— Тебе идет быть связанной, — притянув ее обратно, я встал.

Прижав ее к себе за талию, я наклонил голову, целуя напряженную шею. Ее руки между нами, я заставляю ее прижимать их ближе к спине, что неудобно и, наверное, немного больно. Но пока что все хорошо. Гладя ее тело, я не торопился снимать полотенце. Так можно подразнить и себя, и ее.

Катя тихо застонала, когда я провел пальцами по ее губам. Огладив тонкую шею и чуть надавив подушечками пальцев под уголками челюсти, я поцеловал ее за ухом, медленно лизнул. Девочка застонала еще раз, стоило коснуться ее губ, чуть-чуть, еле заметно подалась вперед, пытаясь ухватить мои пальцы. Но я же заметил.

Из такого положения неудобно бить, но мне нужно было лишь пристыдить, поставить на место. Шлепок получился почти ласковым.

— Попроси папочку, — хрипло пробормотал я, большим пальцем надавливая ей на подбородок, чтобы приоткрыла рот.

— Пожа… Пожалуйста, хозяин, — заскулила она, жмурясь.

Обведя подушечкой указательного пальца контур мягких губ, я медленно скользнул средним по ее языку. Девочка старательно облизала его и двинула головой, за что я отнял руку и еще раз влепил ей пощечину.

— Разве мне нужно повторять приказы? — недовольно поинтересовался я, прижимаясь скулой к ее виску.

— Нет, хозяин, — сглотнув, она жадно проследила взглядом, как я возвращаю руку к ее рту, — простите.

Мне так нравилось смотреть на нее. Как она прикрывает глаза, как плотно сжимает губы, пока я трахаю ее рот пальцем. Ей хочется больше, мне тоже, но мы сегодня никуда не торопимся, чтобы моя девочка получила компенсацию за вчерашнее.

Задрав другой рукой полотенце, я прошелся ладонью по ее животу, коснулся напряженно дрожащих бедер. Их внутренняя сторона была влажной, Катерина буквально текла и дрожала. Либо я так хорош, либо у нее оральная фиксация.

Она глухо застонала, прогибаясь чуть сильнее, когда я коснулся мокрых губ. Я не стал за это наказывать, это непроизвольно. Потом буду строже, когда она научится сдерживать те движения, которые может контролировать.

— Я хочу, чтобы ты кончила, — как можно тверже сказал я, — но не двигалась, — Катя отозвалась глухим стоном, обводя мой палец языком, — сейчас.

С задержкой в пару секунд нижняя выполнила приказ, жмурясь, вцепляясь пальцами в мои штаны, невнятно что-то выстанывая и оседая на подогнувшихся ногах. Я едва успел подхватить ее за талию. Что же это такое, вечно норовит себе плечи вывихнуть…

Дождавшись, когда она сможет снова стоять, я сел, переводя дыхание. Курить меньше надо, от десяти минут напрягов уже запыхался. Зато правда почти не двигалась.

— Хорошо, — похлопав ее по заднице, я расстегнул штаны, расставил пошире ноги, — отсоси мне.

Повернувшись и опустившись на колени, девочка с довольной мордашкой облизнула головку, прошлась языком по всей длине.

Поглаживая ее шею, я подумывал распустить собранные на макушке в гульку волосы, но тогда они будут мешаться, везде лезть и придавливаться. Надо сказать ей, чтобы заранее делала хвост, как раньше.

Не сдержав короткий стон, я облизнул губы, когда она взяла в горло. Охуенное горло, господи, трахать не перетрахать. Неужто я нашел бабу, которой минет не наказание, а поощрение? Да на такой точно жениться надо…

Снова взяв телефон, я понадеялся, что автофокус или что там может компенсировать то, как у меня трусится рука. Максимально насадив Катю на член, я мысленно считал и подбирал положение телефона. Не хотелось никакой конкретики, на всякий случай, так что я захватил только ее затылок с моей рукой на нем, ошейник, спинку, связанные руки. И все это между моих затянутых в камуфляж бедер. Будет на что вздрочнуть, если понадобится. И блять, мне уже скоро выезжать.

Дав девочке вдохнуть, я предоставил дальнейшее ей, стянул, наконец, это чертово полотенце. Оно медленно соскользнуло по ее спине. Какой изгиб, как четко проступила ложбинка позвоночника, какие глубокие в таком положении ямочки на пояснице. Ни капли не стесняюсь своих фетишей, потому что это реально невъебенно красиво.

Чуть потянув за волосы, я без слов скомандовал встать. Катерина послушно, пусть и с некоторым трудом, поднялась на ноги.

— Колени сюда, — хлопнув по матрасу рядом с собой, я с удовольствием проследил, как она торопится выполнить поручение.

Ласково огладив внутреннюю сторону ее бедра, я удостоверился, что она опять мокрая. Ну разве можно так возбуждаться, делая минет? Что за чудесная нижняя…

Пристроившись сзади, я легким шлепком заставил ее продвинуться чуть дальше. Если я буду просто стоять на полу, мне будет неудобно. Натянув презик, я встал коленями на кровать и без предупреждения резко толкнул ее затылок вперед, с размаху впечатывая грудью в матрас. Упираясь ладонью ей в голову, но не слишком сильно, я сразу крепко засадил, выбивая из нее тихий вскрик. Прогнув спину и сильнее выставив задницу, Катя заслужила звонкий удар по ягодице. Я ведь все еще не разрешал двигаться самовольно.

Девочка такая бесстыдно-громкая, что невольно хочется еще и еще этих искренних высоких стонов. Скользнув рукой по взмокшей спине, я заставил ее сильнее поднять локти, почти заламывая. Ну хоть сейчас я могу дать волю возбуждению, не сдерживаясь, выебать ее пожестче, до криков, до почти плаксивых просьб.

— Давай, детка, — прохрипел я, наклоняясь сильнее и отпуская ее руки, чтобы не повредить во время оргазма, — кончи для папочки.

Мой довольный стон был заглушен ее подвываниями, переходящими в крик, боже, блять, ну как можно так охуенно кончать…

Тяжело дыша, я прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением полной удовлетворенности. С такой нижней не грешно и сдохнуть во время игрищ от передоза возбуждения.

— Все, детка, конец игры, — поцеловав ее в плечо, я выпрямился, — ты сегодня такая умница, не передать.

Сев на пятки, я забыл, что стою на коленях прямо на краю кровати, потерял равновесие и ебнулся спиной на пол под громкий ржач своей нижней.

— Вадь, блять, — всхлипнула она, проезжаясь коленями по простыне и опускаясь всем телом на кровать, — секунд на десять раньше, и я бы больше не смогла серьезно воспринимать тебя хозяином!

— Щас как уйду, будешь сама развязываться, — пригрозил я, пихнув ногой ее голень, — больно, вообще-то.

Извиняясь сквозь смех, Катя и не думала сдвигать ноги. Как лежала, так и осталась лежать, пока я целовал покрасневшую ягодицу и распутывал узлы. А я… Я чувствовал, что это моя девочка. Вернее, мой человек. Не знаю, надолго ли это, но сейчас я готов упасть перед ней на колени и признаться в любви.

— Чем ударился? — когда у нее появилась возможность перевернуться на спину, она сразу же потянулась меня жалеть.

— Затылком, — буркнул я, пристраиваясь рядом и подставляясь под жалелки, — руки не болят?

— Плечи только немного, — чуть поморщилась Катерина, — все нормально.

Так и лежали — девочка одной рукой гладила меня по голове, а я целовал и поглаживал следы от веревки на другой. Она явно устала, начала дремать, я не стал будить. Тихо собравшись, я выключил звук на ее телефоне, написал ей, чтобы забрала ключи, и свалил. Вечером заеду за ключами, поцелую ее на ночь и поеду домой один грустить. Хотя, у меня же есть фоточки! Дрочить и грустить, уже что-то.

========== Часть 5 ==========

Сообщив, что сейчас заскочу за ключами, я получил в ответ короткое “я у тебя”. Интересно, интересно… С чего бы это? Но я только за, будет что поесть и кого потрахать.

Катерина сидела в полной ванне, с очень грустной мордашкой опираясь на бортик.

— Прости, что я без приглашения, — пробормотала она, отводя покрасневшие глаза.

— Да базара нет, — как хороший дом, я должен беспокоиться о психическом состоянии нижней, так что я уселся на пол рядом с ванной, прислоняясь спиной к стиралке, — я вообще тебе скоро ключи выдам, как руки дойдут дубликаты сделать. Что ты кислая такая, а?

— С бабушкой поссорилась, — сглотнув, девочка поджала губы, — я у тебя пару дней поживу, ладно?