Сергей потряс лестницу, проверяя на прочность. Посыпался мусор, но конструкция вроде держалась.

— Рискнем? — Он осторожно подтянулся, повисел с поджатыми ногами, покачался и аккуратно полез вверх. Через пару минут высоко-высоко что-то стукнуло, железо заскребло по железу, — и там сразу проявились звездочки.

— Давай, Ань! — немного погодя донесся с высоты голос Сергея. — Тут гаражи, что ли… Поднимайся.

Скоро они шли по улице куда глаза глядят, а через квартал прочитали на одном из домов название улицы: «Карбышева». На перекрестке, в магазинчике «24 часа», Сергей купил связку бананов, минеральную воду и карточку для телефона. Молоденькая нерусская продавщица объяснила, как добраться до ближайшей гостиницы, и через полчаса Аня с Сергеем уже входили в холл отеля «Жигули». Слева от конторки портье очень кстати оказался круглосуточный салон связи, и, пока Птушко оформлял бумаги на ночлег, Аня купила себе новую «Нокию».

Номер их оказался на третьем этаже: угловой чистенький полулюкс с ванной и телевизором; Аня поставила телефон на подзарядку и первой пошла мыться. Когда минут через десять она вышла, завернутая в простыню, как в саронг, Сергей спал в кресле, свесив голову на грудь. «Устал, бедненький!» — с нежностью подумала Аня и не стала его будить.

Телефон заряжался в выключенном состоянии. Ведь если включишь, обязательно кто-нибудь позвонит, а ей сейчас не хотелось ни с кем разговаривать. Она тоже валилась с ног от усталости, к тому же надо было немножко собраться с мыслями. Но стоило ее голове коснуться подушки, как дядюшка Морфей быстренько принял ее в свои распростертые объятия.

Доктор Лоренц позвонил в 09.12 по московскому времени; в Тольятти соответственно было на час больше. Аня только что включила телефон и просматривала полученные за ночь сообщения (два от Максима Максимовича: «Срочно позвоните!»), — тут-то телефон и завибрировал. Высветился незнакомый номер. «Интересно, а могут они меня запеленговать? — подумала она, глядя на мигающий дисплей. — Наверное, при желании могут. Ну а чего, собственно, я боюсь? Никого не убила, ничего не украла…»

Но оказалось, что это доктор Лоренц. Он сказал, что звонит из аэропорта Курумоч, только что прилетел и хочет договориться о встрече. Выходили ли с Аней на связь интересующие его люди?

— Еще нет, — шепотом ответила она, глядя на глыбу мышц, наполовину укрытую простыней. Сергей сопел на соседней кровати, отвернувшись к стене (под утро сквозь сон она слышала, как он принимал душ и скрипел пружинами кровати).

— Я сейчас в Тольятти, — тихонько сообщила Аня, завернулась в простыню и пошла в ванную, чтобы не будить коллегу и джентльмена. (Другой на его месте не преминул бы залезть к ней в постель, а вот Сергей не залез. Разве не джентльмен?)

— В Тольятти? — По всему чувствовалось, что Лоренц сильно не в духе. Хотя какое может быть настроение у человека, дочь которого похитили? — Насколько я понимаю, вас охраняют? — сухо поинтересовался он.

— А я сбежала от них…

— Даже так? — Он секунду подумал. — Мы можем с вами встретиться?

— Ну да. — Она старалась говорить потише и покороче, чтобы не разбудить Птушко. — Я ждала вашего звонка.

— Дайте мне ориентир, Анна, и я буду там через пятьдесят минут. Какую достопримечательность вы знаете в городе?

— На углу Карбышева и Мира есть магазинчик «24 часа»…

— Договорились…

— Полдвенадцатого, — уточнила она.

— Хорошо, в половине двенадцатого по местному… Только, Анна… постарайтесь прийти одна… Сами понимаете…

Она засмеялась.

— В смысле, не приводить за собой «хвост»? В детективах это называется как-то так…

— Да, приблизительно так это и называется. — В голосе Лоренца не было и тени юмора.

Да, не очень к месту вылезла она со своей шуткой.

Доктор прервал связь. Похоже, он купил новую сим-карту, потому что раньше его номер не определялся, а теперь определился, и Аня на всякий случай занесла его в записную книжку. Блин, разговаривает с ней как с насекомым!.. Она-то в чем перед ним виновата?

Аня умылась, сняла с батареи выстиранные ночью трусики и футболку, оделась, привела в порядок волосы. Джинсы слегка пахли подземельем, но куда деваться? Она не стала обувать кроссовки, взяла их с собой и тихонько выскользнула в коридор. Блин, сумку забыла! На цыпочках вернулась в номер, взяла сумочку; ключ с круглой увесистой биркой положила на видное место и долго-долго, чтобы не скрипнула, затворяла за собой дверь. Щелкнул замок. Трудно сказать почему, но она и сейчас, утром, на свежую голову ограждала Лоренца от всех, даже от Сережи Птушко. Да и вообще Аню не оставляло странное чувство, которое она никак не могла объяснить. Подозрение, что ли?.. Нет, скорее сомнение — теперь она сомневалась во всех: в Иванове, в Клене, в этих двух вчерашних парнях из «Факела», во всех этих представителях спецслужб и даже в Птушко. Это, наверное, можно назвать манией преследования, но ей казалось, что все они знают больше нее (имеется в виду ситуация, в которую она угодила), — да-да, они знают что-то такое, чего не знает она. Чего они от нее хотят? Почему бандиты выбрали именно ее своим посредником? Она подсознательно думала об этом вчера вечером, и ночью, во сне, и потом, когда проснулась, и лежала с открытыми глазами, слушая сопение Птушко. Надо разложить все по полочкам, надо рассортировать информацию и разложить ее по полочкам, иначе она совсем запутается и наделает ошибок. Почему, например, ей кажется, что Клену похитили понарошку? Что эти террористы какие-то ненастоящие, хотя, конечно, очень похожи на настоящих. Впрочем, настоящих она видела только в кино, поэтому судить ей об этом трудно. Но все равно кажется, что все это не всерьез, и она ничего не может с этим поделать.

Аня обулась в коридоре, быстро спустилась по лестнице и, мимоходом кивнув портье, вышла на улицу. За время сна рассудок отстроился от излишних эмоций, и теперь она была готова рассуждать логически, по прямой, не обращая внимания на всякие там охи да ахи. Здравый смысл подсказывал очевидный ответ на большинство ее вопросов. (Да, в общем, она об этом уже думала, просто вновь вернулась к этой мысли.) Кому-то нужен доктор Лоренц. Поскольку найти его трудно, эти самые «кто-то» в качестве приманки решили использовать его дочь. Правда, не совсем ясны функции Ани, но можно предположить, что ее ввинтили в ситуацию для большего шума. Может такое быть? С большой натяжкой, но может. И вот еще интересный момент. Ведь те три денежных перевода можно использовать при случае против нее в качестве рычага. Дура, блин, перевела их в другой банк! Не надо их было вообще трогать. Да, их можно использовать в качестве рычага, но при условии, что в этом будет заинтересован Иванов. А может, он переводил деньги как раз с этим расчетом? Чтобы в нужный момент надавить ими на Аню?

Вопросов, конечно, тьма. Если в ее рассуждениях есть здравый смысл, то кому именно нужен доктор Лоренц? Другими словами, кто заказчик всего этого действа? Вопрос номер два: роль Иванова. Может быть, он и есть заказчик? Опять же Клена… Клена… Как-то уж больно складно все получилось: вечером Иванов привозит Аню к себе в дом, знакомит с Кленой. А уже ночью они смываются в Воложск. Только приехали — тут как тут террористы. Стало быть, их с Кленой уже ждали? Да, весьма складно и, как ни крути, Клена — основное действующее лицо. Вернее, основная подсадная утка. Аня тоже подсадная утка, но калибром поменьше. Ведь все началось с чего? Со встречи с доктором Лоренцем. О встрече она кому говорила?.. Только шефу и Сергею… Ну да, только главному редактору «Загадок и Тайн» и своему другу Птушко. И что это значит? О том, что кто-то из них имеет отношение к похищению?.. Блин, вообще получается полный бред под названием «всеобщий заговор». Типичная мания преследования… Стоп! А ведь когда Клена каталась на карусели, она позвонила Иванову и сообщила ему, что они в Воложске. Это было утром, в день приезда. А бандиты появились на другой день. Если заказчик Иванов, то могли ли они меньше чем за сутки добраться из Москвы до Воложска на своем джипе? Почему бы и нет?