- Ты что оглох, Рон!? – прорычал он. – Тебе же сказали, что его принудили угрожать Дамблдору! И к тому же, Малфой никого в ту ночь не убил! А теперь сядь и заткнись уже.

С минуту, наверное, они ожесточённо буравили друг друга глазами, но затем Уизли сдался и, недовольно сопя, со всего маху плюхнулся обратно на свой стул.

- Извини, – неохотно выплюнул он, скрещивая на груди руки и обращаясь к Грейнджер, но та уже смотрела только на Гарри, переживая за его реакцию на статью в «Пророке».

- Лично у меня, больше нет сомнений, – наконец, произнесла она, – что теперь Волан-де-Морт разыгрывает действительно крупную карту. И он уже ни перед чем не остановится!

Глядя в одну точку перед собой, Уизли втянул голову в плечи и ссутулился так сильно, словно и вовсе хотел бы стать невидимкой. Поттер дочитал статью до конца. Отвращение и гнев поднимались в нём, точно рвотные позывы, а на шее и висках, от сжатых до зубовного скрежета челюстей, взбухли вены и натянулись сухожилия. Сложил газету. Но продолжал тупо вглядываться в сопровождавший статью портрет бывшего директора Хогвартса на заглавной странице, который уводил его когда-то со слушанья в Визенгамоте по делу «Незаконного применения магии несовершеннолетними». Дамблдор улыбался ему со снимка знакомой доброй улыбкой, однако его глаза, смотревшие поверх полукружий очков, казалось, просвечивали Гарри – даже глядя с газетной страницы – насквозь! И оттого, нахлынувшая с новой силой и противной «кошкой» скребущая его душу, печаль соединилась в Гарри с давящим ощущением униженности. С «лёгкой руки» Риты Скитер он в одночасье превратился из национального Героя в преступника! Наконец, Поттер со злостью скомкал «Ежедневный Пророк», и, метнув его через всю кухню, зашвырнул прямо в угол, к высоченной стопке прошлых выпусков газет, мирно пылившихся до этого в углу кухни. Сжав руки в кулаки, Гарри следил суровым взглядом за летящей по дуге газетой и поигрывал напряжёнными желваками на скулах. У него просто не укладывалось в голове: как тот же самый Аврорат пропустил в прессу подобную вопиющую ложь, когда сам Гавейн Робардс прибыл в числе первых на место трагедии?! Или Волан-де-Морт уже успел и его «подмять» под себя?! Что ж, оперативно. По кухне пополз аппетитный запах свежеиспечённых булочек и жареных яиц. Признаться, ребята уже успели позабыть о том, что Кикимер был там же и слышал весь их разговор. Но почему-то сейчас это больше не казалось неправильным или опасным, как раньше. Рон, отвлёкшись, шумно повёл носом, глубоко вдыхая манящие ароматы еды. Бесшумно передвигаясь по комнате с прыткостью молодого эльфа, Кикимер выудил откуда-то довольно приличную скатерть и, накрывая на стол, мимоходом предложил хозяину Гарри помочь с размещением его «прекрасного породистого филина» в бывшей совятне дома. Поттер не возражал. Он вообще сидел очень тихо и неподвижно, злясь из-за продажности их магического правительства и издательства «Ежедневного Пророка», которое за все эти годы уже и так успело попортить ему немало крови. Наконец, когда полноценный завтрак – не хуже хогвардского – был подан и оформлен самым наилучшим образом, Кикимер учтиво склонился в поклоне и удивительно мягко произнёс:

- Кикимер желает доброму хозяину Гарри и его друзьям приятного аппетита! – и ещё раз поклонился, приложив одну ручку к груди так, чтобы всем присутствующим был виден браслет «Регулуса».

Поттер заметил на его тоненьком запястье серебряный браслет, который, благодаря своим волшебным свойствам, теперь был эльфу точно по размеру. И, всё ещё не успев привыкнуть к столь разительной перемене в их взаимоотношениях, лишь слабо улыбнулся и кивнул Кикимеру в ответ.

- А я и не думал, что этот старый ворчун вообще умеет говорить хоть что-то, кроме как: «Убирайтесь из этого дома, предатели!», – с удовольствием уплетая свою порцию и посмеиваясь, сказал Рон, как только домовик исчез, чтобы прибраться в совятне.

Гермиона вновь зарделась и тряхнула густой копной каштановых волос.

- Ещё как умеют! – с нажимом проговорила она. – Просто нужно относиться к ним по-человечески, а не как к прислуге и расходному материалу!

- Ну, да. Теперь, Гарри, у тебя стало на одного фаната больше! – басисто засмеялся Рон. Да так заразительно, что даже Поттер, при всей своей озабоченности этими новыми возникшими трудностями, не смог не поддержать весёлый настрой друга.

- Брось, Гарри! Главное – мы все знаем, что произошло вчера на самом деле, а к вранью «Пророка» уже никто не относится всерьёз.

- Так. Нам нужен план! – наконец, решительно заявил Поттер и отодвинул от себя тарелку с недоеденным завтраком.

Гермиона поджала губы.

- Гарри, тебе нужны силы, – напомнила ему она, и многозначительно кивнула в сторону игнорируемой им еды. – Особенно, сейчас! У тебя стали учащаться обмороки, а это верный признак истощения твоих физических и, соответственно, магических сил.

- Ты откуда всего этого понабралась, Гермиона? – продолжал веселиться Уизли. – На курсах «начинающих целительниц» у мадам Помфри?

- Нет, – ответила она. – В описании того зелья, рецепт которого мне передал Снегг.

Рон сразу перестал смеяться и проглотил целиком недожёванный кусок гренки. За столом воцарилась гробовая тишина. Все взгляды были обращены на Грейнджер.

- И не нужно на меня так смотреть, – невозмутимо сказала она. – Может быть Снегг и убийца, но…

- Всего-то! «Может быть»?! – повышая голос, возмутился Рон. – Да он грёбаный Пожиратель Смерти и убийца Дамблдора, Гермиона!

- По крайней мере, его зелье работает! – перекрикивая его, настаивала та. – И работает безотказно. Оно помогает Гарри – это самое важное. А нам сейчас нельзя рисковать и…

- Хватит! – прикрикнул на друзей Гарри, хлопнув ладонью по столешнице, и это подействовало. – Она права, Рон…

- Ну, конечно! – всплеснул руками Уизли и с громким скрежетом отъехал назад на стуле. – Может, тогда найдём его и расцелуем за неоценимую помощь!?

Кипя от негодования, он подошёл к раковине и почти бросил в неё свою пустую тарелку.

- Сейчас важно не это, – стараясь звучать спокойно, произнёс Гарри. – Рон? Рон!

- Ну, что? – резко развернулся к нему Уизли.

- Сядь, пожалуйста, – мягко произнёс Поттер, но в глазах его читалась жёсткая решимость усадить друга самостоятельно, если тот вдруг станет и дальше упрямиться. И Уизли, обиженно сопя, сел-таки на прежнее место.

- Итак… – деловито продолжил Гарри. – Нам нужно срочно добыть следующий крестраж. И поэтому нам необходим надёжный план, как попасть в хранилище Беллатрисы Лестрейндж в Гринготтсе. Потому что, если подобный шанс нам и выпадет, то он точно будет всего лишь один!

- Правильно, – кивнула Грейнджер. Она явно волновалась, но её глаза светились каким-то лихорадочным блеском. – И, кажется, я придумала, как нам следует поступить… – Гарри и Рон уставились на неё в ожидании. Сложив перед собой руки и сцепив пальцы в «замок», Грейнджер расправила плечи и объявила:

- Мы сварим «Оборотное» зелье и сами заявимся за крестражем в Гринготтс!

- Очуметь! – разинул рот Уизли. – И когда ты это придумала?

- Вчера, – довольно сказала Грейнджер. – Когда обнаружила волосы Беллатрисы на подоконнике. Главная составляющая – генетический образец – у нас уже есть! Дело за малым: найти остальные ингредиенты, а варить «Оборотное» я, как вы знаете, уже умею.

- Слушай, Герм, – Рон почесал затылок. – А ты уверена, что это волосы Лестрейндж, а не её кошки?

Поттер прыснул от смеха, а Грейнджер, «оценив» шутку друга, состроила ему рожицу.

- Нет, Рон, волос не кошачий. Но специально для тебя я могу поискать пару шерстинок моего Живоглотика, если ты сейчас же не прекратишь умничать. Тебе как раз очень пойдёт рыжая шёрстка!

Уизли побледнел, вспоминая, как долго мадам Помфри пришлось возиться с Гермионой, чтобы та, наконец, окончательно «полиняла» и нервно усмехнулся.

- Нет уж. Спасибо!

Немного воодушевившись блестящей идеей Гермионы – хоть какой-то толковой идеей, сдвинувшей их с мёртвой точки! – Поттер всё же подтянул обратно свою тарелку и уже с аппетитом окончил завтрак. Наевшись досыта, ребята решили разойтись на время по своим комнатам, а после собрались вновь на втором этаже в гостиной, более подходящей и комфортной (если такое вообще было возможно в этом старинном доме), по их мнению, для каких-либо обсуждений, чем кухня. Но стоило им войти в хорошо знакомую с прошлых времён, продолговатую комнату с высокими потолками, как они неверяще и изумлённо распахнули глаза. Нет, гостиная всё ещё казалась довольно мрачноватой из-за своего оформления, выполненного в тёмных серо-зелёных тонах с такого же цвета тяжёлыми бархатными шторами. Но из неё пропало то гнетущее ощущение ветхости и заброшенности, царившее тут прежде и не исчезнувшее даже после генеральной уборки, организованной когда-то миссис Уизли. Теперь же все окна и стеклянные поверхности антикварных шкафчиков были намыты и начищены до кристального блеска; огромный толстый ковёр, застилавший весь пол комнаты, выглядел, как новый; на плафонах люстры и бра ни намёка на паутину; в прочищенном камине уютно потрескивали поленья; ножки у кушетки, кресел и дивана починены, а их спинки очищены от пыли и застланы чистыми, пушистыми пледами; на старинном письменном столе царил идеальный порядок, включающий в себя заранее приготовленные – согласно некогда заведённому порядку – листы чистого и добротного пергамента и полную чернильницу с соколиным пером (и Гарри отчего-то был уверен, что и в ящиках секретера они теперь ни за что не натолкнуться на боггарта); но по-настоящему не отвести было глаз от чёрного, отполированного и зачарованного рояля, из которого лилась мягкая, ласкающая слух, музыка… Казалось просто невероятным, что ещё совсем недавно этот дом, а в данном случае гостиная, выглядел безнадёжно запущенным, обветшалым и погрязшим в наслоении паутины и пыли. И что он буквально кишел темномагическими артефактами и самой разнообразной нечистью, которую ничто не смогло до конца вытравить оттуда, даже после многократных попыток миссис Уизли облагородить это унылое жилище.