Убивать Карла и Терезу Риду не хотелось – одну он недавно спас, и отнять ее жизнь – значит признать, что все было напрасно. К тому же Счастливчик, как галантный кавалер, не любил причинять боль красивым женщинам, даже если они ведьмы и гадюки каких поискать. Про Карла и речи не шло – пусть он и гаденыш но, как ни крути, все еще ребенок. И заказчик.

Тяжело вздохнув и посмотрев на не соответствующее его собственному мрачному настроению яркое солнце, Рид надвинул шляпу на глаза. Лучше все вопросы решать по порядку – стратегическое мышление и тщательное продумывание никогда не были тем, что хорошо получалось у наемника ведь, будь он более вдумчивым, ни за что не стал бы тем, кем стал.

От размышлений о собственном будущем Счастливчика отвлекло беспокойное ерзанье сидящей спереди девушки.

– Ты не мог бы уже убрать пистоль? – повернувшись к мужчине вполоборота, спросила Тереза.

– Это не пистоль, – растянув губы в одной из своих многочисленных мерзких улыбок, невозмутимо ответил Рид. – Я давно убрал ее. А в тебя упирается… кхм, мое естество.

– Что?! – Брови ведьмы удивленно поползли вверх, а щеки начал заливать густой румянец. – Да как ты….

Не в силах больше сдерживаться, Рид рассмеялся и, откинув в сторону плащ, продемонстрировал Терезе рукоять сабли, упирающуюся в ее бедро.

– Идиот! – выпалила ведьма и резко отвернулась, отчего ее приятно пахнущие волосы хлестнули наемника по щеке.

Рид глубоко вдохнул аромат цветов и довольно зажмурился – все же, пусть и гордые, но ухоженные и красивые девушки куда приятнее, нежели покладистые да дешевые портовые шлюхи. Если со вторыми все легко и быстро, то с первыми просто приятно находится рядом… даже если они и ведьмы.

* * *

Шумный рынок остался позади, и Рид свернул в один из многочисленных переулков, не столь оживленных, как основные улицы. Из-за крыш близстоящих домов, здесь царила приятная и прохладная тень, а завывающий между стен ветер доносил солоноватый запах моря. На узкой улочке расползалась властная тишина, и если бы не шум, доносящийся от рынка, то цокот копыт и обиженное сопение Терезы были бы единственными звуками здесь.

Молчание продлилось недолго. Вскоре Рид вновь услышал мягкий, бархатный голос своей спутницы.

– Ты не мог бы убрать меч? Он неприятно врезается в кожу.

– Но не так неприятно, как ошейник инквизитора, да? – наемник улыбнулся и сдвинул немного ножны в сторону.

– Ты ведь можешь вести себя нормально – снял с меня оковы, накормил и даже выполнил небольшую просьбу. Почему тогда бываешь последней скотиной? – Тереза наградила спутника еще одним, на этот раз заинтересованным взглядом.

– А ты? – в тон девушке спросил Рид, и та недовольно скривила свои алые губы.

– Ну вот опять, – со вздохом произнесла ведьма. – Позволь заметить, что я задала вопрос первой, причем сделала это вполне вежливо….

– Особенно когда назвала меня последней скотиной, – перебил девушку Счастливчик. – Кстати, я вовсе не последний, за мной кто-то занимал. Красивая брюнетка с хитрыми глазами, ядовитым язычком и скверным характером. Не видела такую?

– Очень смешно, – Тереза скривилась. – Забудь о том, что я спрашивала и, будь добр, не говори со мной больше.

– Хорошо, – легко согласился наемник.

Конь бодро шагал вперед, выбивая подковами мерный ритм о потрескавшиеся камни брусчатки. Ему не было никакого дела до людских проблем, и Рид даже в чем-то завидовал животному: он бы тоже желал просто делать свою работу, не заботясь больше ни о чем – просто идти, куда скажут, а вечером в конюшни, к свежей соломе и воде. Ни забот, ни проблем. Вот только мысль о том, что придется таскать кого-то на своем горбу, претила своенравному наемнику.

А ведь все могло бы быть иначе. В жизни Рида был момент, когда он имел почти все. Но, к сожалению, был и момент, когда он в один миг все это потерял.

Счастливчик не любил размышлять о том, как бы он поступил, предоставь ему судьба еще один шанс. Это казалось ему в крайней степени бессмысленным, но порой он не мог ничего с собой поделатьи предавался странным мыслям о том, что случилось бы, реши он жить нормальной жизнью.

“А я смог бы?”

Вырвавший его прямиком из столь странной мечты голос принадлежал, разумеется, Терезе. Как оказалось, эта дамочка обладала крайне скудным запасом терпения и изрядной долей любопытства. Впрочем, мысли об иной жизни настроили наемника на сентиментальный лад, и он решил ответить.

– В приюте мать настоятельница всех нас учила отвечать людям добром. Но жизнь показала, что взаимность подходит для этого куда лучше.

– Вот можешь же, когда захочешь, – одобрила мысль наемника Тереза. – Может, попробуешь все-таки общаться с людьми нормально, вдруг тебе понравится?

– Ответ, к сожалению, не «да», – криво усмехнулся Рид.

– Кто бы сомневался, – притворно всплеснула руками ведьма и вдруг, едва зародившаяся на ее лице улыбка мгновенна пропала.

– Что? – Каким-то шестым чувством Счастливчик почувствовал приближающуюся опасность, ощутив, как его спутница вздрогнула всем телом.

– Скачи, быстрее! – стоило Терезе обернуться, как наемник сразу же ударил пятками в бока коня.

Хватило одного лишь взгляда в испуганные глаза девушки, чтобы понять, насколько серьезные проблемы могут сейчас обрушиться на них ниоткуда.

За годы войны и странствий, бывший мастер квартердека успел научиться отлично понимать чувства людей по выражению лица, и это знание еще ни разу не подводило его. В конце концов, испугать ведьму не так-то просто, так что наемник не имел ни малейшего желания встречаться с тем или теми, кому это столь успешно удалось.

“Эх, не было печали!”

Не смея ослушаться воли всадника, конь почти мгновенно перешел с уверенной рыси в галоп, едва не врезавшись грудью в заспанного молочника, разносящего свой товар по домам заказчиков. Усатый седой мужчина проворно отскочил в сторону, при этом, не удержав свой ящик. Улицу сразу же заполнили шум разбитого стекла и отчаянная ругань.

Но одно из проклятий молочника застряло у него в горле, когда он увидел, как всадник повернулся в седле, а в его руке сверкнула на солнце пистоль. Разом позабыв о своей злобе, мужчина бросился в ближайшую подворотню, где едва не налетел на фигуру в черном плаще, с глубоко опущенным капюшоном.

– А.… – так ничего и не успев сказать, молочник повалился на землю, захлебываясь собственной кровью, вместе с жизнью вытекающую из распоротого горла. Не быть ему больше веселым.

Равнодушно переступив через распростертое на земле тело, фигура в плаще заскользила вперед, едва касаясь ногами земли. Как только обладатель черного плаща покинул подворотню, громыхнул выстрел, и тяжелая пуля врезалась в стену в том месте, где мгновение назад находился капюшон, обдав его облаком пыли и каменной крошки.

– Дьявол! – не сдержался Счастливчик, выстрел которого не достиг цели.

По правде говоря, он не особо надеялся попасть в человека с такого расстояния, стремительно растущего с каждым мгновением, благодаря усилиям галопирующего жеребца. Рид отлично умел стрелять, как пешим, так конным, оттого и здраво понимал, сколь малы были шансы на успех. Но, все же, Счастливчик засомневался: ему показалось, что пуля летела точно в цель, а вот эта самая цель среагировала как-то неестественно быстро.

– Чертов сукин сын, – сунув разряженную пистоль за пояс, Рид собирался выхватить вторую, но Тереза крикнула:

– Не переводи без толку пули, ты не попадешь!

– Тебе-то почем знать? – обиделся наемник, все же убрав руку от оружия.

– Это не человек, – затравленно обернувшись, Тереза закусила губу. – Если бы не ошейник ублюдка инквизитора, мы могли бы попытать счастья. Будь у меня больше сил, я бы с ним справилась.

– Кто это?! – Теперь и Рид обернулся, едва не раскрыв рот и не выпустив поводья из рук. Удивление наемника легко объяснялось тем, что тот самый преследователь, столь ловко уклонившийся от его пули, сейчас бодро скакал прямо по крышам домов, как огромный уродливый кузнечик.