- Вот именно, что есть! – тут же сказал Дамблдор. – Мало того, что у тебя на роду написано, мой мальчик, что ты – особенный! Но сегодня, – с нажимом произнёс он, не дав Гарри шанса задать уточняющий вопрос, – добровольно идя на смерть, ты нёс в своём сердце то, что по своей мощи было куда сильнее и придуманного мною с Николасом Фламелем зелья и даже Даров Смерти. Ты обладаешь могуществом, которого у самого Волан-де-Морта никогда не было!

Перед мысленным взором Гарри в то же мгновение возник образ Драко, а сердце впервые отчётливо застучало под рёбрами, но он не осмелился высказать собственные предположения. Вместо него это сделал Дамблдор:

- Ответь мне, Гарри: ради чего ты принёс себя в жертву? Или, возможно, стоило спросить…ради кого?

Гарри упрямо поджал губы.

- Отчего-то мне кажется, что тут не обошлось-таки без вмешательства мистера Малфоя? Вы ведь, кажется, были очень близки? – мягко произнёс Дамблдор, приподнимая одну бровь.

Гарри хмуро уставился на него исподлобья. Мысли о потере Драко причиняли ему боль, но он всё же нашёл в себе силы ответить:

- Раз вы и так всё знаете, то вам должно быть так же доподлинно известно о том, что мы с Драко… – Гарри не смог произнести: «расстались», однако по лицу Дамблдора было видно: он в точности знает, что именно не было произнесено вслух. – Но вы правы – я думал о Драко!

Очень медленно и даже, как будто, настороженно Дамблдор кивнул, не сводя с юноши пронзительных глаз.

- Сэр, – Гарри пожевал губы, прежде чем решиться озвучить давно мучавший его вопрос, – а как вы всё же узнали о нас…с Драко?

Дамблдор широко улыбнулся.

- Признаться честно, мой мальчик, во времена моей бурной юности, мне пришлось в совершенстве овладеть Дезиллюминационными чарами, ведь у меня не было такой роскоши, как Мантия-невидимка… – с хитрецой во взгляде он подмигнул Гарри, а затем коснулся пальцами его груди в том месте, где уже во всю билось сердце, и заговорил уже совсем другим, очень серьёзным тоном:

- Вот, где заключается твоё подлинное превосходство над Волан-де-Мортом – в твоём сердце! Оно непобедимо, потому что в нём живёт настоящая и очень могущественная Сила… Сила, которой был обделён с самого рождения и потому всегда так пренебрегал и презирал Том Рэддл, а после и Лорд Волан-де-Морт… Сила, которая в конечном счёте и сделала его таким уязвимым и которой суждено сокрушить его окончательно… Ты, мой мальчик, способен…

- Любить? – нетерпеливо уточнил Гарри и отчего-то почувствовал себя ужасно нелепо из-за того, что вынужден был обсуждать подобные вопросы с Дамблдором.

- Да, Гарри, именно об этом я и говорю. И это, если вспомнить всё, что с тобой случилось, великая и знаменательная способность. Просто…ты ещё слишком юн, чтобы осознать, насколько ты необычен, Гарри.

- Выходит, пророчество, говоря о Силе, которой не будет знать Тёмный Лорд, подразумевает всего-навсего «любовь»?! – несколько обескуражено спросил Гарри.

- Да, всего-навсего Любовь! – повторил Дамблдор, иначе расставив интонационные ударения. – Но только не забывай о том, что сказанное в пророчестве лишь потому имеет значение, что им его наделил сам Волан-де-Морт. Я уже говорил тебе, что Волан-де-Морт выбрал тебя, потому что ты представляешь для него наибольшую опасность, а сделав это, он сам же тебя в такового человека и превратил!

- То есть я… – непонимающе захлопал ресницами Гарри, – никогда не был «Избранным»?! Все так думали только из-за того, что так решил Волан-де-Морт?!

Изумление от собственного вывода оказалось настолько велико, что Гарри даже перестал идти и, запустив пятерню в волосы, нервно взлохматил их. Дамблдор тоже с мгновение помедлил, оглядываясь на юношу, а затем, усмехнувшись куда-то себе в бороду, пространственно ответил:

- От чего же?!

Гарри так и не сумел разгадать в его мимике подлинные эмоции, но решил не останавливаться на этом, задав наводящий вопрос:

- Получается, что не все предсказания, что хранятся в отделе «Тайн», полностью исполняются? Почему тогда им придаётся такое значение?

- Чем больше информации, тем меньше шанса на ошибку, – сказал Дамблдор, вначале ответив на второй вопрос Гарри. – Если бы Волан-де-Морт ничего не узнал о пророчестве, могло бы оно сбыться? Конечно, нет!

- Получается, что мы сами вершим свою Судьбу?

- У кого это так получается?! – удивление на вытянувшемся лице Дамблдора было настолько по-детски искренним, что Гарри вдруг почувствовал себя совершенно сбитым с толку.

- Но вы же сами только что сказали…

- Надо полагать, отдел «Тайн» не из воздуха образовался и, если работающие там волшебники получают зарплату, значит и хранящиеся там предсказания на что-то, да годятся!

Гарри сокрушённо выдохнул. Мозг его уже ощутимо «закипал» из-за вечных увёрток и загадочных ответов своего премудрого учителя.

- Важно другое, Гарри… – горячо продолжил Дамблдор и начал прохаживаться взад и вперёд. При каждом шаге полы его мантии взметались, легко шурша в оглушающей тишине этого необычного пространства. Гарри ещё никогда не видел старого волшебника таким взволнованным. – При всех выпавших тебе испытаниях, при всех страданиях сердце твоё осталось чистым, таким же, каким было в одиннадцать лет, когда ты взглянул в зеркало «Еиналеж», отразившее твои сокровенные желания, и оно показало, что стремишься ты не к бессмертию, не к богатству, но лишь к тому, чтобы преградить путь Волан-де-Морту! Ты хоть понимаешь, Гарри, как мало на свете волшебников, которые могли бы увидеть в этом зеркале то, что увидел ты? Волан-де-Морту стоило бы уже тогда сообразить, кто ему противостоит, да он не догадался!

Но теперь он знает это. Ты проникал в разум Лорда Волан-де-Морта без всякого вреда для себя, а вот он не способен был овладеть тобой, не испытывая при этом смертной муки. Не думаю, что Волан-де-Морт понимает до конца, в чём там была причина. Он до того спешил изуродовать свою душу, что ни разу не остановился, чтобы задуматься над тем, какой Силой обладает душа незапятнанная и цельная, а уж тем более такая особенная, как твоя, мой мальчик!

- И, тем не менее, сэр, – после недолгой паузы заговорил опять Гарри, прилагая героические усилия, чтобы не выглядеть вздорным спорщиком, – разве всё это не сводилось к одному и тому же? Я ведь должен был убить его, иначе…

- Должен был? – воскликнул Дамблдор. – Разумеется, должен! Но не потому, что так говориться в пророчестве! А потому, что ты сам, не будешь ведать покоя, пока не предпримешь такую попытку! Мы оба знаем это! Вообрази, что ты никогда о предсказании не слышал! Какие чувства ты питал бы сейчас к Волан-де-Морту? Подумай!

Гарри смотрел на расхаживающего перед ним Дамблдора и думал. Он думал о родителях, о крёстном... Думал о Седрике Диггори, о Грозном Глазе Грюме, о Колине Криви и его несчастном брате Деннисе… Думал о Северусе Снегге и, конечно же, больше и чаще остальных, думал о Драко… Думал обо всех известных ему страшных злодеяниях Лорда Волан-де-Морта. И ему казалось, что в груди его разгорается, доставая до горла, Адское пламя.

- Я хочу, чтобы с ним было покончено! – негромко, но пугающе жёстко ответил он. – И хочу сделать это сам!

- Ещё бы! – с жаром закивал Дамблдор. – И в этом нет никакого предзнаменования, Гарри. Это то, что движет целыми народами без условностей, вроде долга! И ты имеешь на это полное право.

- Но как же мне сделать это? Ведь Волан-де-Морт же…убил меня…

- Он не смог убить тебя, – поправил его Дамблдор, вскидывая вверх указательный палец. – Мы ведь, кажется, уже договорились, что ты не умер… Хотя, конечно, – поспешно добавил он, словно опасаясь быть невежливым, – я не хочу преуменьшать твоих страданий: они были, несомненно велики.

- Сейчас я чувствую себя отлично, – Гарри поглядел на свои безупречно чистые руки и на пробу согнул и разогнул пальцы. – А где мы находимся?

- Да, – спохватился Дамблдор, будто бы только что вспомнив о том, что давно его интересовало, и заозирался, – я как раз хотел спросить тебя об этом. Как ты думаешь, где мы?