С энтузиазмом подростка, Тёмный Лорд подался вперёд в своём кресле и, заинтересованно приподняв безволосые надбровные дуги, стал заинтересованно водить и постукивать пальцами по подлокотнику кресла.

- Так-так, – задумчиво просипел он. – Это уже любопытно. Продолжай, Северус.

- Даже, если Дамблдор задумал чему-то обучить мальчишку, то я глубоко сомневаюсь, что Поттеру под силу будет освоить и толику тех знаний, которыми обладает Альбус Дамблдор! После появления Поттера в Хогвартсе, очень скоро мне стало ясно, как день, что у мальчишки нет ровным счётом никаких необыкновенных талантов, – Снегг на секунду прервался, пренебрежительно растягивая губы в полуулыбке и подмечая довольный блеск в глазах Тёмного Лорда. – Несколько раз ему удавалось выкрутиться из крайне сложных ситуаций, благодаря удачному сочетанию необъяснимого везения и помощи талантливых друзей. Сам он – полнейшая посредственность! Хотя заносчив и самодоволен, как и его покойный отец, – последнее предложение Снегг произнёс довольно пылко и несдержанно, и, опомнившись, сменил тон только, когда услышал, как рядом с ним тихо хмыкнул Люциус.

- Я просто хочу сказать, Мой Лорд, что Гарри Поттер не такой уж и способный ученик, чтобы осилить, а тем более, освоить подобные навыки. Всё, чего у него в избытке, так это горячности и тщеславного героизма! – Снегг вновь скрежетнул зубами, но эта заминка получилась настолько короткой, что её практически никто не заметил. – А в остальном – он полнейшее «НИЧТО». Уверяю Вас, Мой Лорд, в скором времени Вам не о чем будет беспокоиться! Вы ведь уже сумели придумать отличный способ, чтобы преодолеть его кровную защиту, и теперь можете спокойно прикасаться к нему… – Волан-де-Морт слегка склонил голову к плечу, словно сомневаясь в неожиданном красноречии Снегга, но прерывать его не стал. – Дамблдор доверяет мне, – с нажимом произнёс Снегг, с достоинством выдерживая испытывающий взгляд алых глаз. – Поэтому я, с Вашего позволения, намерен сегодня же вернуться в Хогвартс, чтобы выведать для Вас всю необходимую информацию и доложить о сложившейся ситуации.

При последней фразе Гарри вдруг расслабился и уже посмотрел на Снегга с удивлением: Снеггу ли не знать «о намерениях Дамблдора», когда он сам лично занимался с ним Окклюменцией и помогал в поисках крестражей!? И ему вдруг стало понятно, что за «игру» так умело вёл изворотливый и хитрый декан Слизерина. Теперь уже Поттер и сам с неподдельным интересом стал ожидать дальнейших слов Снегга, хотя всё ещё чувствовал обиду и негодование за его резкие высказывания в адрес своего отца.

- И к тому же… – продолжая свою речь, Снегг опять запнулся и с затаённой, смертельной злобой в глубине чёрных глаз, уничижительно покосился на притихшего Петтигрю. – Мне кажется, я уже знаю, как решить то дело, которое не смог выполнить для Вас Хвост. С завтрашнего дня, если Вам будет угодно, то я почту за честь выполнить и это Ваше поручение!

Петтигрю испуганно прижал к груди свои крысиные «лапки», одна из которых уже была и вовсе не его, больше напоминая стальную перчатку, и протестующе замотал головой, с ненавистью поглядывая на Снегга, но не смея без разрешения своего Повелителя открыто ему перечить.

- Хорошо! – неожиданно для всех, Волан-де-Морт вскочил со своего места и пошёл в направлении камина. – Я верно всегда думал, что ты, мой дорогой Северус, не зря до сих пор водишь тесную дружбу с нашим дорогим Альбусом Дамблдором и прозябаешь в неприступных, – он резко обернулся и, вскинув вверх указательный палец, с дьявольски довольной улыбкой поправил сам себя: – пока неприступных стенах Хогвартса! Значит, с завтрашнего утра и приступай!

- Но, М…Мой Повелитель… – в отчаянии пробормотал Петтигрю, подползая ближе к его ногам. И, судя по тому, как медленно начала сползать с лица Волан-де-Морта звериная улыбка, а его торжествующий и одновременно переполненный ненавистью взгляд, стал стремительно наливаться насыщенным, кроваво-красным цветом, это было последним, роковым промахом услужливого Питера Петтигрю…

- Ты слышал, Хвост? – с напускным спокойствием спросил его Волан-де-Морт.- Вот так нужно относиться ко всем заданиям, которые Я поручаю выполнить!

- Молю Вас, Мой Лорд… – унижаясь, и задыхаясь от страха, Петтигрю встал перед ним на колени и, прямо как домовой эльф, принялся биться головой о грязный пол, беспрестанно причитая:

- Пощадите, Повелитель! Я сделаю всё! Всё, чтобы Вы не пожелали! Молю Вас…

- Ты так жалок, Хвост, что мне даже мерзко смотреть на тебя, не то, чтобы и дальше терпеть твоё враньё и твою вонь! – Волан-де-Морт ожесточённо раздул свои змеиные ноздри и с презрением отступил от Петтигрю на пару шагов назад, брезгливо выдёргивая из его скрюченных пальцев по́лы своей мантии. – Даже для доносчика, ты настолько отвратителен и ничтожен, что только оскверняешь своим присутствием даже эту нищенскую комнату! Я более не нуждаюсь ни в каких твоих услугах! – с чувством проговорил Тёмный Лорд и, набрав в лёгкие воздуха, с удовольствием выкрикнул:

- Авада Кедавра!

Яркий зелёный луч Непростительного заклинания вырвался с конца палочки Волан-де-Морта, осветив безучастное лицо Люциуса Малфоя и обманчиво бесстрастное – Северуса Снегга. Будто под завязку набитый отходами мешок, Хвост бездыханно рухнул на спину и уже навсегда закатил свои маленькие, водянистые глазки. В тот же миг, онемевшего от всего увиденного и услышанного, Поттера оглушил, раздирающий барабанные перепонки и переворачивающий всё внутри, раскатистый и ужасный смех Волан-де-Морта…

\

\*

- Гарри! ГАРРИ! Да чтоб тебя… ПОТТЕР!!! Проснись же ты, наконец! ГАРРИ!

Шумно хватанув ртом воздуха, Поттер распахнул, зеленющие с расширенными зрачками, глаза и, мученически застонав, прижал дрожащие пальцы к своему шраму на лбу – голова его просто раскалывалась, на несколько гудящих частей, от острой, так скоро напомнившей о себе, боли. После того, как в его жизни прочно обосновались глубокие чувства к Драко, а Дамблдор начал усиленно заниматься с ним лично, ему каким-то образом удавалось изолировать свои мысли от вторжения Волан-де-Морта и собственных “путешествий” по глубинам сознания Тёмного Лорда. Он почти успел отвыкнуть от этого ужасного ощущения, будто его мозг выскребают тупой, ржавой ложкой прямо из черепной коробки. И до вчерашнего дня, Гарри, вполне успешно, удавалось обуздывать и сдерживать всплески своей Стихийной Магии и чрезмерные проявления эмоции. Так что, в последнее время, Поттер забывался спокойным, глубоким сном, где ему грезились прекрасные серые глаза Драко, его прохладные, изящные руки и пылкие, отзывчивые губы. Но, видимо, вчера он всё-таки допустил непростительную ошибку… Гарри всё никак не мог придти в себя, пытаясь усмирить взбеленившийся пульс, и уже обеими руками неистово тёр свой лоб, всё ещё покрытый испариной. Помогая ему сесть, не на шутку перепуганный Малфой пытался добиться от него хоть каких-то внятных объяснений:

- Гарри, да что случилось?! Что это было? – одной рукой обнимая его за спину, другой Драко без устали поглаживал его напряжённую руку, но тот лишь тяжело дышал и, похоже, ещё не до конца осознавал: где в итоге оказался.

- Поттер! – теряя терпение, прикрикнул на него Малфой. – Скажи хоть слово! Орёшь, как ненормальный, с утра пораньше, а я даже разбудить тебя толком не могу! Гарри! Да посмотри же ты на меня! – он привстал и встряхнул его за плечи.

Поттер оторвал от лица руки и растерянно заглянул в, преисполненные тревоги, родные глаза Драко.

- Гарри, – сглатывая, уже мягче попросил его Малфой, нежно прикасаясь к щеке, – объясни мне: что всё это значит?

- Волан-де-Морт… – только и смог в итоге выдавить из себя Поттер и с силой провёл ладонью по своему побледневшему лицу.

- Ч…что? Ты сказал..? – неверяще переспросил Малфой, и его руки, будто в оцепенении, застыли, перестав гладить и дарить, такое необходимое сейчас Гарри, ощущение реальности и успокоения.

- Ты слышал, что я сказал, – повернувшись к Драко лицом, утвердительно заявил Поттер и тряхнул взлохмаченной головой. – Я снова был в Сознании Волан-де-Морта, – Малфой был так ошарашен, что уже даже не реагировал на то, как Гарри называл Тёмного Лорда. – Мои кошмары…вновь вернулись. Только теперь я – вынужденный пленник в его мыслях! – он удручённо уронил голову на грудь. – Значит, всё началось по новой…