- Драко? – он вздрагивает и, подняв голову, обнаруживает себя в крепких объятиях, мирно прижавшимся к чужому боку.
Поттер. Чёртов Поттер смотрит на него своими огромными, зеленющими, как сочная весенняя листва, глазищами и почему-то бережно гладит ладонью его обнажённую спину. Неужели простил? Сам пришёл?
- Тшш… Всё хорошо, – тихо и ласково украдкой шепчет Гарри ему в висок, прижимает к себе теснее, а его дыхание приятно щекочет кожу. – Теперь всё будет хорошо… – заправляет за ухо выбившуюся прядку и льнёт горячими губами ко лбу.
- Но… Как? – запинаясь, спрашивает Драко с неприкрытой опаской и неверием. Слегка отстраняется, осматриваясь по сторонам.
Они определённо точно оба лежат в его кровати за тёмно-зелёным бархатным пологом слизеринской спальни и очень долго смотрят друг другу в глаза. И в свете их Люмосов, он может признаться, пусть даже пока только себе, что цвета его факультета как будто были созданы именно для того, чтобы подчёркнуть всю красоту глаз Гарри.
- Тише, Драко… Я же обещал, что не дам тебе сойти с ума! – и Поттер улыбается так сладко, что сердце замирает.
- Если нас найдут… – шепчет Драко куда-то в изгиб его шеи, но сам же замолкает, глубоко вдыхая запах кожи Поттера. Внутри него уже всё тает от этой долгожданной близости, а мысли растекаются, распалённые жаром чужого тела и чувством защищённости, которое ему дарят только эти запретные, но такие желанные объятия Гарри.
И Драко нерешительно прижимает ладонь к его щеке, словно всё ещё не верит, что Гарри настоящий. Зарывается пальцами в его взъерошенные, мягкие, приятно ласкающие ладонь волосы и зажмуривается от того, насколько потрясающими кажутся эти невинные ощущения.
- Не найдут. Я им не позволю! – Поттер прижимается к его губам своими, требовательными и отзывчивыми. Поцелуем будто подчиняет, наполняя его запинающееся сердце неразбавленным счастьем до самых краёв, и не оставляет совершенно ни единого шанса опомниться.
А Драко и не хочет думать ни о чём другом. Ему просто хорошо здесь и сейчас. С Ним. Только с Ним. Он закрывает глаза и жмурится от удовольствия. Отдаётся на волю чужим прикосновениям без остатка и сожаления. Но их поцелуй прерывается, едва успев начаться. Свет волшебных палочек внезапно гаснет, и он испуганно распахивает глаза. Слепо шарит по постели руками, но она пуста и странно холодна.
- Поттер? Гарри! Где ты? – побледневшими губами зовёт его, садясь, и тут же прикрывает сгибом локтя глаза от неожиданно вспыхнувшего, яркого света.
Он снова оказывается в Больничном крыле. Оглядывается и понимает, что сидит даже на той же самой койке, на которой спал этой ночью. Поднимает взгляд и, опешив, впадает в ступор... В проёме, на пороге открытой двери, отвернувшись от него, стоит Гарри. Вся его фигура кажется напряжённой и скованной, будто он не может на что-то решиться, но и отречься от задуманного тоже не смеет.
- Гарри? – тихо, почти робко зовёт он его.
Поттер медленно поворачивает голову к плечу, но взгляд его тщательно скрыт за ширмой тёмных ресниц и прикован к окошку солнечного света на полу. А когда он всё же решается что-то сказать, Драко вздрагивает от того, насколько холодно и отстранённо звучит его голос:
- Это всё равно ничего не меняет. Просто забудь! – и Поттер уходит. Так ни разу и не взглянув на него, равнодушно закрывает за собой дверь.
Драко рассеяно моргает, но уже в следующую секунду вскакивает с кровати и мчится за ним, шлёпая босыми ногами по каменному полу.
- Гарри! Стой! Не уходи… – навалившись всем телом, толкает тяжёлую дверь, выскакивая в коридор, и…застывает, ничего не понимая…
Узкий, пыльный столб света, падающий из проёма, медленно закрывающейся за его спиной двери, выхватывает из темноты лишь полосу какой-то рыхлой стены, составляющей часть незнакомого и очень тесного на вид помещения. Драко ёжится от странного, неуютного чувства тревоги. Делает судорожный вдох и тут же кривится, ощущая…яркий, удушливый запах сырой земли. Передёргивает плечами и слишком поздно спохватывается, когда за его спиной слышится негромкий щелчок дверного замка, и свет вокруг исчезает вовсе.
- Пот..тер? – дрогнувшим голосом произносит он в пустоту и очень надеется, что будет услышан.
Но Гарри здесь нет. Только пугающее, давящее на плечи, чёрное ничто, поймавшее его в страшную ловушку. Он стремительно отступает назад к спасительной двери, но упирается в глухую стену из сырой земли. И та тут же осыпается на него откуда-то сверху мелкими комочками, пачкая и запутываясь в его белоснежных волосах. Драко судорожно отряхивается, отскакивая в сторону, и ужасная догадка на время парализует его сознание и тело... «Как же так? Отсюда…нет...выхода?!» Превозмогая страх, он лихорадочно шарит по стенам дрожащими руками. Земля. Земля… Везде только земля! Не понимая, где находится, Драко уже тяжело и громко дышит. Ему ясно только то, что тут очень тесно, сыро, жутко и темно. Слишком темно. И нет выхода… К горлу уже подкатывает настоящая паника, но он, с бесполезно-выпученными глазами, продолжает упрямо обследовать стены, отчаянно надеясь, что вдруг всё же он чего-то не заметил, случайно упустил? Что-то громко хлюпает под его босой ногой, и, даже не успев толком опомниться, он быстро вязнет в какой-то непонятной, тёплой субстанции.
- Что за..? – Драко резко отскакивает в сторону и, больно ударяясь копчиком о какой-то камень, валится возле него наземь.
Учащённо вдыхая полной грудью затхлый, сырой воздух, он болезненно морщится, неловко переступая на четвереньках. Но боль быстро проходит. Она ничто, по сравнению с вопящим инстинктом самосохранения, который, казалось, уже охрип бы от внутренних криков, будь у него реальный голос. Оказавшись уже по локоть в этой неизвестной жиже, Драко пытается подняться, но в нос прокрадывается новый, неприятный, тяжёлый и приторно-сладкий металлический запах. Этот тошнотворное амбрэ он узнает из миллионов других, потому что ненавидит его с детства! Он с ужасом вскрикивает и, вновь поскальзываясь, падает… Кровь! Кровь была повсюду, раздражая и раздувая его чуткие ноздри. От волнения и отвратительного ощущения свежей крови под ладонями, его уже бьёт еле сдерживаемая, сильная дрожь, а руки сами разъезжаются в стороны, скользя по размякшему дну. Заметавшись по своей жуткой «клетке», словно загнанная птица, он быстро пятится назад и снова упирается в тот плоский, грубый и единственный камень. Найдя хоть какую-то твёрдую опору во всём этом беспросветном бреду, Драко лихорадочно хватается за него, как за последнюю надежду на спасение. Его мокрая ладонь нечаянно соскальзывает, проезжаясь по всей поверхности камня, и больно цепляется за выдолбленные, заострённые углубления. Подгоняемый каким-то первобытным, диким страхом, он старается сконцентрироваться на этом ощущении, чтобы хоть как-то отвлечься от, сотрясающей его тело и сковывающей разум, паники. Призывая всё своё хладнокровие и выдержку, Драко изо всех сил старается не впасть в самую настоящую истерику. Задерживая дыхание, дрожащими пальцами он начинает ощупывать шершавую поверхность и, заставляя себя сосредоточится, замечает, что это вовсе не углубления, а какие-то символы или даже…буквы! Делая короткие вдохи, он подавляет приступ подступающей тошноты и, крепко зажмурившись, медленно и вдумчиво прослеживает перепачканными пальцами каждый из них, мысленно складывая вместе: «Дра…ко», – он изумлённо распахивает глаза и таращится в темноту, слушая, как осыпаются со стен горстки сырой земли и, мерзко плюхаясь, утопают в густой кровавой жиже под громкий аккомпанемент его взбеленившегося сердца. Громко всхлипывая и затравленно озираясь в темноте, Драко снова жмурится, упрямо уговаривая себя не делать поспешных выводов. Он беспомощно обхватывает себя руками, ёжится и не знает куда деться, потому как уже по пояс вязнет в этой отвратительно тёплой жидкости. Кривясь и отворачиваясь, заставляет себя опустить в неё руки, чтобы полностью ощупать и исследовать камень. «Лю…ци…ус…Мал…фой…» – и буквально давится остатками воздуха в лёгких, осознав, что прикасается к собственной надгробной плите.
