Но все же кое в чем Одри, похоже, так и не изменилась. Она время от времени вела себя очень неуверенно — как будто чего-то побаивалась. Нужно будет найти время для того, чтобы поговорить с племянницей наедине, расспросить ее о работе в музее…

После пары минут молчания, в течение которых Виолетта, видимо, приводила в порядок свои мысли, она спросила:

— А зачем им нужна земля?

— Чтобы построить спортивные сооружения: крытый бассейн, теннисные корты… ну и все такое прочее. Они, похоже, с самого начала намеревались скупить там все, но подумали, что тебе, наверное, будет легче расставаться с собственностью по частям. Кроме того, им нужно было собрать необходимую сумму, однако это оказалось отнюдь не легким делом — особенно после того, как от них сбежали главные инвесторы.

— Если у них нет денег на постройку всех этих… сооружений, то зачем им тогда прямо сейчас нужна земля?

— Они с самого начала хотели ее приобрести и, как мне кажется, пытались давить на Сэма, чтобы заставить его организовать куплю-продажу. Я тебе уже говорил, что его положение в адвокатском бюро сейчас довольно неустойчивое: он проиграл в суде очень важное дело, связанное с разводом и растлением несовершеннолетних, и его коллеги весьма им недовольны. Своим проигрышем Сэм подорвал репутацию адвокатского бюро. Они ведь делают упор на громкие дела — те, о которых трезвонят в средствах массовой информации целую неделю, а то и две.

— Главное в данной ситуации — то, что у них проблемы с деньгами. Какую роль во всем этом играет Сэм? Ему что-нибудь грозит?

— Думаю, его положение сейчас сильно пошатнулось, и оно еще больше пошатнется после того, как мы оспорим договор купли-продажи дома. Как бы там ни было, ему не помешает получить хорошую затрещину от жизни, которая заставит его начать все сначала, причем с более достойными «напарниками».

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что Сэм попытался очень быстро взобраться на самый верх и ему это не удалось. Ему слишком рано пришлось играть по-крупному и пытаться соответствовать своему высокому положению. У него шикарный дом, он ездит на роскошном автомобиле, носит очень дорогую одежду, проводит отпуск на престижных курортах — в общем, живет на широкую ногу… А это стоит больших денег. Гораздо больше, чем он может себе позволить. Думаю, Сэм вложил практически все, что у него было, в проект, чтобы поднять свой статус в адвокатском бюро и стать одним из его хозяев, однако он все еще не является там полноправным компаньоном и вряд ли когда-нибудь им станет. Более того, если его затея не даст результата, ему вообще укажут на дверь.

— Вот тут-то и должны вмешаться мы. — Виолетта резко поднялась со стула. — Я не могу позволить, чтобы моего сына утопили.

— Ты в данном случае ничем не сможешь ему помочь, Виолетта, поверь мне. Независимо от того, оспорим мы договор купли-продажи или нет, Сэм рано или поздно распрощается с адвокатским бюро, в котором он сейчас работает. Эти ребята — Салливан, Кроуфорд и Лонингем — просто использовали его, чтобы завладеть вашим домом, а теперь Сэм нужен им только для того, чтобы заграбастать еще и землю — которую ты не собираешься продавать.

— Я не хочу, чтобы Сэм пострадал.

— Поверь мне, Виолетта, Сэму будет очень трудно из всего этого выпутаться и не пострадать — оспорим мы договор купли-продажи или нет.

Виолетта, нахмурившись, молча уставилась в пол. Она, похоже, о чем-то лихорадочно размышляла.

— Так ты говоришь, что, в принципе, у нас есть возможность вернуть себе дом, если мы оспорим договор купли-продажи? — наконец спросила она у Арчи.

— Для этого придется найти какое-нибудь нарушение, допущенное при его подписании.

— И такое нарушение можно найти?

Арчи на несколько секунд задумался, а затем ответил:

— Я почти уверен, что можно.

— Значит, есть смысл этим заняться?

— Если имели место какие-либо неправомерные действия, их можно будет оспорить и затем добиться решения, выгодного для вас. — Заметив, что Виолетта бросила на него вопросительный взгляд, он добавил: — И для Сэма тоже.

— Мой сын, возможно, не сочтет для себя зазорным начать все сначала — так, чтобы было побольше здравого смысла и поменьше мании величия. Он ведь внук своего дедушки, — сказала Виолетта, а затем с таким видом, как будто сейчас не обсуждалось ничего важного, спросила: — Может, ты хочешь чего-нибудь покрепче, чем чай?

Сэму это, конечно же, не нравилось: ходили слухи, что и в самом деле существует какой-то второй проект, хотя и не представленный пока официально. Ему, Сэму, придется теперь играть очень жестко — другого выхода у него уже не было.

Придя в адвокатское бюро, он направился прямиком к Грегори Салливану.

— Я все подготовил к покупке земли. Не хватает лишь подписей моей матери и сестры. Они обе на днях вернутся из Франции. Так что все в порядке.

Сэм показал ошеломленному шефу подготовленные, но пока еще не подписанные документы. Грегори попытался сдержать радостную улыбку, но ему это не удалось.

— Ты хорошо поработал, Сэм, хотя на этих бумагах недостает самого главного.

— Самое главное заключается в том, что моя мать согласится продать землю. С этим не будет никаких проблем — можешь мне поверить. Она мне обещала. Так что ее подпись — вопрос нескольких дней.

— Но нужна ведь не только ее подпись, — напомнил Грегори.

— Моя сестра согласится с решением, которое примет мать.

— Надеюсь, что именно так она и поступит.

И Грегори тут же уткнулся носом в какие-то свои бумаги, давая Сэму понять, что разговор окончен.

«Чертов козел!» — подумал Сэм, с натянутой улыбкой поворачиваясь и выходя из кабинета шефа…

— Если кто-то будет звонить, то меня нет, Кэрол, — сказал Сэм секретарше, проходя в свой кабинет.

Он знал, что секретарша все равно сообщит ему, кто звонил — так, на всякий случай. Он закрылся в кабинете, подошел к окну и, опершись плечом о раму, сердито хмыкнул. Сэму не давали покоя подозрения. Похоже, его пытались оставить «за бортом» — он это чувствовал, — причем не только за его поражение в деле «миссис Мортон против мистера Мортона». Кто, черт возьми, стоит за вторым проектом? Ему нужно было это выяснить, пусть даже никто ничего толком не знал — ходили только слухи. Сэм нетерпеливо пригладил шевелюру рукой. Почему до сих пор не удалось получить разрешение на начало работ? Ему придется переговорить по этому поводу с архитекторами, хотя это и не входит в его компетенцию. Так что конец недели будет весьма и весьма напряженным.

Сэм решил позвонить одному из архитекторов — тому, которого он знал лучше, чем остальных, — и договориться с ним пообедать вместе в каком-нибудь ресторане и поговорить о проекте. И позвонит он ему со своего мобильного. «А то мало ли что…» — мелькнула у Сэма мысль. Набрав номер и дождавшись ответа, он попытался говорить непринужденным голосом, чтобы не вызвать каких-либо подозрений. Впрочем, в чем его могут заподозрить?

— Я звоню из адвокатского бюро «Салливан, Кроуфорд и Лонингем». Мне хотелось бы поговорить с Сеслом Эркшайном…

Пять минут спустя Сэм вышел из кабинета, держа в руках мобильный телефон и записную книжку.

— Я поеду пообедаю, Кэрол.

— Вы сегодня еще вернетесь?

Что, ему теперь нужно отчитываться даже перед секретаршей?.. Сэм поспешно отогнал от себя эту дурацкую мысль. Он, похоже, становится параноиком.

— Ну конечно вернусь, — ответил он.

Сэма удивил интерес, который вызвал его звонок у Сесла Эркшайна. Сесл был стройным, атлетически сложенным парнем. Он был одет довольно небрежно: джинсы, простенькая рубашка, трикотажный галстук, желтовато-коричневый хлопковый пиджак. Обут он был в ботинки «Панама Джек» и имел вид человека, который в каждый свой отпуск — а то и каждые выходные — лазит где-нибудь по горам в Шотландии. У него была копна светло-русых волос, а голубые глаза казались на фоне загорелой кожи синими прожекторами. В общем, у него была внешность молодого бесшабашного северянина, и если бы Сэм не знал, что этот парень является одним из архитекторов затеянного им проекта, — а значит, достаточно серьезным человеком, — то его не удивило бы, если бы ему стало известно, что в спальне этого парня висит плакат с фотографией Дженнифер Лопес… Еще даже не усевшись за стол, молодой архитектор затараторил: