- Всё понятно, правда? – спросил её Снегг слегка дрожащим голосом, выдававшим его волнение.

Из всего поведения Снегга Гарри сделал вывод, что тот давно поджидал удобного случая, чтобы заговорить именно с этой девочкой. Снегг во все глаза глядел на Лили, и его худые бледные щёки заливались тусклым румянцем. Чтобы хоть как-то скрыть собственную неловкость, он раскрыл ладонь, на которой трепетал сдвоенный листок, словно крошечная птичка, взмахивая своими зелёными крылышками. Петунья взвизгнула и бросилась бежать обратно, а Лили, хотя тоже явно испугалась, не тронулась с места.

- Что понятно? – спросила она тоненьким мелодичным голоском.

От её простого вопроса Снегг, казалось, разволновался ещё больше. Бросив хмурый взгляд в сторону убегающей Петуньи, он понизил голос и заговорщически произнёс:

- Я знаю, кто ты.

- В смысле?

- Ты…ты колдунья!

Девочка, похоже, обиделась.

- Обзываться нехорошо! – укоризненно сказала она, и её миловидное личико в миг ужесточилось.

Снегг смутился, не зная, что сказать, а Лили тем временем гордо задрала нос, повернулась к нему спиной и пошла прочь, к сестре.

- Да нет же! – наконец нашёлся Снегг.

Он весь ужасно раскраснелся, и Гарри удивило, почему он не снимает свою дурацкую куртку, ведь на улице было довольно жарко, но затем догадался, что тот, скорее всего, стеснялся рубашки с рюшами и оборочками. Снегг пошлёпал следом за девочками, – словно просто физически не мог не пойти, словно его, как магнитом, тянуло за этой маленькой рыжеволосой девчушкой! – похожий на неуклюжую летучую мышь и на самого себя много лет спустя… Сцена переменилась, и, не успев оглянуться, Гарри оказался в том же месте, но явно в другой день. Судя по тому, как двое, уже знакомых Гарри детей, тесно сидели рядышком на траве, он сделал вывод, что они всё же подружились. На этот раз Снегг снял куртку, в сумраке рощи его страшная рубашка не так бросалась в глаза.

- …И если ты занимаешься волшебством вне школы, – говорил он, – Министерство тебя накажет – пришлёт письмо.

- Но я же занимаюсь волшебством вне школы! – ужаснулась Лили, в страхе округлив свои красивые ярко-зелёные глаза.

- Нам можно, – тут же поспешил заверить её Снегг. Его бледная кисть почти коснулась руки Лили, видимо, желая её успокоить, но он тут же смутился и отдёрнул свою руку, спрятав её между худеньких коленей.

- У нас ещё нет волшебных палочек, – стараясь не выказывать своей неловкости, продолжил говорить Снегг. – Детьми они не интересуются – мы всё равно ничего не сможем с этим поделать. Но когда тебе исполнится одиннадцать, – он многозначительно кивнул, уже полностью взяв себя в руки, – и ты начинаешь учиться, тут уже надо быть осторожным.

Они помолчали. Лили подняла прутик и стала крутить им в воздухе. Гарри понял, что она воображает, как с его кончика сыплется сноп искр. Снегг улыбался, наблюдая за ней, и глаза его сверкали так живо и искренне, как Гарри никогда не видел. Потом Лили неожиданно отбросила прутик и, порывисто повернувшись к мальчику, требовательно спросила:

- Скажи, это всё правда? Ты не шутишь ведь, да?! Петунья говорит, что ты мне всё врёшь, что никакого Хогвартса нет. Он правда есть?

- Для нас он есть, – торжественно кивнул Снегг, – а для неё нет. Мы с тобой получим по письму, но твоя сестра нет. Она – обычный маггл, то есть не волшебница, – он незаметно сглотнул и, будто бы перебарывая себя, глухо промямлил: – Лили…

- Правда!? – с замиранием сердца переспросила Лили, впиваясь в него восхищённым взглядом.

- Да, – подтвердил Снегг, и, несмотря на безобразную причёску и нелепую одежду, сейчас он производил сильное впечатление – странная фигурка, исполненная уверенности в своём предназначении.

- И письмо правда принесёт сова? – тихо уточнила Лили.

- Обычно их приносят совы, – ответил Снегг. – Но ты – из семьи магглов, поэтому из школы пришлют кого-нибудь поговорить с твоими родителями и лично вручить письмо.

- А это важно, что я из семьи магглов? – меж светло-русых бровок Лили залегла тревожная морщинка, и Снегг заколебался.

Его чёрные глаза, горевшие в зеленоватом сумраке рощи, скользнули по бледному, встревоженному личику девочки, по рыжим гладким волосам…

- Нет. Совсем не важно, – твёрдо произнёс он, выглядя при этом так, будто готов был броситься на любого, кто посмел бы сейчас расстроить Лили, хотя бы заикнувшись об обратном.

И Гарри почувствовал, как в очередной раз за сегодняшний день, в его груди шевельнулось что-то необъяснимо тёплое по отношению к этому странному, непонятному человеку…

- В тебе прорва волшебства! – заворожённо глядя на Лили, горячо продолжал говорить Снегг. – Ты…особенная…

Голос его прервался. Лили не слушала его, она растянулась на траве и смотрела на полог листьев над головой. Снегг цеплялся длинными пальцами за траву, не сводя с неё распахнутых глаз.

- Как у тебя дома дела? – вдруг поинтересовалась Лили.

Снегг слегка нахмурился и опустил голову.

- Нормально, – сухо ответил он, сдавливая и перемалывая в нервных пальцах мелкие травинки.

- Они уже не ругаются?

- Ещё как ругаются! – теперь Снегг сорвал пригоршню листьев над своей головой и стал ожесточённо разрывать её, явно не замечая, что делает. – Но осталось совсем недолго, и я уеду.

- Твой отец не любит волшебства?

- Он ничего особенно не любит, – хмуро отозвался Снегг.

- Северус…

Снегг улыбнулся, когда она нежно произнесла его имя.

- Ничего, Лили, – с затаённой надеждой в голосе сказал он. – Скоро всё изменится…

Тут за его спиной раздался хруст, и он обернулся. Петунья, прятавшаяся за деревом, неловко переступила с ноги на ногу.

- Тунья, – воскликнула Лили с радостным удивлением в голосе и тут же приняла сидячее положение.

Снегг вскочил на ноги, мгновенно переменившись в лице и ощетинившись.

- Чего тебе тут надо?

- Он шпионил за тобой, Лили! – вместо оправданий, сразу же стала нападать на Снегга Петунья. – Я видела, как он прятался за кустами на детской площадке вчера.

- И кто это из нас шпионит?! – попробовал ответить выпадом на выпад Снегг, но щёки его уже безнадёжно затопил румянец.

Гарри видел по лицу задетой Петуньи, что она изо всех сил старается придумать что-нибудь пообиднее.

- Что это на тебе одето, а, неряха? – язвительно спросила она, показывая пальцем на рубашку Снегга. – Мамина блузка, да?!

Раздался треск: над головой Петуньи обломился толстый сук. Лили вскрикнула: сук ударил Петунью по плечу. Она качнулась назад и залилась слезами.

- Тунья! – Лили набросилась на Снегга, молотя его в грудь маленькими кулачками. – Это ты сделал?

- Нет! – вид у него был одновременно вызывающий и испуганный.

- Это ты! – она отшатнулась от него, онемев от ужаса. – Ты! Ты сделал ей больно!

- Нет, это не я!

Но Лили не поверила этой лжи. Она бросила в его сторону последний укоризненный взгляд и побежала догонять сестру. А Снегг так и остался стоять на том же месте с несчастным и смущённым видом… Сцена вновь переменилась. Гарри огляделся вокруг: он был на платформе девять и три четверти, неподалёку стоял Снегг, слегка ссутулившись, а рядом с ним – худая, бледная женщина с кислым выражением лица, очень похожая на него. Глаза Снегга были устремлены на семью из четырёх человек тут же на платформе. Две девочки стояли чуть поодаль от родителей. Лили, похоже, пыталась в чём-то убедить сестру. Гарри подошёл поближе и прислушался.

- Тунья, не сердись, прости меня, пожалуйста! Послушай… – Лили взяла сестру за руку и не выпускала, хотя Петунья пыталась вырваться. – Может быть, когда я там окажусь…нет, послушай, Тунья! Может быть, когда я там окажусь, я смогу пойти к профессору Дамблдору и уговорить его изменить решение!

- Я не хочу туда! – отчеканила Петунья и всё-таки вырвала свою руку. – С чего ты взяла, что я хочу ехать в какой-то дурацкий замок и учиться на…на…

Её глаза скользнули по платформе, по кошкам, мяучащим на руках владельцев, по совам в клетках, бьющим крыльями и уханьем приветствующим друг друга, по школьникам, некоторые из которых уже надели длинные чёрные одежды, грузившим чемоданы в ярко-красный поезд и радостно выкрикивавшим что-то друг другу, после долгой летней разлуки. Насмотревшись вдоволь на тех, кем ей никогда не суждено было стать, Петунья, наконец, перевела жёсткий взгляд на сестру и с неприкрытой ненавистью сказала: