– Мы можем отправиться в тот же миг, когда ваши люди будут готовы, Ваше величество, – сказал Защитник, когда на него вновь обратили внимание. – Я не хочу задерживаться слишком долго, на дорогу сюда ушло полтора дня, а чем дольше принц один, тем больше опасность. Я сделал все возможное, чтобы замести следы, скрыть путь до моего дома, но только дурак может самонадеянно полагать, что все продумал.
– Верно, – ответил Шафик. – Конечно, я хочу, чтобы мой сын как можно скорее вернулся домой. Благодарю тебя за все, что ты для него сделал. Чувствую, что без тебя мой сын был бы мертв. Я перед тобой в неоплатном долгу.
Рамсей покачал головой.
– Мне Богинями предначертано защищать, так же как вам предначертано править. Я сделал как должно, только и всего. Для меня честь быть вам в помощь, Ваше величество.
Шафик улыбнулся.
– Ты – сама скромность и великодушие. Хотя должен сказать, ты не похож на Защитника. Полагаю, ты всегда это использовал в своих интересах, – он с сожалением посмотрел на стражников, все еще лежащих без сознания на полу. – Мои люди недооценили тебя.
– Да, Ваше величество, – произнес Рамсей, сдерживая вздох. Внешность была для него хорошим прикрытием, но ему никогда не нравилось, что его не воспринимают всерьез, только потому что он вырос небольшим, худощавым и – хуже всего – миловидным. «Как котенок», – снисходительно любили повторять окружающие.
Джанкин тихо фыркнул.
– Я никогда не понимал, почему все ошибочно видели в тебе, как любили говорить, «безобидного котенка». Глядя на тебя, даже идиот заметит, что ты действительно опасен. Это сквозит в том, как ты себя держишь и как двигаешься.
– Да, в каждой линии тела, – сказал Беркан, чем удивил Рамсея. – И в глазах. Любой дурак, который ошибочно примет тебя за котенка, никогда не видел рысь и считает, что все кошки – это только или львы, или тигры.
– Эм… – протянул Защитник, не зная, что ответить. Ему еще никогда не говорили такого.
Шафик улыбнулся.
– Беркан, оставь его в покое. Надир, Мазин, незаметно уйдете с Рамсеем. Джанкин, скажи страже снаружи, что на сегодня аудиенция окончена. Потом с Берканом приведете этих четверых в чувство и накажете держать язык за зубами, иначе хуже будет. Эндер, пожалуйста, налей вина.
Затем он подошел к Защитнику и взял его за руки. Тот с изумлением понял, что ладони правителя не мягкие, как он ожидал, – ведь королевские руки всегда гладкие, без мозолей – а эти были совсем не такие.
– Спасибо тебе, – сказал Шафик.
Рамсей покачал головой, но рук не отнял.
– Поблагодарите, когда вновь обнимете сына, Ваше величество. А пока я еще ничего не сделал.
– Ты сделал больше, чем кто бы то ни было.
– Просто оказался в нужном месте в нужное время, – возразил он.
– Но Боги нашли тебя достойным, чтобы ты там оказался, – настойчиво произнес Шафик. – Благодарю за все, что ты уже сделал, неважно, что грядет в будущем. Теперь ступай, пока не пришел кто-то еще, и тогда все сохранить в тайне будет гораздо сложнее.
Защитник кивнул и последовал за Надиром и Мазином через зал к небольшому помосту. Примыкающая к нему стена имела скрытый ход. Рамсей удивился, что ему показали тайную дверь, хотя, когда все закончится, маловероятно, что он вернется во дворец, да и кому он об этом расскажет?
Сначала они зашли в комнату, роскошнее которой Защитнику видеть не доводилось. Очевидно, что его привели в личные покои короля, и так же было ясно, что здесь жил не один человек. Рассматривая огромные красиво обставленные комнаты, он старался не обращать внимания на еще не до конца развеявшиеся запахи пота и секса.
Несколько минут спустя Рамсей с облачившимися в походную одежду Надиром и Мазином тайно покинули дворец.
– Я оставил коня в конюшне в городе, – сказал Рамсей.
– Там же мы купим лошадей для себя, – ответил Надир. – Из королевских конюшен брать животных слишком рискованно, – он подмигнул Защитнику. – Нам не разрешается уходить из дворца. Чем быстрее мы вернемся, тем лучше, пока никто не заметил, что нас на самом деле нет.
Рамсей кивнул и по привычке пошел первым, направляясь в город, хотя людей по дороге в небольшую конюшню в северной части было немного.
– Пойду достану лошадей, – быстро произнес Мазин и скрылся из виду до того, как его спутники успели опомниться.
Надир хмуро смотрел ему вслед.
– Как бы я хотел, чтобы с нами был Беркан, но его отсутствие быстро заметят, особенно на ужине завтра вечером.
Защитник лишь кивнул и зашел в конюшню, пройдя к дальнему стойлу, где находился его конь. Перо радостно заржал, увидев хозяина, и Рамсей тихо поприветствовал его на тритацийском. По приезду в новую страну он почти все время говорил на тавамарском, пусть и с акцентом, и теперь родная речь казалась чужеродной на языке.
Он заплатил за содержание коня и присоединился к Надиру, ожидающему Мазина, тот явился через несколько минут с двумя лошадьми на поводу. И они отправились в путь, аккуратно минуя людей на запруженных улицах. Рамсей не мог дождаться, когда они окажутся на широком тракте за городом и поедут быстрее. Он намеревался двигаться даже ночью с самыми минимальными остановками для животных и всадников, чтобы сохранить силы.
– Судя по рассказам Джанкина, ты – не простой человек. На твоей родине быть Защитником – дело нелегкое? – с улыбкой спросил Надир, и Рамсей задумался: более ли он разговорчив, чем брат-близнец, или они здесь одинаковы, или, наоборот, Надир молчаливей?
В ответ он пожал плечами.
– В Тритации существует обычай относить ребенка к алтарю Трех Богинь, где жрецы предсказывают его судьбу. Мне была предречена участь Защитника, а впоследствии оказалось: мои задатки настолько хороши, что меня отдали в обучение на Защитника для первых людей королевства. Десять лет я охранял наследного принца.
– А сейчас ты защищаешь нашего принца, – задумчиво сказал Надир. – Мне не по вкусу идея, что ребенку с самого рождения указывают, что делать, но, кажется, ваши Богини знали, что тебе предрекали. Хм… – он улыбнулся. – Мы с братом немного балуемся поэзией. Может быть, напишем поэму о тебе и о том, что ты сделал для нашего короля.
Рамсей скривился.
– Обо мне любая поэма будет скучной.
Надир одарил его такой улыбкой, от которой Защитник задрожал бы, позволь он себе и будь настолько глуп, чтобы увлечься мужчиной, который принадлежал королю. Защитник даже не хотел знать, каково наказание за прикосновение к наложнику правителя.
– Рысь, я искренне сомневаюсь, что в тебе может быть что-то скучное.
Рамсей никогда легко не краснел, но это прозвище, оброненное сначала Берканом, а теперь и Надиром, заставляло терять самообладание. Он не привык к тому, чтобы его одаривали восторженным вниманием, да и не должен был выслушивать комплименты от таких мужчин. Защитник был уверен, что это тоже нарушение закона. В ответ он вновь пожал плечами, надеясь, что румянец не слишком выдает его мысли.
– Мы должны двигаться быстрее, – встрял Мазин с недовольным видом. Это выражение совершенно не шло милому лицу наложника, делая его кислым и неприятным.
– Подожди немного, – терпеливо ответил Надир. – Быстрая скачка по городу привлечет внимание, а я могу перечислить несколько причин, почему мы никак не должны его к себе приковывать. Так скажи, мой новый друг, чем ты занимаешься в Тавамаре?
– Ничем особенным, – ровно произнес Рамсей – не грубо и не вежливо, чтобы не поощрять расспросы. Но сказал правду: он немного занимался резьбой, чтобы менять изделия на предметы первой необходимости, чинил свой домик, не оставлял тренировки, не желая превращаться в рухлядь с жирком. Иногда выходил на ринг, попробовать себя, когда изредка выезжал в город.
По большей части делал все, лишь бы не предаваться мыслям. Наверное, он и не жил толком. Но Защитнику было все равно.
– Жалко, – беспечно отозвался Надир. – Как я уже говорил, мы с братом балуемся поэзией. Уверен, ты заметил, что Беркан – обученный воин. Последние несколько месяцев они с Джанкином работают над танцем с кинжалами. Хотя если идет речь о кинжалах, Мазину пока нет равных. Думаю, тебе не надо говорить, чем занимается Джанкин.
