— Да, тут красиво, — сказала она, не выходя, а почти выпрыгивая из машины.

Ей навстречу уже бежал Лорд, встречая ее радостным лаем (по крайней мере, Одри показалось, что пес своим лаем выражает радость).

— Привет, волкодав! — Повернувшись к дяде, который, уже выйдя из машины, направился к багажнику, чтобы забрать свой чемодан, Одри сказала: — Мама, наверное, где-то в доме.

На самом деле она прекрасно знала, где сейчас находится мать.

— Арчи! Вот так радость! Я даже не спрашиваю, как ты себя чувствуешь, потому что и так видно, что замечательно! — Виолетта, стараясь улыбаться как можно радостнее, торопливым шагом шла по подъездной дорожке к Одри и Арчибальду. Остановившись в паре метров от Арчи, она окинула его взглядом с головы до ног: — Да, сэр, замечательно! — И без дальнейших разглагольствований крепко и от души обнялась со своим зятем. — Ты заинтриговал меня своим приездом, хотя я кое о чем уже догадываюсь.

«Прекрасно, — подумала Одри. — Продолжай в том же духе, мамуля, тебе это нужно».

Одри видела, как мать и дядя Арчи обняли друг друга за талию и пошли к дому. Виолетта, положив голову на плечо Арчибальда, стала ему о чем-то оживленно рассказывать. Арчи смотрел на нее и улыбался с таким видом, как будто не было никаких проблем — а если и были, то все их можно было решить без особого труда. Одри приходилось признать, что Арчибальд производит впечатление исключительно порядочного и надежного человека. Она вспомнила о тете Дженни и о том, как много этот мужчина для нее сделал.

Как Одри и ожидала, на веранде был приготовлен чай со свежеиспеченными булочками. Мать, по-видимому, своевременно решила, что лучше не сновать туда-сюда по тропинкам сада, как голодная гиена, а заняться чем-то полезным. Когда Одри зашла на веранду, Шарлотта, Виолетта и Арчи уже садились за стол. Виолетта по-прежнему оживленно о чем-то рассказывала.

— Присоединяйся к нам, дорогая, — сказала она.

Одри вовсе не была уверена в том, что мать и в самом деле хочет, чтобы она сейчас находилась здесь. Виолетта, скорее всего, еще не готова к предстоящему серьезному разговору с Арчибальдом. Арчи вел себя абсолютно безмятежно и с восторженным видом глазел по сторонам, как будто приехал сюда не обсуждать щекотливые вопросы, а просто поразвлечься. Шарлотта вот-вот должна была уйти на кухню, потому что после обмена любезностями с приехавшим гостем ей еще предстояло приготовить обещанный ужин. Сейчас, пожалуй, настал момент оставить мать наедине с дядей Арчи — как раз перед ужином, когда они идут пить херес. Одри нерешительно села за стол.

— Ну давай, рассказывай, — попросила Виолетта. — Что там за ерунда происходит с «Виллоу-Хаусом»?

«Вот это мне нравится, — подумала Одри, нервно заерзав на стуле. — Давай и дальше полагайся на свою тонкую интуицию, у тебя это неплохо получается».

Арчи отхлебнул чай из чашки и улыбнулся. Одри захотелось согнать с его лица улыбку хорошей пощечиной.

— Ох, Виолетта, Виолетта. Тебе не следовало расставаться со своим домом.

Виолетта с раздосадованным видом посмотрела на свои ногти.

— Я и сама это знаю. Однако…

— Не переживай. Я вполне могу оспорить толкование завещания Сэмюеля.

Виолетта и Одри изумленно посмотрели на Арчи.

— Что?.. — Вот и все, что смогла произнести Виолетта.

— Я считаю, что при оформлении наследства были совершены неправомерные действия, — сказал Арчи абсолютно спокойным тоном. — Я могу заявить, что имели место нарушения, что наследство было оформлено с недопустимой поспешностью, что ты тогда не осознавала значения своих действий и не могла руководить ими в силу огромного душевного волнения, вызванного смертью супруга — который к тому же являлся моим другом и коллегой, а потому я, тоже испытывая сильное душевное волнение из-за его кончины, был не в состоянии должным образом проследить за правильностью толкования его завещания, хотя, конечно, и пытался добросовестно выполнить последнюю волю Сэмюеля.

— Да, но…

— Те, кто купил «Виллоу-Хаус», хотят создать на его базе клуб со спортивным комплексом или что-то в этом роде. Довольно шикарный, надо сказать, клуб. Однако этот проект пока что приостановлен. Есть также и другой вариант — гостевой дом категории «Ночлег и завтрак». Тоже, видимо, весьма шикарный. Однако по данному проекту вообще никаких активных действий пока не предпринимается. Есть много проблем с тем, каким образом будет перестраиваться и переоборудоваться здание, отсутствуют необходимые финансовые средства — ну, ты и сама вполне можешь себе представить, какие в подобных случаях могут возникнуть проблемы. — Арчи на несколько секунд замолчал, словно задумавшись над своими словами и над тем впечатлением, которое они производят на его — очень внимательно слушающих — собеседниц. — Поступило также предложение о покупке земли…

— Я ни за что ее не продам! — выпалила Виолетта, вскакивая, словно подброшенная пружиной, со стула.

Накопившееся в ней напряжение искало выход.

— Я в тебе нисколько не сомневался. Просто счел своим долгом сообщить об этом.

— И от кого же поступило такое предложение? — спросила Виолетта, хотя уже и так догадывалась, каким будет ответ Арчи.

— Мне его передал лично Сэм. Однако он говорил не только от своего имени, но и от имени своих коллег. — На несколько секунд воцарилось напряженное молчание. — Он попросил меня, чтобы я поговорил с тобой.

— Значит, клуб… — пробормотала Виолетта.

— Это тоже их затея.

— У меня есть возможность вернуть себе «Виллоу-Хаус»?

— Да, если на это согласится Сэм.

— Все дело в деньгах.

— Разумеется.

— Прекрасно.

Виолетта медленно села на стул.

Она давно подозревала нечто подобное, и ей уже приходила в голову мысль попытаться вернуть себе дом. А теперь выяснилось, что это возможно сделать.

Одри посмотрела на мать с ободряющей улыбкой.

— Я знал, что ты обо всем догадывалась, — сказал Арчи.

— А когда обо всем этом узнал ты?

— Я уже давно кое о чем догадывался, и мои предположения постепенно подтверждались.

Виолетта молча смотрела на натертые до блеска плиты пола.

— У них сейчас финансовые проблемы. Некоторые инвесторы решили больше не участвовать в этом проекте.

— А Сэм?

— Его положение в адвокатском бюро, я думаю, очень сильно пошатнулось.

— Как ты полагаешь, они согласятся взять деньги обратно и вернуть мне дом?

— Они могут согласиться на restitutio in integrum.

Виолетта удивленно уставилась на Арчибальда:

— На что?

— На восстановление первоначального правового положения, — пояснил Арчи.

Виолетта по-прежнему удивленно смотрела на него: ей хотелось услышать что-то более внятное.

— На аннулирование договора купли-продажи, — добавил Арчи.

— А это возможно? — спросила с замирающим сердцем Виолетта.

— Мы можем попробовать, хотя это и трудно. У них проблемы с проектом и с получением разрешения на проведение работ. Кроме того, в их действиях не все чисто.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что можно назвать сокрытием намерений. Это когда представляют один проект, а в действительности собираются реализовать совсем другой.

— О чем ты говоришь?

— Дело в том, что у них, похоже, нет единства мнений относительно затеянного ими проекта. Но как бы там ни было, если ты категорически откажешься продавать землю, они, скорее всего, и сами захотят вернуть тебе дом и получить деньги обратно.

Арчи решил не упоминать о Джеймсе Притчарде, подумав, что с его стороны это было бы непрофессионально. Как он раздобыл информацию по интересовавшим его вопросам — его личное дело, тем более что он раздобыл ее абсолютно законным способом. Во всей этой возне вокруг «Виллоу-Хауса» с самого начала было «не все чисто», однако все они — и он, и Виолетта, и Одри — были слишком потрясены смертью Сэмюеля, чтобы обратить на это внимание. Да, даже он, Арчи, не обратил на это внимания — он, считавший своим моральным долгом помочь разумно распорядиться наследством, оставшимся после смерти Сэмюеля — его лучшего друга (с которым он делил все радости и горести еще со студенческих лет), брата его жены и коллеги по адвокатскому бюро.