найдут общий язык. Неважно сколько столетий пройдет.
Лордами могли называться только большие, пульсирующие души тех, кому по праву следует зваться героем. Ради этих потрясающих комков чистой энергии можно было и убить. Именно так он поступил со своими прошлыми Лордами – вырвал сердца из живых тел колдовским ножом и принудительно запихнул души в плащ.
Маг поспешил к следующему ярко-оранжевому комку, уже почти унесшемуся в небо.
- Оп! – шатен подпрыгнул и схватил душу, без дальнейших разговоров, закидывая её в плащ и туже завязывая угол, в который и завернул комок света. Пока это всего лишь старый потрёпанный плащ, который может сдержать порывы сильной воли. Пока Тсунаёши ещё не пропел нужное заклинание и не пропитал его своей кровью.
Следующие две – жёлтую и зелёную, он выудил из развороченной груды металла, подцепив краем плаща и магией обернув вокруг них – рука не пролазила среди прутьев.
Красивую синюю он пару раз перекинул из руки в руку, обжигаясь завораживающим светом. Он бережно завернул её в кусок плаща, смотря, как лазурные лучи пробиваются сквозь плотную ткань.
Тсунаёши прыгнул на спиленный пень и, хлопнув в ладоши, сотворил мощное заклинание. Тысячи душ одновременно взмыли вверх, покидая умершие телесные оболочки.
Выжившие поражено замерли, наблюдая за невероятно прекрасным и чарующим зрелищем, когда великое множество сияющих точек заполонили пространство от самой земли, до темнеющей синевы неба. Темный маг счастливо улыбался, смотря, как души уходят обратно в цикл, кружа вокруг источника мощной магии в причудливом вихре. Пласты земли захлестнули тела, погребая их под тяжелым слоем, надежно хороня в своей глубине.
Фиолетовый сгусток средних размеров покружил вокруг мага, тычась тому в обнажённую грудь. Тсунаёши аккуратно подцепил ладонью душу с поступающими пятнами черноты и вежливо предупредил.
- Ты должен знать, что Лордов всегда будет только семь. Если ты идешь за своим хозяином, то не факт, что после того как умрут те, чьи души я уже приметил, ты останешься со мной. Ты просто не сможешь переродиться за это время, что проведешь здесь.
Душа дёрнулась, словно обдумывая, а затем засияла ярче в руках подростка. Он тепло улыбнулся и аккуратно приблизил сгусток к ткани. Слова заклинания вспыхнули жарким огнём и чернота заструилась туманом, поглощая души и наливаясь тьмой.
Люди смотрели на происходящее с смесью восхищения и страха. Маг покружил в воздухе пальцем, колдуя обсидиановую корону, а затем шагнул на лунную дорожку.
- Ну что же? Приветствуйте своего нового короля, – печальный голос с чарующими нотками усталости раздался в голове каждого присутствующего.
И только Мукуро ничего не слышал, заменяя нити темноты в теле рассыпающейся Хром на светлые. Повязка соскользнула с её глаза, являя взгляду юноши яркую оранжевую радужку и тонкую дорожку слез.
- Муку... ро... – прохрипела девушка, смаргивая очередную тяжелую слезу, – я не ... чувствую ма... му...
- Все в порядке, Хром, в порядке. Потерпи чуть-чуть, мне придется заменить волшебство в твоей крови, хорошо, Хром?
- ...Да...
Рокудо еще раз взглянул на такой родной и знакомый глаз и на одном выдохе прошептал заклинание. Тело девочки прошило острой болью, но она только крепче сжала зубы – с самого начал знала, что замена магии часто заканчивается смертью.
Нового короля винили в любой оплошности все без исключения: придворные, маги, сельские жители. Винили в смерти предыдущих королей, в том, что расам приходится жить друг с другом плечом к плечу, – люди и магические существа до сих пор не особо ладили друг с другом -, винили во вспыхивающих то тут, то там локальных конфликтах и в том, что еды до сих пор не хватало, впрочем, как и мужчин. Но все были готовы перегрызть горло тому, кто скажет хоть одно обвинительное слово в его сторону – король подарил им надежду на светлое будущее. Юный правитель носил длинный чёрный плащ, и за ним неотступно следовала тьма, рассыпаясь на разноцветные сгустки, но его любили за теплую улыбку и мягкий оранжевый взгляд. Он искренне заботился обо всех своих подданных, не делая исключений и не деля их на людей и магических созданий. Государство восстанавливалось после тяжелой войны, распахивая новые поля, возводя новые сооружения и принося цветы на поле, заполоненное ровной сетью могил. Люди чтили героев войны так же, как и нового короля. Все было чудесно печально и на удивление прекрасно. В будущем.
Мукуро перебирал книги в заброшенном замке ледяного короля. С той ужасающей битвы прошло уже пятнадцать лет, а он всё корпел над древними преданиями, стараясь выяснить, что такое Чёрный Колдун. Он сумел составить примерный алфавит древних, утерянный столетие назад, в основном благодаря пометкам на полях, которые оставил Лорд Верде, и теперь с помощью магии переводил встречающиеся непонятные слова и всё пытался составить в голове огромный пазл.
- Знаешь, у моего народа есть красивая легенда, – проговорил Кёя, отвлекая внимание на себя. Малышка Хром, протиравшая старинные вазы в бывших покоях Его ледяного Величества, повернулась, слегка наклонив голову влево, – легенда о вечных соперниках в шахматах.
Однажды на земле появился светлый маг, в тёмные и жестокие времена засилья магов смерти. Люди давно позабыли о том, что есть другая, чистая и невинная ветвь магии, что за неё не нужно платить кровью и жизнью. Мальчик рос, у него появился учитель, – самый сильный боевой колдун – но, естественно, он был тёмным, а его душа чернее самой чёрной бездны. Он не оставлял попыток приучить мальчика к своему колдовству, но тот всё помогал людям, которым пытался отомстить. Он находил для них любовь. Однажды, мальчишка нашёл любовь и для себя, но жизнь не сказка, его отвергли, вдоволь посмеявшись над глупым магом. Его сердце ужасно болело, и тогда один зельевар протянул ему чашу. Он обещал спасение от боли, но её стало лишь не в пример больше. Темнота захлестнула юного мага с головой, заставив рассудок помутиться, и он, поддавшись желаниям тьмы начал убивать, первым делом лишив жизни своего могущественного учителя. По мере того, как сильнейшие тёмные маги падали от его рук, сила мальчишки росла вместе с их уходящими жизнями. Люди, в ужасе от происходящего, забросили своё увлечение тёмным колдовством и ударились в веру, стремясь там выпросить прощение. А мальчик ходил по деревням, городам, расправляясь с теми, кто был слишком могущественным. Ужасы, что он чинил на своём пути преумножались, росли с каждым часом, и,наконец, на свет появился тот, кого прозвали Чёрным Колдуном, тот, кого породили сами люди. Он с детства не отличался достойной внешностью, а тьма окончательно обезобразила его лик.
