- Нагайна… Моя дорогая, – удивительно ласково прохрипел он, медленно откидываясь на высокую спинку кресла.

Огромная, сверкающая толстой чешуёй, змея, обвившись вокруг его ног, опустила свою гладкую, узкую, треугольную голову на колени Хозяина и прикрыла глаза, ластясь к его руке.

- Только ты радуешь меня среди всего этого сборища тупиц и никчёмных магов.

Гарри поморщился от отвращения. Ему было не под силу спокойно и бесстрастно выносить вид этих слишком тонких и мертвенно бледных, почти отдающих трупной синевой, пальцев с длинными, желтовато-грязного цвета, ногтями, которыми Волан-де-Морт скользил вдоль чешуйчатого туловища, неторопливо поглаживая Нагайну.

- М…мой Лорд, – послышался со стороны входа нерешительный, трусливо дрожащий голос.

Мгновенно подняв голову и ощетинившись, змея угрожающе зашипела и начала медленно раскручивать свои толстые кольца.

- Чего тебе, Хвост? – холодно спросил Волан-де-Морт, даже не сдвинувшись с места.

Хвост упал на колени у порога и, причитая, на четвереньках пополз к его креслу. Поттер в своём «укрытии» сжал кулаки. Питер Петтигрю! Предатель, лизоблюд, который, по мнению Гарри, не меньше самого Волан-де-Морта, был причастен к гибели его родителей! Как могли Лили и Джеймс довериться этой мерзкой, гнусной крысе!? К своему удивлению и удовольствию, Гарри отметил, что и Тёмный маг также не питал особых симпатий к своему слуге, а даже наоборот – испытывал глубочайшее отвращение. Волан-де-Морта приводил в чистейшее бешенство один только вид этого трусливого, трясущегося за свою дрянную шкуру, существа, которое сейчас ползало у его ног, страшась даже взглянуть на своего Хозяина. Ему было противно, что этот бездарный крысёныш кичится тем, что принадлежит к числу грозных служителей Тёмного Лорда, хотя каждый раз шарахается и прячется в свой убогий, тёмный угол, когда за дело берутся настоящие Пожиратели Смерти. Да ещё и смеет думать своим ничтожным умишком, что ЕМУ, самому Волан-де-Морту, – одному из Величайших Тёмных магов в Истории – не станет известно об этом! Поттер ощутил, как едва притупившийся гнев Волан-де-Морта, с новой силой начал овладевать им. Но он выжидал и Гарри стал выжидать вместе с ним. Поручив Хвосту одно, хотя и заранее проигрышное, дело, он «великодушно» предоставил ему шанс доказать, что тот может сгодиться ещё на что-то, кроме как топтаться под ногами, присосавшись, словно скользкая пиявка, к чужой Славе. Правда, о том, что этот шанс станет для него последним, Хвост, естественно, не догадывался, а лишь наивно предполагал, что за своё новое «тело» Тёмный Лорд будет терпеть своего «ценного и преданного слугу» вечно. И, насколько успел понять Гарри, Волан-де-Морту просто нужен был один-единственный маломальский повод, чтобы покарать и навсегда избавиться от этого грязного, «блохастого» и невозможно жалкого падальщика.

- Мой… Мой Лорд, я… – заикаясь от первородного страха и подползая ближе, пролепетал Петтигрю.

- Ты придумал способ, как решить то важное дело, что я тебе поручил? – бесцветно поинтересовался Волан-де-Морт, водя длинным ногтем по подлокотнику кресла.

- Мы… Я…пытался… Но…

- Что «НО»?! – Волан-де-Морт неожиданно вскочил со своего насиженного места и свирепо впился в его, скрюченную на полу у своих ног, тушу, горящими, гранатового цвета, глазами. – Отвечай! Решил?! – напористо прохрипел он, «выворачивая наизнанку» все дрожащие внутренности Хвоста одним лишь своим притворно спокойным тоном.

- Простите меня…Мой Лорд! Повелитель… Я не… – запищал Петтигрю, трусливо прикрывая голову грязными ручонками с почерневшими ногтями, – не смог…пока что…но…

- Хватит! – рявкнул Волан-де-Морт, брезгливо отшвыривая его ногой. – Мне надоело ждать! Я давал тебе шанс проявить себя, Хвост, но ты им не воспользовался.

Гарри начинало катастрофически не хватать воздуха. Находясь внутри Сознания Волан-де-Морта, он сам будто раскалялся от его нарастающей ярости и неудовлетворённой жажды мести. Ему с первых минут уже было ясно, что Хвост обречён, а Волан-де-Морту просто нужно было на ком-то спустить пар и дать выход эмоциям, пока его Силы медленно, но верно крепнут, набирая былую мощь.

- Умоляю Вас, мой Лорд! Пощадите!– взмолился Петтигрю, снова подползая к его ногам и размазывая по толстым щекам брызнувшие из глаз слёзы. – Я же Ваш самый верный слуга! Это же я помог Вам возродиться… Неужели же…

- ТЫ?! – преувеличенно изумился Волан-де-Морт. – Ты – ничтожество, Хвост! Пустое место! Ни на что не способная, старая крыса! Круцио!

Петтигрю корчился на полу в муках, а Тёмный маг, довольно усмехаясь, только усиливал и усиливал воздействие Непростительного заклятия, подпитывая его своим гневом. Хвост извивался и оглушительно визжал, моля о прощении, но его крики лишь раззадоривали мучителя. И хотя Поттер в глубине души был рад его страданиям, но всё равно крепко жмурился, сожалея, что не может заодно заткнуть и уши, чтобы не слышать этот мерзкий голос. Неожиданно всё прекратилось, и Петтигрю свернулся клубком, тихо охая, скуля и подвывая от боли. Резко развернувшись к двери, Волан-де-Морт опустил палочку и уже без прежней озлобленности посмотрел на только что вошедших.

- Северус! Люциус! – радушно поприветствовал он их. – Вы подоспели как раз к самому интересному! – и был чрезвычайно доволен тем, что у его маленького представления, наконец, появилась достойная публика.

Казавшиеся спокойными и сдержанными, мужчины учтиво склонили головы в знак ответного приветствия и признательности, за оказанную им честь, и одновременно перевели взгляды на Петтигрю. На их лицах синхронно отразилось презрение, и оба едва заметно, брезгливо искривили уголки губ. По всей видимости, в отношении Хвоста, у всей троицы преобладало абсолютно идентичное мнение. И только их глаза таили на самом своём дне весьма различные эмоциональные оттенки… Алые, со змеиным прищуром, и вынужденно ставшие для Поттера его собственными, пылали неподдельной злобой и искрились азартным блеском предвкушения скорой расправы. Чёрные, как смоль, глаза Северуса взирали почти отстранённо, лишь холодно поблёскивая в полумраке помещения и умело скрывая всё своё истинное омерзение и ненависть к этой жалкой, недостойно корчащейся у их ног, твари, участь которой, очевидно, уже давно была предрешена Тёмным Лордом. А вот серые… Гарри почему-то показалось странным неожиданное оцепенение Люциуса. Он осторожно постарался отгородиться от эмоций и мыслей Волан-де-Морта и присмотрелся повнимательнее к Люциусу. Серые, практически прозрачные, как стекло, глаза Люциуса, доставшиеся в наследство Его Драко, но, в то же время, так разительно не похожие на сыновние, были непривычно широко распахнуты. Наряду с неприязнью и презрением, в них то и дело угадывалась тень страха и неуверенности в чём-то, что Люциус тщательно старался скрыть от своего Повелителя. И если Волан-де-Морт в этот момент был всецело поглощён упоением своего превосходства и власти над Судьбой Хвоста, не замечая реакции остальных, то вот от Поттера не ускользнуло ни одно мимолётное изменение во взгляде, обычно отчуждённых и гордо сверкающих холодным величием, серых глаз Люциуса Малфоя.

- Я как раз спрашивал нашего общего друга, – чересчур мягко пропел Волан-де-Морт, плавно, будто проплывая по воздуху, огибая Петтигрю и шурша складками тёмно-серой мантии, – справился ли он с тем важным заданием, которое я ему поручил? – он выдержал паузу, наполняемую только тихим поскуливанием Хвоста, и прелюбезно улыбнулся. – И как вы думаете, друзья мои, что он мне ответил? – его змеиное лицо вытянулось, словно он и впрямь не знал ответа, а Снегг с Малфоем, впрочем, как и Гарри, мгновенно напряглись, уже догадываясь о том, что последует далее.

- М…Мой Лорд… – слабо пискнул Петтигрю, видимо, тоже сообразив, что времени для оправданий у него осталось мало.

- МОЛЧАТЬ! – взревел Волан-де-Морт, мгновенно растеряв весь свой миролюбивый тон. – Я не давал тебе слово! Круцио! – и Петтигрю вновь пронзительно закричал, катаясь в муках по полу.