Всё оказалось очень просто.
Повелителя мёртвых, который не мог пошевелиться из-за переломанных костей, в ловушку которых он и был пойман, швырнули на алтарь. И некромант начал быстро готовить воскурение стихийным богам.
Вокруг жертвенного алтаря располагались четыре стола. У одного из них встала Рита. Ей досталось задание в нужный момент зажечь свечу — то есть она отвечала за стихию огня. Тэрон сказал, что по силам ей это больше подходит. Рядом, у соседнего стола, встал Артём. Как самый сильный изо всех, он должен был порезать себе кисть, чтобы добыть кровь. Его стихия — жидкость, вода. Сам же Тэрон встал у стола с флюгером, похожим на игрушечный, собираясь вызывать стихию воздуха. На свой стол Кирос водрузил камень с мостовой — его стихией всегда была земля… Шорох забился под скамью у стены и поблёскивал оттуда глазами.
Судя по тому, как начали подрагивать губы Артёма, не только Риту, несмотря ни на что, насмешило начало ритуала. Сначала Кирос, обращаясь к небу, видному через круглое отверстие в потолке храма, рассказал, что с ним было. Потом — рассказал о себе, как был обманут, Тэрон… В конце уже Киросовой истории Артём с Ритой стали серьёзными, переживая его слова — слишком тяжело пришлось каждому из братьев… Повествование обоих о личных мытарствах и мытарствах родного города закончились страстным обращением братьев кверху:
— Вот сколько клятв было! Всё ли клятвы были верны? Ведь боги стихий когда-то договаривались с людьми о верности и о соблюдении сказанного слова! Взываем к вам, боги стихий! Возмездия не сдержавшим слова клятвы!
Кирос взял в руки камень. Рядом с Тэроном раскрутился флюгер. Артём прикусил от напряжения губу и надрезал себе кожу, выдавливая кровь. От волнения Рита с таким чувством прочитала заклинание вызова огня, что вспыхнула не только та свеча, что стояла перед ней, а все свечи храма.
Наёмники, как и братья, тоже уставились в круглое отверстие, с замиранием сердца ожидая, что вот-вот из этой дыры в потолке как шарахнет молнией в повелителя мёртвых и спалит его ко всем чертям!.. Но ничего громкого и величественного не произошло. Нет, само по себе-то произошло нечто, но было оно каким-то обыденным и даже деловитым.
Главное действо случилось с повелителем мёртвых: его медленно подняло с алтарной поверхности, он повис в воздухе, а затем выплыл из храма. Братья и наёмники поспешили за ним — Шорох наотрез отказался следовать за людьми.
Идти было легко. Тело повелителя мёртвых плыло в воздухе не торопясь. Рита всё поглядывала на Артёма: он тоже воспринимает происходящее как обыденность? Как будто всё так и надо? И неужели стихийные боги ведут братьев, чтобы ответить на их вопрос и требование возмездия? Во всяком случае, кажется, и Кирос, и Тэрон были уверены в этом. Что ж…
Надо было всего лишь обойти храм всех стихий, чтобы обнаружить портал в царство мёртвых. Открытый портал напоминал гудящую воронку от страшного взрыва. Близко к краю не подойти: воняет так, что лёгкие сжигает. Ладно ещё — ветра здесь нет. Видимо, мир другой — свои правила… У края встали только братья. Артём и Рита только поглядывали издалека, но видели всё.
Повелитель на уровне мостовой вплыл в центр воронки. Сначала сгорела одежда, а затем одна за другим в воронку упали кости. Дрогнули края воронки. Первое впечатление, что они сейчас осыплются — и братья упадут в мир мёртвых. Но оба устояли, разве что им пришлось согнуть ноги в коленях, чтобы крепче держаться на осыпающемся краю. Потом-то стало ясно, что края портала начали сдвигаться друг к другу.
Потом началось самое страшное: пока братья пытались удержаться на ногах, мимо них помчались лысые псины. Чудовища с бешеной скоростью подбегали к осыпающемуся краю воронки и кидались вниз. Артём и Рита, оцепеневшие от неожиданности, застыли на месте. Им-то, мимо которых бросались к воронке чудища, было не по себе, а каково братьям, которых едва не сталкивали псины, которые суматошно влетали в преисподнюю, боясь опоздать и остаться в обычном мире?
— Ничего себе у них тут с клятвами, — вполголоса сказал Артём и раскашлялся, вдохнув слишком много дерущей горло вони, которая пока ещё властвовала во всём пространстве неподалёку от воронки.
Возвращение в храм после закрытия портала оказалось тяжёлым. Нет, сначала-то было очень здорово, когда Шорох с радостным лаем кинулся к Тэрону, а тот подхватил его и прижал к себе, освобождённый от метки мира мёртвых. А вот Кирос… Он взглянул на Риту и неожиданно закрыл лицо ладонями. Постоял, не двигаясь, а потом убрал ладони и вышел из помещения. Лицо строгое — правда, заметно осунувшееся и какое-то горестное. Артём взглянул ему вслед с замешательством… Тэрон, у ноги которого постоянно держался радостный волчок, мельком посмотрел на уходящего брата, а потом попросил:
— Анакс Артём, вы не могли бы тоже выйти? Мне нужно переговорить с ана Маргаритой. Заодно скажите анакс Киросу, чтобы он не заходил пока. Нужно бы убрать кое-какие последствия ритуала.
Парень, изумлённый поведением Кироса, кивнул и нехотя вышел.
Тэрон посмотрел на Риту и улыбнулся ей.
— Вы не верите. — Он не спрашивал, а утверждал.
— Во что? — уточнила девушка.
— В то, что вы ниспосланы сюда нашими богами.
— Зато верите вы, — пожала плечами Рита, догадываясь, что он сейчас скажет.
— Верю. Вы готовы помочь с ещё одним ритуалом?
— Готова. — Про себя добавила: «Каким бы страшным он ни был».
— Пойдёмте за мной.
Он провёл её несколькими помещениями — такими запутанными ходами, что Рита поняла: попробуй она только попытаться выйти самостоятельно — дороги назад ей не найти. Наконец они вошли в небольшой зал, открытый только в одном месте — в месте входа. Не замедляя шага, Тэрон подошёл к огромным ларям у стены.
— Я подниму сейчас крышку, а вы подержите её немного, ана Маргарита.
— Хорошо. — Девушка сгорала от любопытства, но старалась быть сдержанной.
Крышка оказалась и в самом деле тяжеленной — и в то же время постоянно стремящейся упасть на место, закрывая громадный ларь. Правда, держать её, прижимая к стене, у Риты силы нашлись. Тем более что и Тэрон спешил: он сунулся в ларь, перегибаясь через него, и осторожно, с видимым усилием вынул из него нечто, завёрнутое в покрывало — пыльное и украшенное поблёкшим узором из уже известных Рите значков заклинаний. Уложив нечто (а было оно метра в полтора) на ближайший стол, Тэрон помог девушке закрыть тяжёлую крышку ларя, а затем, снова подняв свёрток, пошёл из зала. Рита — за ним. Они опять попали в зал четырёх стихий, и теперь на алтарный стол некромант положил свою ношу.
— Ана Маргарита, я знаком с вами недолго, — обратился к девушке Тэрон. — Но я уже понял, что вы способны на сильное чувство. Жалость, переживание. Сочувствие. Я очень надеюсь, что эти ваши чувства помогут Киросу.
Обескураженная, Рита сначала решила, что младший брат правителя таким образом взывает к её жалости именно к Киросу. Но некромант отвернулся от неё и занялся свёртком на столе. И по прошествии минуты Рита просто поверить глазам не могла: на развёрнутом покрывале лежала белокурая девушка! Она словно спала — такая живая, такая!.. И теперь, вспоминая взгляды Кироса на себя, Рита всё понимала.
— Её зовут Амели, — просто сказал некромант.
И Рита сразу вспомнила, как он рассказывал, что спрятал девушку, едва только был заключён договор с бастардом Дэймоном, а его самого, младшего брата правителя, оставили на территории исполнять обещание жертвы. На что надеялся Тэрон, произнося над мёртвой невестой брата заклинание, которое приостанавливало все последние жизненные процессы человека, по сути — консервируя её? Что однажды придёт более сильный некромант и сумеет понять, что произошло с девушкой, и вернёт её к жизни?
— С чего начнём? — спросила она с плохо спрятанным ужасом: сколько же лет эта Амели могла бы пролежать в закрытом ларе, не появись Артём и она в этом мире?! И получится ли у Тэрона всё то, что он задумал?!
— Шорох охотно идёт к вам на руки, ана Маргарита, — сказал Тэрон, вставший в изголовье мёртвой девушки. — Поднимите его и поставьте на стол, рядом с Амели.
