- …или могут участвовать все? - закончил появившийся вслед за ним второй молодец - его точная копия. - Слышь, брат, а эту девчонку я здесь ещё не видел… - добавил он, наморщив низкий, нависающий над блестящими карими глазами лоб.
- Эх, брат, да на сосне вишня вызреет - а ты и не заметишь! - фыркнул первый. - Крис кралю себе в городе подобрал. Она уже месяц тут живёт…
Берта, несмотря на своё незавидное положение, улыбнулась краткому содержанию последних событий своей жизни.
- Ничё, симпатичная, - вынес свой вердикт второй парень. Физиономии у них с братом, насколько краем глаза могла рассмотреть Берта, были практически одинаковыми (и довольно зверскими, надо сказать), а вот голоса различались. - Ваще я Бурого понимаю…
- Ты слюни-то подбери! - осадил его брат. - Элка, по какому случаю концерт?
- Два волка грызутся - третий не мешай, - отрезала Элка.
- Сурово, - протянул парень. - А давно ты щенкам глотки грызть стала? Поди, убудет от тебя, если эта девчушка у нас останется…
- Вожак, не кидай Аваду в ребёнка - заикой станет, - хохотнул тот, второй.
Элка побледнела и как-то замерла на месте от такого бестолкового натиска. Да и на прицеле Берту держала уже как-то неохотно… А тут ещё и сама Берта, мгновенно почуяв, что самое страшное уже миновало, непринуждённо сказала:
- Ну, чё, ты козырь-то загаси, а то чё-то нервы болят…
Ответом ей послужила отведённая палочка и испепеляющий взгляд…в самой глубокой глубине которого прятались искристые смешинки.
- Проваливай… Глаза б мои тебя не видели!
Берта последовала её совету и отошла в сторону.
Крис явно выглядел смущённым - не покраснел разве что. Братья, напротив, весело переглядывались.
- Быстрото у них как всё сладилось, - заметил тот, что говорил звонче, скорее соображал да и лицом был посветлее.
- Бабы, - рассудительно просипел другой.
- Не говори… Ну, что, сестрёнка, - обратился первый к Берте, - мы-то про тебя всё знаем, а ты про нас - ничегошеньки. Поправить бы это дело, как считаешь?
- Надо бы, - согласилась Берта.
- Ну, так вот… Я - Авель. А этого вот охламона Каином кличут.
- А клички у вас есть? - заинтересовалась Берта.
- Да как тебе сказать… - неопределённо пожал плечами Авель. - Тут Бурый придумал нас Чернопятыми звать - так я его укусил. Больше нам никаких кличек не давали. Так что ты уж лучше по именам…
- Ага. А то кличка у вас всё равно, выходит, одна на двоих…
Берта теперь уже могла хорошо рассмотреть братьев. Да, похожи, как две капли воды - чистая и грязная. Оба рослые, крепкие, широкоплечие, оба с грязно-русыми нечёсаными волосами, кареглазые оба. Только у Каина на скуле белеет застарелый шрам, а на лице уже начали проступать первые морщины. Авель и лицом почище да и выглядит моложе. И даже рванина эта заношенная куда ловчее на нём сидит, чем на брате. У Авеля глаза ясные, весёлые. А Каин волком смотрит. Вот только сейчас и у того, и у другого глаза горят одинаково голодно…
- Вот и солнышко зашло… - задумчиво протянул Авель.
- А Рыжей всё нет и нет, - так же задумчиво подхватил Каин.
Громкий хлопок трансгрессии прервал их рассуждения. И едва ли не сразу за этим хлопком последовал ещё один - но уже куда более звонкий и хлёсткий.
- Ты где шлялась, пьянь подзаборная?! - непонятно, чего было в голосе Элки больше - ярости или облегчения. - Ты когда здесь должна быть? На закате! Луна взойдёт с минуты на минуту - ты хоть представляешь, как мы без барьера?
- Элка, ну, ты чё? Вот тебе закат, а вот тебе я! Ща мы скоренько пойдём и всё поставим, - виновато залебезила Рива. От неё ощутимо пахло виски, капюшон с головы свалился, а огненно-рыжие кудри растрепались. На порозовевшем от выпивки лице ярко выделялся след от пощёчины.
- Да что с тобой говорить - как со стенкой… - устало и беззлобно сказала Элка. - Я в твою жизнь не лезу, сама знаешь. Хоть она мне и не по душе. Но перед полнолунием-то могла бы и не надираться!
- Да я ж трезвая! - Рива уставилась на вожака невозможно честными глазами.
- Ну, да, трезвая… От тебя за милю несёт, как из бочки, - криво ухмыльнулась Элка. - Что за дрянь ты там всё время пьёшь?
- Да уж не графья мы… - недобро зыркнув исподлобья на Элку, тихо и обиженно пробормотала Рива. - Чего наливают, то и пью!
- Оно и видно… Нет, ты мне скажи, кто в прошлый раз мордой в капкан влез, а? Да ладно бы в простой! Так она ведь магический где-то отыскала - специальный, на вервольфов! Надо тебе было в эту Чёртову Пустошь соваться? Туда уже полвека ни магу, ни маглу дороги нет! Ну, да для бешеного вервольфа семь миль - не крюк…
Рива стояла, пристыжённо опустив голову. Но в её тихом бормотании Берта разобрала: “А ты какого хрена там шарилась, приблуда заморская? Откуда тебе про Чёртову Пустошь знать?”
Как только Элка вместе с Дарой, Эриком и тихо матерящейся Ривой удалились, чтобы поставить по разные стороны поляны барьер, Берта подошла к сидящему в сторонке Крису. Вид у него был хмурый и озадаченный.
- Ты чего? - она присела рядом на тёмную холодную траву. Солнце уже закатывалось за линию горизонта, и становилось прохладнее.
- Назубоскалилась с этими… - Крис зло сплюнул в сторону.
Берта ощерилась - совершенно, как Бурый.
- Ты чё - жлоб? Своё получил - так дай другим попользоваться. Боженька велел делиться…
У Криса стало такое лицо, будто он её сейчас ударит. И ударил бы - уже и руку занёс - если бы Берта не вскрикнула. Но не от испуга, а от изумления и неожиданности.
Ладонь у Криса была совершенно багровая, будто обожжённая.
- Чего это?.. - у Берты даже голос сел.
- Чего? - не понял Крис.
- А рука-то?
- А-а… Сти-хий-на-я магия, - с трудом выговорил Крис.
- Так ты же вроде не маг!
- Зато ты - ведьма… Да ещё и ненормальная, к тому же. Где это видано, чтоб безоружной под палочку лезть?
- Прости… - как-то безнадёжно, чуть нараспев протянула Берта, взяв его руку и поднося её к губам. Крис руку отдёрнул.
- С ума сошла?
Действительно… Вылечить прикосновением она теперь не может. Только покалечить.
Барьер был готов. Солнце зашло, и теперь оставалось только ждать. Вся стая была в сборе. Все нервные, злые. Напряжённо молчали.
Берта сидела, тесно прижавшись плечом к Бурому. Так было немного спокойнее - не так грызла изнутри тревога.
…С наступлением темноты мир стал стабильно чёрно-белым. Берту била лёгкая дрожь. А голова наоборот горела. А в висках всё громче стучало: “Мы одной крови… Мы все одной крови…”
И это так. Горящие лихорадкой глаза, пересохшие губы кривятся в ухмылке. Уже не люди. Ещё не звери.
Берта знала, что каждое побледневшее ожидающее лицо - зеркальное отражение её собственного.
- Время! - как удар меча, разрубающий жизнь на д о и п о с л е.
И после выкрика Эрика - вот она, нахалка, прячется за ветками, но здесь она, чуем - здесь… Знаете, как пахнет луна? Холодом, обжигающим лёгкие. Серебряным крошевом, впивающимся в каждую клеточку. И никуда от этого не деться… Упасть на траву, кататься по ней, пытаясь сбросить с себя это едкое серебро…бессмысленно. Оно, словно панцирь, покрывает тело, всё прочнее с каждой минутой, как стальные доспехи… Серебряной молнией в мозгу: она ведь уже видела, как заживо горит человек… “И я…и мы сгорим! Все…все погибнем!” Потому что не жизнь это. Дыхание забываешь. Душа теряется. Потому что нету у тебя никакой души. А сам ты - только воющее от боли нечто.
…Трансформация заняла у Берты полчаса. Кажется, от такой затянувшейся пытки должно было остановиться сердце. Не остановилось. Оборотни - живучие твари…
Когда ей удалось со второй попытки встать на разъезжающиеся ноги…то есть, конечно, лапы, Берта, наконец, смогла оглядеться. Остальные уже превратились - ждали только её. Всё ещё поскуливая от боли, Берта повернулась. Тут же сбоку к ней подбежал здоровенный волк. Сочувственно лизнул в нос. “Бурый”, - узнала Берта.
