- Ам-мортизирующие чары, – стуча зубами от холода, объяснила Гермиона.
Рон помог ей подняться, и Гарри с ужасом увидел, что она больше не Беллатриса. Гермиона, вымокшая до нитки, стояла перед ним в собственном обличье. Мантия сразу же стала ей велика. Гарри с Роном кинулись ощупывать свои лица – они тоже вновь были самими собой.
- «Гибель воров» смывает любые чары и магическую маскировку, – морщась и стягивая с себя мокрую мантию, пояснила Гермиона и, выудив из своей сумочки круглые очки, подала их Гарри.
Но не успели они толком опомниться, как гоблин, так же очнувшийся от подчиняющего заклятия, завопил во всё горло, как оглашенный, и Гарри без колебаний направил на него палочку:
- Империо!
Его голос гулко прозвучал среди высоких каменных стен. Он опять почувствовал, как волна его воли прокатилась от мозга по руке в волшебную палочку. А когда гоблин подобрал Звякалку и снова уставился в пространство с вежливым равнодушием на физиономии, сказал:
- Он нам нужен. Без гринготтского гоблина нам ни за что не найти и не открыть сейф Лестрейндж.
- И уж тем более, не выбраться обратно, – резонно заметил Рон, идя рядом с другом в сторону тёмного коридора. – Хорошо, что Гермиона в этот раз сварила «Оборотного» с запасом! Да, Гермиона? – он оглянулся и заметил, что та отстала.
- Гермиона, ты чего? – окликнул её Гарри. – Пойдём скорее.
- Мне не даёт покоя этот водопад, – задумчиво проговорила она, нагнав друзей и растирая плечи ладонями. – Может Во…
- Гермиона, не произноси это имя! На нём же Табу! – завопил Рон, вытаращив глаза, и Грейнджер вовремя спохватилась.
- Простите, – виновато пролепетала она. – Я просто хотела сказать, что может Тот-Кого-Нельзя-Называть что-то подозревает? И специально попросил гоблинов усилить меры безопасности?
- Тогда понятно, почему нас сегодня столько раз проверяли, – бросил через плечо Гарри, не спуская глаз с шагающего впереди гоблина.
- Ну, не могли же гоблины, в самом деле, каждый раз провозить настоящую Беллатрису Лестрейндж через «Гибель воров»?! – всё ещё рассуждала вслух Грейнджер.
- Представляю, какой скандал закатила бы эта дамочка! – засмеялся Уизли, но тут же передёрнул плечами от сгущающегося холода подземелий. – Гермиона, ты не могла бы применить свои Согревающие чары? – и обольстительно улыбнувшись, добавил: – Они у тебя всегда так хорошо получались…
Грейнджер состроила мордашку, передразнивая его, но всё же притормозила, чтобы высушить их одежду – холод действительно здесь был «собачий». Повинуясь приказу Поттера, гоблин тоже безвольно остановился, а Гарри прислушался. Ему казалось, что поблизости что-то лязгает. Наконец, они свернули за угол и увидели то, чего никак не ожидали увидеть. Дорогу к четырём или пяти сейфам на возвышенности загораживал прикованный цепями громадный дракон.
- Мерлин Всемогущий! – пискнула Грейнджер и испуганно прижалась спиной к одной из высоченных колонн, возведённых по краям просторной круглой залы. – Это же…это же…настоящий…
- Дракон… – с благоговением выдохнул Поттер, заканчивая за неё фразу.
- Это не просто дракон, – со знанием дела поправил друга Уизли. – Это Украинский железнобрюхий. Самый крупный из всех ныне известных драконов! Его вес достигает шести тонн! Чарли говорил, что это вымирающий вид.
Гарри осторожно выглянул из укрытия и тут же нахмурился.
– Но, кажется, он нездоров…
- Ещё бы! – буркнул Уизли, прячась от грозного дракона рядом с Гермионой. – Наверняка провёл здесь не один год! Только нас это всё равно не спасёт!
- Сволочи! Что они с ним сделали… – прошипел Поттер, выпрямляясь во весь рост.
Со времён Турнира «Трёх волшебников» и начала их с Драко романа, он пересмотрел своё мнение по поводу этих рептилий. Конечно, живот Гарри всё так же скручивало от обострившегося инстинкта самосохранения, но он больше не ощущал прежний леденящий душу страх, а испытывал какой-то завораживающий трепет перед этим удивительным и красивым созданием. Правда сейчас дракон выглядел не самым лучшим образом, если даже не сказать – весьма скверно и даже прискорбно… От долгого пребывания под землёй чешуя дракона стала бледной, как мел, и шелушилась, глаза были молочно-розового цвета. К тяжёлым железным браслетам на задних лапах и шее крепились цепи, приделанные к вбитым в скальную породу кольям. Огромные шипастые крылья были тесно прижаты к туловищу, но Гарри подумалось, что в развёрнутом виде они, наверняка, заполнили бы весь зал. Зачарованные цепи, дополнительно сковывавшие и обвивавшие торс ящера, были явно чересчур перетянуты, потому как на тех местах, где они соприкасались с чешуёй, отчётливо виднелись кровоподтёки и уже зажившие углубления от прежних ран. Поттер так увлёкся разглядыванием рептилии, что даже не заметил, как вышел из-за колонны.
- Гарри, что ты делаешь?! Он же тебя сожрёт или испепелит – даже глазом моргнуть не успеешь! Прячься! – кричащим шёпотом в панике затараторил Рон, но тот не отводил от дракона глаз.
Услышав непрошенных гостей, ящер повернул к ним свою огромную удлинённую морду и, злобно оскалив клыкастую пасть, заревел так, что задрожали толстые каменные стены. Рон едва успел оттащить друга за угол, как дракон разинул пасть и выпустил в то место мощную струю огня.
- Ты что, совсем спятил?! – испуганно дыша, заголосил Уизли. – Он же тебя чуть не убил.
- Я не спятил! – возразил Поттер, ожесточённо выдёргивая свою руку из его захвата, но тут подала голос Гермиона, всё ещё стоявшая за другой колонной вместе с гоблином:
- Прекратите ругаться! Лучше думайте, как нам пройти!
- Что у него с глазами? – спросил Поттер гоблина, и тот полез в свой мешок, послушно отвечая:
- Он почти ослеп, но от этого сделался ещё злее. Он боится только Звякалку.
Гоблин вытащил из мешка странный металлический инструмент, который при встряхивании издавал громкий, колокольно погремушечный звон, точно крошечные молоточки били по наковальням. Этот звон отдавался от скалистых стен, усилившись до того, что у ребят в головах всё загудело. В то же мгновение дракон опять хрипло заревел, вскинулся в испуге и, попятившись, стал вжиматься всем своим огромным округлым туловищем в противоположную стену.
- Что вы делаете? – не выдержала Гермиона, не менее испуганно смотря на мелко дрожащего гигантского ящера.
Гоблин двинулся вперёд, активнее потрясая Звякалкой, и остальные тоже пошли за ним.
- Он привык, что за шумом следует боль, – бесцветно пояснил гоблин, беспрепятственно приближаясь к сейфам.
Они подошли ближе, и дракон задёргался, до предела натягивая свои толстые цепи, которые тут же до крови впивались в его чешую, бередя старые раны и оставляя новые. Проходя мимо, Гарри разглядел у него на морде жуткие шрамы и понял, что дракона приучали бояться Звякалок при помощи раскалённых мечей.
- Но это же кощунство! Настоящее зверство! – со злостью процедил Поттер, сжимая кулаки.
- Таков порядок, – так же беспристрастно ответил гоблин, и Гарри нестерпимо захотелось хорошенько врезать этому мелкорослому, уродливому существу, но их ждало очень важное дело и ему пришлось, стиснув зубы, молча идти дальше.
Уже полностью преодолев круглую площадку залы, Гарри оглянулся на взвывающего и трясущегося от страха перед наказанием дракона, и сердце его сдавило от жалости. Он вдруг подумал о Лунном драконе, который мистическим образом был как-то связан с тайной рождения Драко… И в какой-то миг Гарри даже почудилось, что он смотрит сейчас не просто на бедное, запуганное и измученное существо, а на живое воплощение его собственного кошмара. Ведь где-то там, в недосягаемом Малфой Мэноре, томился и – кто знает? – может быть так же сейчас сидел на цепи и истекал кровью его любимый человек… Его волшебный Лунный дракон – Его Драко… Гоблин остановился у сейфа Лестрейндж и Гарри, цедя сквозь сжатые зубы, рявкнул:
- Открывай!
А как только тот приложил ладонь к деревянной панели, и дверь сейфа растаяла в воздухе, со всего маху двинул ему кулаком прямо в лицо.
