Через несколько часов мы уже были в порту. Все здания были цветом, как окружающий их песок, везде было пыльно и душно, сухой воздух почти драл горло. Как такое возможно, если совсем рядом целое огромное море?
Отель был, без преувеличения, шикарен. Я старалась не разглядывать все совсем уж открыто, чтобы не выглядеть деревенщиной, но столько позолоты, все полы мраморные, слуги ведут себя больше как рабы, едва не падая в ноги. С ума сойти.
— Здесь у женщин прав почти нет, — тихонько мне на ушко прошептал вампир, пока мы по широченной лестнице с резными перилами поднимались на второй этаж из большого холла, — но, поскольку ты с вампиром и в брюках, тебя саму будут считать за часть вампирского общества, так что будь спокойна, родная.
Кивнув, я покрепче сжала его руку. Да уж, чудесное место. Если уж Киар мне это сказал, происходящей из королевства, где женщина должна постоянно склонять голову перед мужчиной, что же тогда творится здесь? К животным, что ли, женщин приравнивают?
Я думала, что вампир сразу же кинется утолять свой голод, но нет, он сказал, что лучше найдет для этого кого-нибудь другого, чтобы завтра мы смогли как следует прогуляться по полному интересных мест городу. А пока что мы оставили вещи и хорька и пошли на рынок.
Каких только я не видела рынков, но такого — никогда. Все кричали, перебивая друг друга, едва ли не в руки пихали мне свои товары и вообще шумели так, что закладывало уши. Поскольку рынок находился под большой широкой крышей, Киар откинул капюшон и то и дело покупал какие-нибудь мелочи для нас — горсть орехов, сладкое липкое печенье, стаканчик вкусного вина. Я столько всего нового напробовалась, что, казалось, не смогу есть еще несколько дней, все это было сладким или пряным, а то и все вместе, так что, когда мне был предложен очередной кусочек чего-то вкусного, я только с тяжелым вздохом отказалась. Сейчас бы прилечь и просто расслабиться, чтобы это все уложилось в животе. Тихо смеясь, вампир сжалился и повел меня назад в отель, пообещав, что вечером тоже сюда придем. Я только горестно застонала — опять объемся!
— Оу, — принюхавшись, мужчина повернул голову в сторону тенистого проулка. Заметив это, стоящие в глубине девушки захихикали и стали весьма призывно танцевать в своих полупрозрачных нарядах, — я попозже приду, хорошо, родная? Отель прямо по улице, ты не потеряешься, тебя там помнят. Если что-то случится — кричи, я отсюда услышу, ладно?
— Хорошо, — поцеловав его в щеку на прощание, я не стала смотреть, как он идет к, очевидно, куртизанкам.
Как все же хорошо, что он вампир. Я помню свое отвращение, когда он мне рассказывал про болезни, которые могут передаваться между людьми именно любовным путем. Уф, мерзость! К счастью, с ним такого не случится и мне он такого не принесет, а то, с его-то образом жизни, давно бы с провалившимся носом ходил или чем-нибудь в этом роде.
Когда мне под ноги чуть ли не кубарем выкатился мальчишка лет семи, я едва не отскочила, неосознанно испугавшись. Нечего задумываться так в чужом городе! Да еще и не совсем безопасном для женщин, как я поняла. Мальчик, пыльный с ног до головы, с перемазанными в чем-то щеками, ухватил меня за руку и попытался уволочь в проулок. Я, естественно, засопротивлялась, что было не слишком трудно, но он с лопотанием на местном языке указал мне на девочку помладше и совсем мелкого карапуза, которые стояли под карнизом, а на карнизе, вполне в зоне моей досягаемости, сидел дрожащий котенок. Ну ладно, как тут не помочь детишкам?
Взяв трясущийся комочек шерсти, я отдала его детям и повернулась уже, чтобы уйти, когда ощутила резкую боль в затылке.
Первым, что я ощутила, были болящие руки. Я попыталась устроить их удобнее, но это оказалось невозможным, что-то безумно тяжелое удерживало их у меня за спиной. Перед глазами все плыло, я не могла понять, это вокруг темно, или просто я почти ослепла. Неясные светлые силуэты перемещались, кружилась голова.
Мне на макушку налили немного холодной воды, и сознание немного прояснилось. Темное помещение, очень большое, через редкие щели просачивался яркий дневной свет. Наверное, не так уж много времени прошло, да? Что вообще произошло? Торопливые разговоры понять было невозможно, звенело в ушах. Запрокинув голову, я сухо сглотнула. Как пить хочется… Если попросить, они дадут? Все болит, голова гудит, как колокол. Меня по ней ударили, кажется. Боги, как же плохо…
Грохот, крики, какой-то лязг. Все слишком громкое. Опустив голову, я увидела знакомый плащ и захныкала.
— Боже, Тея, родная моя, — двумя легкими движениями избавив меня от веревок, или что это там было, Киар поднял меня на руки, — прости меня, девочка моя.
Дальше он зло рычал на местных, кажется, мелькало мое имя, но я не слушала. Закрыв глаза, я пристроила голову у него на плече и постаралась сдержать тошноту. Так хочется пить…
Жажду было уже невозможно игнорировать. Я застонала от боли во всем теле, мою голову приподняли и губ сразу же коснулось то, что я безошибочно узнала — край кружки. Вода была теплой, но с приятной кислинкой.
— Не торопись, родная, — прошептал знакомый голос. Я попыталась приподняться на локтях и захныкала, потому что в плечах сразу начало ужасно ломить, — лежи, лежи, все хорошо.
Только когда он убрал с моего лба влажную тряпку, я заметила, что она вообще была. После тихого плеска она вернулась на место, прохладная, успокаивающая. Расслабившись, я с трудом приоткрыла глаза.
На краю кровати сидел осунувшийся вампир. Мне в жизни не удавалось его представить таким — с ввалившимися щеками, темными кругами под глазами и глубокой хмурой морщинкой между бровей. Я хотела было коснуться его лица, но жутко болящее плечо не позволило. Он сам опустился на колени у кровати и прижался щекой к моей ладони.
— Прости меня, родная, — зажмурившись, Киар тяжело вздохнул, — я должен был тебя проводить, прости, я так привык, что вампиров в этом городе не трогают, прости, прости…
— Что случилось? — какой-то распухший язык с трудом ворочался.
— Они тебя приняли за вампиршу, которая на днях убила нескольких детей, — пробормотал он. Как хорошо, что говорит тихо, так болит голова… — я преподал им пару уроков, как отличить вампира от человека, но не думаю, что они что-то слышали за своими воплями, да и воспользоваться этими знаниями вряд ли смогут, — больно было даже смотреть на него, так что я перевела взгляд на потолок. Мы уже на корабле? — хочешь поесть, родная? — я качнула головой и поморщилась. Будто какой-то тяжелый шар прокатился от одного виска к другому. — Ты была без сознания почти три дня, нужно что-нибудь съесть, котенок, правда.
Что-то с ним не так. Он о чем-то очень сильно хочет мне рассказать, но не говорит по каким-то своим причинам. Я точно хочу знать?
Мужчина помог мне устроиться полусидя, стал с ложечки кормить кашей на воде, но зато с медом. Каждый глоток давался с трудом, но он прав, нужно поесть, желудок после первой же ложки начал недовольно бурчать. Если я правда не ела три дня, удивительно, что он только бурчит. Откинув голову на мягкую подушку, я прикрыла глаза. Нет, мне все же интересно.
— Ну что? — звякнула ложка в тарелке, когда вампир вздрогнул. — Скажи уже.
Глубоко вздохнув, он прилег рядом, уткнувшись лбом мне в бок, осторожно и нежно обнял.
— Мы возвращаемся, — вот как? Но разве то, что на меня напали по ошибке, повод отменить путешествие, которое он так хотел? — я… Я должен тебя оставить, — вот как. Значит, надоела? Нашел другую? Что ж, я знала, что этот день настанет. Но почему так скоро? Почему? Я нахмурилась в попытке удержать слезы. Как я буду без него? — не потому, что не хочу тебя больше или нашел себе другую, родная, нет, — а почему тогда? Я привлекаю слишком много внимания, что ли? Так он сам меня так одел! Почему, почему я должна его отпустить?! — они нашли меня. Хотя в последние лет пятьдесят я не особенно и прятался, конечно, потерял бдительность, хотел снова пожить в роскоши, хотел как можно больше роскоши для тебя, когда ты у меня появилась.
