Г.К. Чебраков? Бывший друг отца? Один из лидеров «Единой России»? Человек, который несколько раз помогал ей? Вот это да! Для Ани такая новость была большой неожиданностью. Так вот почему они от нее отстали — боятся, что она пожалуется на них Чебракову? Это несколько меняет дело.

— Да, — подтвердила она, — я знаком с Георгием Константиновичем… И все-таки я не поняла, майор, чего вы от меня хотите?

Лемех оглянулся на Птушко, но тот двигался своей танцующей походкой на весьма приличном от них расстоянии, так что ничего слышать не мог.

— Я хочу, Анна Егоровна, чтобы вы немедленно уехали отсюда. Так оно будет лучше и для вас, и для нас.

Интересный поворот!

— А, собственно, почему я должна уезжать? — спросила она, с превеликим удовольствием ощущая над собой крышу Г.К. Чебракова. — Я кому-то мешаю?

— Расценивайте это просто как дружеский совет, — объяснил майор. — Понимаете, в чем дело… Мне не хотелось бы об этом говорить, Анна Егоровна, но я вынужден задать вам один вопрос… — Они дошли уже до перекрестка, и на другой стороне улицы стал виден универмаг «Весна». — Клена Иванова несколько часов назад позвонила своей матери и сказала, что похищение было организовано с вашей помощью… Вы как-то можете это объяснить?

Аня почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек. Что за чушь? Зачем это Клене?

— Нет, не могу, — изо всех сил спокойно отозвалась она. — Думаю, ее заставили…

— Она сказала, что за ее похищение вы получили девятьсот тысяч рублей. Что вы втерлись к ней в доверие и заманили ее в Воложск…

Нет, она все-таки сойдет с ума с этими волгарями!

— Она сама звонила или кто-то от ее имени? — поинтересовалась Аня, чтобы хоть что-то спросить и выиграть время. Ей нужно было свыкнуться с новым поворотом сюжета. Нет, ну каков вольт!

— В том-то и дело, что сама, — вздохнул Лемех. — Как-то все это довольно странно, вы не находите?

«Еще бы! — подумала Аня. — Поэтому я и не помогаю следствию, что соучастница. Поэтому и от охраны смылась, что не боюсь террористов. Ведь мы же с ними подельники. Все довольно складно… Гадские деньги! Гадские, гадские девятьсот тысяч! Первая же проверка — и все подтвердится. Но откуда она о них знает?.. От Иванова?.. Но Иванов в больнице, а Клена фиг знает, где… Или он ей раньше о них сказал?»

— Я ни в коей мере вас не подозреваю, упаси Бог, — отмел все подозрения Лемех, — тут во всем надо хорошенько разобраться… Вот во избежание всевозможных недоразумений я и советую вам уехать домой, в Москву. Дома, как говорится, и стены помогают. — Майор мельком оглянулся на Птушко. Почему-то он очень не хотел, чтобы его слышали посторонние, хотя ничего особо секретного в его словах не было. — Мы их обязательно найдем и в самое ближайшее время, но пока вам лучше уехать. И чем быстрее, тем лучше. Встретьтесь со своими коллегами-журналистами, дайте объективное интервью, заручитесь поддержкой хороших людей… Желательно, конечно, чтобы слова вашей подруги не подтвердились, но всякое бывает, поэтому я советую вам принять превентивные меры. — Лемех говорил совсем тихо. — Я-то абсолютно уверен, что вы тут ни при чем, но когда вас пачкают, извините за выражение, какашками, потом очень трудно доказать, что это были совсем не какашки. Ну да вы сами должны это понимать…

Что-то похожее она совсем недавно слышала, но от кого? Кто говорил ей, что репутация бежит впереди журналиста и все такое? Буквально на днях…

Здесь же, на перекрестке, Лемех простился с ней, кивнул Птушко, сел в машину и уехал. Они остались вдвоем. Сергей стоял за ее спиной — Аня чувствовала его теплое верное присутствие, слегка пахнущее «Диролом», — и молчал. Он, наверное, тоже глядел вслед черной «Волге».

— Чего хотел? — наконец спросил Птушко, переступив с ноги на ногу.

Аня подумала-подумала и рассказала ему о звонке Клены. Она не могла оставаться наедине с такой подлостью. Или это не подлость, а что-то другое? Против всех ожиданий Сергей отнесся к этому совершенно спокойно.

— Полная херня, — констатировал он. — Никто в эту херню не поверит. Может, это сама Ирина Как-Ее-Там и придумала. Баб ты, что ли, не знаешь?

— Зачем? — удивилась Аня, думая про девятьсот тысяч. Эти проклятые деньги висели над ее головой как дамоклов меч и отравляли существование.

— А я знаю? — Он пальцем слегка толкнул ее в спину. — Пошли отсюда… Ну, например, затем, что ее дочь похитили, а тебя не похитили. Чем не повод? Бабы, Аня, такие существа… В общем, не бери в голову. А скорее всего, эту твою Клену заставили так сказать.

— Я тоже так думаю, — обрадовалась Аня. — Но зачем? Кому это нужно? — И подумала: «А может, Лемех и прав? Приехать в Москву и в каком-нибудь «МК» или «Аргументах» все честно рассказать, начиная с этих проклятых девятисот тысяч. Все-все рассказать, без утайки… Так она, наверное, и сделает».

— Кому-то, значит, нужно, — резонно заметил Птушко. — Все рано или поздно выяснится, не боись. Ты позвонить хотела — вот и спроси заодно, что у них там за раздачи.

Ирина Сергеевна долго не отвечала, а когда взяла трубку, голос у нее был запыхавшийся, тревожный. И Ане вдруг стало жалко ее, бедную бабу, у которой похитили дочь, обстреляли офис и жизнь которой превратилась в сущий ад.

— Алло, я слушаю!

— Здравствуйте, Ирина Сергеевна! — Аня жестом остановила Птушко, а сама пошла дальше по улице. Она почему-то не могла разговаривать сейчас при свидетелях. — Это Анна…

— А-а! — В этом протяжном звуке был яд и порох, готовый вот-вот полыхнуть. — Тебя разве не арестовали, гадина?

Аня нажала кнопку отбоя. О чем тут еще говорить?

Доктор Лоренц позвонил в пятом часу и сообщил, что будет ждать ее в Самаре на железнодорожном вокзале, под расписанием, в 18.30. Есть ли у нее деньги на такси?

— Да, есть. — Аня ждала этого звонка, но все равно он застал ее врасплох, как это часто бывает. — Они позвонили?

— Да, позвонили. Встреча сегодня… — Доктор говорил отрывисто, торопливо и в подробности вдаваться, похоже, не собирался. — Вы приедете?

— Конечно, приеду.

— Тогда жду.

Они сидели с Птушко в пивбаре недалеко от Речного вокзала и поедали креветок, запивая их холодным баночным пивом. Возле Сергея уже возвышался небольшой Эверест из сочных розоватых отходов; у Ани горка была значительно меньше. И тут, за просторным шатким столом, слыша голос доктора Лоренца, образ которого в ее воображении вновь принял цельную и здравую конфигурацию, Аня почувствовала неожиданный прилив восторга или, вернее сказать, куража. Ведь она же журналистка, в конце-то концов! И ей подвалил такой золотой материал! Странная, запутанная история со странными героями (один доктор Лоренц чего стоит), с большими деньгами, с бандитами, которые работают неизвестно на кого, с Серегой, оказавшимся настоящим другом, с могущественной «крышей» в конце концов, которой не страшны никакие менты, с вероломством подруги… Подруги, хм… А она ведет себя… нет, журналистки ведут себя по-другому.

— В общем так, Сережа. — Аня вытерла телефон салфеткой и убрала его в сумочку. — Сейчас едем в Самару — звонил Лоренц.

Ничуть не удивившись, Птушко молча кивнул. Она не рассказывала ему о сегодняшней встрече с доктором, да Сергей, надо сказать, и не интересовался, по каким таким делам она отсутствовала столько времени. Соблюдал коллега этикет.

— Далеко тут до Самары, Сереж?

— Километров сто. — Он в два глотка допил пиво, с хрустом сжал в кулаке банку. Двумя пальцами достал из держателя салфетку. — Час с небольшим на машине.

— Тогда еще есть время.

— Может, тогда по салатику? — предложил он. — А то я что-то голодный.

— Конечно, возьми, — предложила Аня. — Или давай по пути в какое-нибудь кафе завернем. Горячего хоть поешь.

— А ты? — Он вытирал пальцы, отчего его грудные мышцы красиво переливались под футболкой.

— Я сыта, Сереж… Честное слово! Во мне и так уже килограмма четыре лишних…

— Да ладно — лишних! — хмыкнул он. — Пока толстый сохнет, тощий сдохнет. Тогда я тоже не буду.