– Все хорошо, – шепчет она. – Все будет хорошо.

Она ошибается. «Хорошо» не будет. Я точно знаю. Но ее тон почему-то успокаивает меня.

Меня уже много лет никто не обнимал, если не считать Варда. Да, мы сидим на холодном, твердом полу, а я тону в жутких воспоминаниях, но в объятиях Ками я чувствую себя в безопасности, и неважно, что это иллюзия. Ками и не подозревает, как сильно мне нужно было тепло. И я тоже.

Она напевает себе под нос и перебирает мои волосы. Мое сердце затихает и перестает выпрыгивать из груди, дыхание выравнивается, дрожь утихает, и даже мысли почти приходят в норму. Не знаю, долго ли мы так сидим, но в конце концов Ками замолкает и спрашивает:

– Лучше?

Я киваю, не поднимая головы.

– Как думаешь, ты готова вернуться?

На этот раз я не отвечаю, потому что после своего позорного бегства боюсь смотреть в глаза Варду и Энцо.

– Мальчики уже ушли. – Ками словно читает мои мысли. – У тебя, может, и выходной, но у них нет. Остались только мы с тобой.

Видимо, она поняла, что я уже не так напряжена, потому что выпускает меня, поднимается на ноги и протягивает мне руку. Я заглядываю в ее чистое, открытое, переполненное заботой лицо и принимаю решение. Я не понимаю ее брата и не доверяю ему, потому что не знаю его мотивов, но Ками – не одна из моих тестировщиков. Она вовсе не должна хорошо ко мне относиться, и тем не менее она мила со мной. Даже если это лишь часть плана Варда, я все равно ей верю. У меня просто нет сил не верить. Поэтому я без лишних раздумий беру ее за руку. Она поднимает меня на ноги и выводит из ванной.

Мне уже очень давно не было так хорошо ни на воле, ни тем более в «Ленгарде».

Ками не оставляет меня ни на секунду. Может, это Вард ее попросил, а может, ей больше заняться нечем, но в любом случае я совсем не против ее компании. Она очень разговорчивая и активная. Вокруг нее пульсирует невидимая энергия, которая не только не утомляет, но и наполняет новыми силами. Я уже много лет так часто не улыбалась. И, в отличие от Варда или Энцо, ее не удивляет моя улыбка.

Я не знаю, который час, но, видимо, день почти подошел к концу. Мы с Ками поздно пообедали, и она снова попросила меня помочь на кухне, пусть в этот раз мы готовили всего лишь сэндвичи. Они показались мне просто идеальными, потому что я совсем от них отвыкла. Мне снова и снова напоминают о том, какими чудесными могут быть привычные вещи. После обеда мы расположились на диване в комнате Варда и не сползали с него ни на минуту, в основном потому, что Ками притащила целую кучу фильмов, и мы смотрели их один за другим на большой плазме несколько часов кряду. Я давно не смотрела кино, так что наслаждалась каждой секундой захватывающего действа. Особенно если учесть, что Ками приготовила целое ведро масляного попкорна, – уверена, из-за него Энцо заставит меня попыхтеть на тренировках.

Мы досматриваем уже третий фильм, по экрану бегут титры, и тут дверь в комнату открывается. С Ками я совершенно расслабилась – лежу, поджав под себя ноги и положив голову на подушку у подлокотника. Но когда в комнату входит Вард с большим бумажным пакетом в руках, я машинально подскакиваю и сажусь прямо.

– Привет, Лэндо! – говорит Ками. Ее голова покоится у меня на коленях. И она упрямо не желает вставать, даже когда я многозначительно приподнимаю ногу.

Вард неподвижно стоит в дверном проеме и глядит на нас с подозрением. И я его не виню. Он ведь раньше не видел меня в такой непринужденной обстановке.

Вард откашливается:

– Тетушка Эстер приглашает нас на ужин. – Его взгляд снова перебегает на меня. – Она хочет убедиться, что ты в порядке, Динь.

Он подходит ближе и вручает мне пакет.

– Это тебе.

Ками наконец поднимается, садится и, как только я открыла пакет, моментально засовывает туда нос.

– О-о-о, весьма миленько! – одобряюще говорит она, достает из пакета какую-то одежду и прикладывает ее к моему оцепеневшему телу. – Хороший выбор, Лэндон. Это ее цвет. Но где ты его достал? Если ты сегодня выбирался наверх, то мог бы и нас с собой взять, особенно на шоппинг!

Вард пропускает ее слова мимо ушей.

– Эстер ждет нас к десяти, так что начинайте собираться. С Энцо встретимся на месте.

Кажется, последняя фраза – это предупреждение. Только вот я уже и так в панике, в основном из-за платья. Мне даже не нужно надевать его: и без того ясно, что я уже много лет не носила ничего красивее.

Я закрываюсь в ванной, натягиваю платье, смотрю в зеркало… и вижу в нем совершенно незнакомого человека.

– Джейн, ты готова? – Ками сначала легонько стучит в дверь, а затем заглядывает внутрь и присвистывает: – Ты только посмотри на себя!

Смотрю. И не могу оторвать от себя взгляда. Мне невероятно идет это легкое платье, и как бы я ни всматривалась в свое отражение, я совсем не вижу их. Не понимаю, огорчает ли это меня или наоборот.

– Так, давай-ка сделаем тебе прическу.

Замираю и наблюдаю за тем, как Ками собирает мои растрепанные локоны в небрежный пучок.

– Отлично!

Она улыбается мне в зеркало, а затем хватает меня за руку и тянет обратно в комнату.

– Нам пора!

По пути в гостиную Варда я разглядываю свои ноги и раздумываю над тем, стоит ли мне снять шерстяные носки. Затем Ками стискивает мою руку, я поднимаю на нее вопросительный взгляд и замечаю выражение лица Варда. Мои щеки снова вспыхивают. Как бы мне хотелось, чтобы они перестали так пялиться! Это ведь не я решила надеть такое красивое платье. Я просто ненавижу свою форму-наволочку, но с радостью проносила бы ее еще тысячу лет, лишь бы не чувствовать себя так неуютно.

– Разве нам не пора? – нарушает затянувшуюся паузу Ками. Спасибо ей за это.

Вард качает головой, словно пытается вытряхнуть из нее все лишнее.

– Да. Действительно пора.

Он без лишних слов устремляется к выходу, и Ками с ухмылочкой следует за ним. У двери она оборачивается и протягивает мне пару шлепанцев, чтобы я надела их вместо носков. Они мне как раз.

– Мне показалось, что у нас с тобой один размер, – говорит Ками, кивая на мои ноги. – Я бы подарила их тебе, но, согласно нашим дурацким правилам, тебе нельзя носить обувь, пока тебя не впишут в программу. Понимаешь, да?

То, что она упоминает эту загадочную «программу», разжигает мой интерес даже больше, чем местные правила по ношению обуви. Вот бы узнать у нее какие-нибудь подробности… Но тут Вард зовет нас с дальнего конца коридора, и возможность ускользает.

– Вы идете или нет?

– А он сегодня какой-то… напряженный, – тихонько хихикает Ками и ведет меня за собой. – И мне это нравится. С тобой не соскучишься, Джейн.

Не уверена, что мне когда-либо говорили подобное. Даже тогда, когда я старалась нравиться людям. Я пытаюсь сориентироваться на ходу, но на самом деле понятия не имею, в какой части этого учреждения мы находимся. Двери слева и справа все одинаковые, а бесконечные белоснежные стены, тянущиеся во все стороны, тоже ни капли не проясняют ситуацию.

Я озадаченно хмурюсь, когда мы останавливаемся у одной из дверей, потому что это место отчего-то кажется мне знакомым. Но вспомнить, с чем это связано, я не успеваю, потому что Вард поднимает руку и стучит, а затем открывает дверь и приглашает нас внутрь. Ками все еще держит меня за руку, так что, когда она входит вслед за братом, я следую за ней.

И замираю на пороге.

– Мам! Они пришли!

Ками выпускает мою руку и кидается обнимать двух златовласых мальчишек, которые выбегают ей навстречу.

Она стискивает их так крепко, что дети с хохотом умоляют ее отпустить их.

Воздух прорезает высокий, радостный визг, а за ним следует:

– Лэнди, Лэнди! Мамочка, Лэнди пришел!

Я во все глаза наблюдаю за тем, как Вард опускается на колени, и в этот же миг в его объятия влетает маленькое кудрявое облачко.

– Милашка Эбигейл, ты, как всегда, великолепна!