– Далеко тебе не уйти, – тихо предупредил Рамсей. – Почему ты все это делаешь?

– Король пытается причинить вред моей семье из-за денег. Почему я не могу поступить так же? – прошипел наложник. – Дай нам уйти, иначе я здесь и сейчас убью мальчишку.

Рамсей хранил невозмутимое выражение лица.

– Если ты это сделаешь, то никакой защиты у тебя уже не будет. И я убью тебя.

Мазин презрительно усмехнулся.

– Ты можешь считать себя крепким котенком, но, как сказал Надир, мне нет равных во владении ножами. До того как стать дворянами, мои предки были разбойниками. Из поколения в поколение передавались ценные умения, с помощью которых моя семья заняла высокое положение в обществе.

– Какие же это умения? Похищать и убивать беззащитных детей? – холодно поинтересовался Рамсей.

– Брось меч. Ложись на землю так, чтобы я видел твои руки, и не двигайся.

– Каж, все будет хорошо. У тебя мое кольцо, ведь так? Когда все…

– Заткнись и быстро на землю! – прорычал Мазин.

Подмигнув принцу, Защитник подчинился.

Он молча подождал, пока они пройдут мимо, а потом сядут на единственного оставшегося у дома коня – Перо. Другие лошади, напуганные шумом битвы и запахом крови, унеслись прочь. Только Перо, выдрессированный специально для Защитника, стоял на месте, как приказал хозяин. С большим трудом и пыхтя от натуги, Мазину удалось посадить в седло принца и сесть самому. Затем он начал громко и красочно браниться.

– Что не так с этой проклятой лошадью?

Рамсей продолжал тихо лежать на земле.

– Скажи, что с твоей идиотской лошадью, чужеземный ублюдок, – прорычал наложник.

– Перо двинется с места только по моему слову, – наконец, пояснил он. – Так он вышколен. Если я не в седле или, по крайней мере, не с ним, он не шевельнется.

– Заставь его двигаться или я лишу принца жизни.

– Ты не посмеешь убить Кажана, пока не получишь то, что тебе надо от короля, – спокойно ответит Защитник. – Если хочешь, чтобы я дал приказ коню двигаться, то смени тактику. А нанесенный вред Кажану не изменит дрессировки Пера – он пошевелится только тогда, когда я физически рядом с ним.

С возгласом досады и очередным потоком брани, Мазин привязал принца к седлу, потом спешился и направился к Рамсею, но остановился вне досягаемости.

– Поднимайся.

Медленно вставая, Защитник громко свистнул. Послушный хозяину Перо сорвался с места и, пустившись по тропе в сторону леса, скрылся из виду еще до того, как Рамсей стал ровно.

Мазин взвыл от гнева и кинулся на него.

Бой был жестоким и тяжелым. Наложник не солгал – он знал, как обращаться с кинжалами, которые носил с собой. Но человек, обученный убивать, не всегда лучше, чем тот, которого с детства учили любой ценой останавливать таких убийц.

Когда, наконец, удалось обезоружить Мазина, Рамсей сжал в захвате его шею и резко повернул. Выпустив из рук тело, он приложил пальцы ко рту и протяжно засвистел, потом развернулся и побежал к дому.

Надир сидел на полу у печки, бледный и в крови, но живой.

– Он думал, что убил меня, – слишком спешил добраться до принца и не потрудился проверить, – пояснил наложник со слабой улыбкой. – Подозреваю, вся работа досталась тебе. Прости.

Защитник подошел к кровати и достал сундук с лекарствами, которые купил вскоре после приезда и устройства в новом доме. Вернувшись к Надиру, он поставил его рядом.

– Подожди пару секунд, хорошо? Я должен сходить за Его высочеством, а потом мы тебя заштопаем.

– Все нормально, подожду.

Кивнув, Рамсей вышел. На поляне перед домом как раз появился Перо.

– Кажан, вы в порядке?

– Мм… – выдавил принц. – А п-почему п-папин М-мазин хотел меня убить? – дрожащий и плачущий, он вцепился в своего спасителя, когда тот снял его с лошади.

– Не знаю, – тихо ответил Защитник. – Но больше он вас не обидит, правда! Пойдемте, надо помочь бедному Надиру. Он пытался его остановить.

В доме всхлипывающий Кажан сел, прижавшись к здоровому боку Надира, пока Рамсей зашивал рану с другой стороны.

– Через несколько недель будешь в порядке, – сказал он, закончив и внимательно осмотрев шов, а потом перевязал туловище. – Ты, должно быть, сам очень хорошо управляешься с ножами, если выжил.

– Но точно не так хорошо, как ты, – с завистью в голосе заметил наложник. – На тебе нет и царапины.

Рамсей отмахнулся от похвалы.

– Меня учили с детства. Если бы меня так легко можно было победить, то я бы не подходил на роль Защитника. На моей родине это священный долг.

– Священный обычно означает одинокий, – тихо произнес Надир.

Защитник не ответил. Вместо этого сказал:

– Тебе нужно отдохнуть.

– Нет, мы должны быстрее вернуться во дворец, – возразил тот. – Мазин мертв, но у остальных членов семьи развязаны руки, и неизвестно, что нас ждет на пути в столицу.

– Ничего не ждет, – решительно произнес Рамсей. – Они не пойдут на такой риск, когда в гуще событий Мазин, да еще за нами следует семерка их людей. Остальные силы собраны в городе или во дворце. Когда столько на кону, они не рискнут всем, пока нет крайней необходимости. Только я не знаю, почему они это делают.

Наложник скривился, когда Рамсей помог ему подняться на ноги.

– У тебя есть сменная одежда? Я могу ответить, почему. Дело в пошлине. Любой ввозимый в страну товар облагается низкой пошлиной, кроме вина. Каждый, кому знакома Тавамара, знает, как мы ценим вино. Вино, которое мы продаем заграницу, очень хорошее и дорогое, но в то же время правительство всегда получало большой доход от налогов на ввозимое вино. Тем не менее, в отличие от остального импорта, вино облагается налогом по процентной ставке, а не по единому тарифу. Сейчас этот порядок меняется по многим причинам, и не последняя из них – почти полная коррупция системы. Семья Мазина одна из самых коррумпированных. Несколько его родственников недавно были арестованы по длинному перечню обвинений, включая хищение и нарушение тарифов налогообложения. После смены процентной ставки на единый налог для вина многим дворянам будет чрезвычайно трудно найти лазейки в системе. Не говоря уже о том, что это лишает их прибыли с взяток.

Защитник кивнул.

– Ясно. Они думали похитить принца, чтобы заставить короля не делать изменений в установленных пошлинах.

– Да, – подтвердил Надир. – Через четыре дня состоится заключительное голосование, и король должен подписать указ. Если бы к этому сроку мы не нашли Кажана, то король был бы вынужден наложить вето, и семья Мазина вместе с остальными взяточниками продолжали бы процветать за счет других.

– Вот почему они с такой яростью стремились заполучить принца обратно, – кивая, сказал Рамсей. – Тогда они не будут рисковать и делать какие-то шаги, пока не получат весточку от Мазина.

Наложник вздохнул, стягивая порванную и окровавленную одежду, и взял вещи, приготовленные для него Защитником. Они не совсем подходили по размеру, но свободные штаны и туника оказались немного велики на Рамсея – купил он их на распродаже – поэтому были почти впору Надиру.

– Шафик подозревал, кто за всем этим стоит, но мы надеялись, что ошиблись.

Защитник еще раз кивнул и обратился к Кажану.

– Пойдемте, сейчас мы действительно отправимся во дворец, обещаю. Через два дня вы увидите папу.

Выйдя наружу, он скривился, глянув на убитых, и позаботился, чтобы принц в ту сторону не смотрел. Рамсей с неохотой думал о возращении домой через несколько дней, когда ему придется закапывать тела, особенно учитывая, что все это время они пролежат под открытым небом. Отвратительное занятие.

Но задерживать отъезд, чтобы сейчас все убрать, нельзя – необходимо как можно быстрее доставить принца домой.

К счастью, неподалеку нашлась пара лошадей, которые сбежали ранее. Рамсей прикрыл Кажану лицо, чтобы его никто не узнал, и процессия пустилась в путь.

До дворца добрались в рекордно короткий срок, пусть и полумертвые от усталости и настолько голодные, что были готовы съесть собственных лошадей. Бедный Кажан клевал носом прямо в седле. На первом перевале они оставили его коня, и далее принц ехал с Рамсеем.