Я энергично проталкиваюсь через толпу, пытаясь ускользнуть, и уже вижу ряды тканей у выхода, когда кто-то хватает меня за запястье.

Во имя богов, что еще?

Вытаскиваю складной посох, ожидая, что это рука стражника или уличного воришки. Но, оглянувшись, не вижу перед собой ни солдата, ни мерзавца, решившего меня ограбить.

Девушка с янтарными глазами, одетая в мантию, тянет меня в проход между прилавками, вцепившись так, что я не могу освободиться.

– Пожалуйста, – просит она. – Ты должна вытащить меня отсюда.

На миг я забываю, как дышать.

Меднокожая девушка дрожит так сильно, что ее страх передается мне.

Крики становятся громче, стражники бегут к нам, приближаясь с каждой секундой. Они не должны поймать меня вместе с ней.

Если это случится, мне конец.

– Отпусти, – требую я почти с тем же отчаянием, с которым она просила о помощи.

– Нет! Пожалуйста, – слезы застилают янтарные глаза, и ее хватка усиливается. – Прошу, помоги! Я совершила непростительный грех, если меня поймают…

Ее взгляд наполняется знакомым мне ужасом. Если девушку поймают, ее судьба решена. Вопрос лишь в том, как она умрет. На месте? В темнице от голода? Или стражники пустят ее по кругу? Изведут, чтобы она задохнулась от горя?

Вы должны защищать слабых, приходят на ум утренние слова Мамы Агбы. Я представляю ее строгий взгляд. Это – путь посоха.

– Не могу, – выдыхаю я, но, едва слова вылетают изо рта, непроизвольно готовлюсь к схватке. Проклятье.

Неважно, удастся ли ей помочь. Я не смогу жить, если не попробую.

– Идем, – я беру девушку за руку и перепрыгиваю через прилавок с тканями, более широкий, чем прочие. Прежде чем торговка успевает закричать, зажимаю ей рот и подношу кинжал Тзайна к шее.

– Т… ты что? – спрашивает девушка.

Я смотрю на мантию незнакомки. Как она вообще умудрилась убежать так далеко? Ее медная кожа и роскошная одежда – бархат с золотистой тафтой – буквально кричат о благородном происхождении.

– Надень этот коричневый плащ, – требую я. Пот струится по коже торговки. Рядом с воровкой-прорицательницей каждое ее движение может стать последним.

– Я не причиню тебе вреда, – обещаю я, – просто куплю эту одежду.

Выглядываю из-за прилавка, пока девушка облачается в неприметное одеяние. Сжимая мою руку, торговка сдавленно всхлипывает. На рынке столько стражи, что хватит на армию. Бесчисленные торговцы и крестьяне лишь множат хаос. Я хочу вырваться из этого адского котла, но не вижу выхода. У нас нет выбора. Нужно положиться на удачу.

Отступаю под навес, а девушка поднимает капюшон нового плаща, закрывая лицо. Схватив ее дорогой наряд, я протягиваю его торговке. Страх в ее глазах тускнеет, когда пальцы касаются мягкого бархата.

Я отвожу кинжал от шеи женщины и беру плащ для себя. Прячу под темным капюшоном волосы.

– Ты готова? – спрашиваю я.

Девушка робко кивает. Искра решимости вспыхивает в ее глазах, но я все еще чувствую охвативший ее ужас.

– Следуй за мной! – Мы выходим из-за навеса и растворяемся в хаосе. Хотя стражники прямо перед нами, коричневые плащи служат лучше щитов. Они ищут благородную. Слава богам!

Может, у нас есть шанс.

– Скорее, – шепчу я, когда мы идем по проходам между прилавками с тканью.

– Стой, – я хватаю ее за край плаща. – Не беги. Ты привлечешь внимание. Смешайся с толпой.

Девушка кивает и пытается что-то сказать, но не может. Все, на что она сейчас способна, это плестись в нескольких шагах позади, как детеныш леонэры.

Мы пробиваемся сквозь толпу, пока не добираемся до края рынка. Стражники дежурят у главного входа, но поблизости оказываются боковые воротца, у которых стоит лишь один солдат. В тот момент, когда он задает вопрос какой-то аристократке, я решаю воспользоваться шансом.

– Быстро! – Сжимаюсь у навеса и выскальзываю на каменные улочки торгового квартала. Вздыхаю от облегчения, глядя, как напряжение покидает мою хрупкую спутницу. Но обернувшись, мы видим двух рослых стражников, преградивших путь.

О боже. Я резко останавливаюсь. В коробе звенят серебряные монеты. Смотрю на девушку – ее медная кожа побледнела от ужаса.

– В чем дело? – спрашиваю я стражников так беззаботно, как только могу.

Один скрещивает руки, огромные, как стволы деревьев.

– Ищем беглянку. Никто не выйдет отсюда, пока не найдем.

– Простите, – я низко кланяюсь. – Мы подождем внутри.

Проклятье. Разворачиваюсь и иду к прилавку, окидывая взглядом творящийся на рынке хаос. Если все выходы перекрыты, нам нужен новый план. Надо найти другой способ…

Стоп.

Я уже почти вернулась на рынок, как вдруг поняла, что девушки нет рядом. Оборачиваясь, вижу, что она застыла перед стражниками, сжимая перед собой дрожащие руки.

Ради богов!

Открываю рот, чтобы шепотом позвать спутницу, но понимаю, что не знаю ее имени. Я рисковала всем ради незнакомки, а сейчас из-за нее нас убьют.

Пытаюсь отвлечь стражников, но один уже тянется к ее капюшону. Времени не остается, я хватаю металлический прут и делаю выпад.

– Пригнись!

Девушка падает на землю. Я замахиваюсь посохом и бью стражника в голову. Отвратительный треск разносится в воздухе, когда он валится в грязь. Прежде чем второй успевает обнажить меч, бью посохом ему в грудь. От быстрого удара в челюсть он падает без сознания в красную пыль.

– О небеса! – ругается девушка, как истинная аристократка. Складываю посох и понимаю, что она права: о небеса. Я напала на стражников. Теперь нас точно убьют.

Я представляю ярость Тзайна, когда мы срываемся с места и летим по торговому кварталу.

Ничего не испортить. Войти и выйти. Разве этот план подразумевал помощь преступнице?

Мы несемся мимо выкрашенных синим домов, а два отряда королевской стражи дышат нам в спину. Их голоса приближаются, а лязг сапог оглушает. Солдаты с обнаженными мечами всего в нескольких шагах от нас.

– Знаешь, где мы? – спрашиваю я.

– Кажется, – выдыхает она с распахнутыми от ужаса глазами, – мы недалеко от трущоб, но… Сюда!

Она вырывается вперед, всего на шаг, чтобы указать путь. Я следую за ней, мы бежим по мощеным улицам, расталкивая торговцев, возмущенных нашей гонкой. Кровь во мне кипит, а под кожей разгорается пламя. У нас не получится. Нам не уйти.

«Тише, – слышу я в голове голос Мамы Агбы и заставляю себя сделать глубокий вдох. – Будь находчивой. Используй свое окружение».

В отчаянье я изучаю улочки торгового квартала и, завернув за угол, вижу штабель деревянных бочек. Сойдет.

Я размахиваюсь и изо всех сил бью посохом по нижней. Первая бочка падает на землю, а за ней начинают катиться остальные.

Крики стражников разносятся в переулке, когда бочки сбивают их с ног. Эта уловка позволяет нам достичь трущоб и перевести дыхание.

– Что теперь? – глотая воздух, спрашивает незнакомка.

– Ты не знаешь, как отсюда выбраться?

Она качает головой, смахивая пот, струящийся по лицу:

– Я никогда не бывала в этой части города.

Издалека этот квартал выглядит как необычный лабиринт, но вблизи представляет собой паучью сеть из жалких домишек. Перед нами – десятки узких переулков и грязных улиц, но выхода не видно.

– Сюда, – я указываю на улицу, уводящую прочь от квартала торговцев. – Если это путь к центру, по ней мы выберемся из города.

Вздымая облака пыли, мы бежим изо всех сил. Но впереди вновь появляются стражники, и нам ничего не остается, как свернуть.

– О небеса, – опять выдыхает девушка, пока мы несемся по переулку мимо улюлюкающих нам бездомных. На миг я удивляюсь, что моя спутница еще держится. Сомневаюсь, что при дворе ее обучали побегам от стражников.

Мы вновь заворачиваем за угол, преследователи настигают нас. Я пытаюсь ускориться, но девушка тянет меня назад.