- Но почему вы остались в анимагической форме? - удивилась Берта. - И…вы же превращаетесь!

Леди Лукреция помолчала, потом сказала:

- Видишь ли, анимагия - хитрая штука. В этом колдовстве больше от человека, чем от мага. Ты, наверное, знаешь, что анимагическую форму не выбирают?

- Знаю. У меня у самой их четыре, - призналась Берта.

- Ничего себе! - удивилась леди Лукреция. - Это ты мне должна лекции по анимагии читать! Значит, знаешь, что тут всё зависит от твоей сути: какой зверь внутри тебя сидит. А суть - она никуда не девается, хоть с магией, хоть без. Если уж стал анимагом - им и останешься до конца жизни.

- Но сейчас ведь вы смогли превратиться обратно!

- Ну, сколько ни дави в себе человека, зверем до конца не станешь… Но это я вру. По-настоящему, проштрафившегося анимага оставляли в облике животного на всю жизнь. Но для меня сделали исключение. Пожалели. Оставили совсем немного узконаправленной магии. На бытовое колдовство я, как видишь, неспособна. А вот на то, чтобы превратиться из кошки в человека и обратно несколько раз в год, меня хватает. Вот только превращаться мне тогда не хотелось, и я лет десять провела в кошачьей шкуре.

- Почему?

- После того Проклятия у меня по всему лицу были жуткие шрамы. На кошачьей морде их не видно… - Лукреция замолчала.

- Что же дальше-то было? - постепенно постигая суть рассказанной истории, спросила Берта.

- Дальше? - будто очнувшись, переспросила леди Лукреция. - Наказав, меня тоже отпустили на все четыре стороны. Мне было некуда идти, и год я прожила на улице. А потом не вытерпела и вернулась домой…

- К мужу?! - Берта ушам своим не поверила.

- К какому мужу? - дама, казалось, находилась в прострации. - А, нет, что ты… Уолтер обо мне уже и думать забыл. А я пришла в тот дом, где появилась на свет. Пришла ночью - не хотела тревожить больного отца. Мама сразу меня узнала. Она сама учила меня анимагии и прекрасно помнила мою анимагическую форму. Тогда я впервые за год превратилась… Было темно, но мама всё равно разглядела, какой я стала. Проклятье Ножа хоть и не тёмное, но очень сильное боевое заклинание. В те времена от его последствий ещё не было средств. Только много лет спустя удалось вылечить мои шрамы - уже здесь, в Хогвартсе.

- Миледи, а как вы попали в Хогвартс? - заинтересовалась Берта.

- После того, что со мной случилось, мама ушла из Министерства - просто больше не смогла там работать. Она пошла на поклон к тогдашнему директору Хогвартса, Армандо Диппету. Тот без разговоров предложил ей должность. Я некоторое время жила у нас на кухне в качестве домашнего животного. А потом меня нашёл Аргус. И с тех пор мы не расставались… Ему, сквибу, да ещё с судимостью, найти работу было почти невозможно. А школе нужен был завхоз. Нашлось там место и для его кошки… - Лукреция тяжело вздохнула. - Представляешь, а ведь он учился на юриста! Вот это всё, - она обвела рукой книжные шкафы, - это попытки меня реабилитировать. Больше тридцати лет этим попыткам…

- А вам-то сколько лет? - не удержавшись, брякнула Берта.

- О, гораздо больше, чем ты думаешь, - непринуждённо сказала леди Лукреция. - Для волшебницы, пусть даже и бывшей, хорошо выглядеть в любом возрасте - не проблема. Кроме того, двенадцать лет назад в школу пришёл работать Северус Снейп. Ему удалось создать особую мазь, которая почти залечила мне лицо. Правда, Проклятье слегка повредило мышцы, поэтому у меня проблемы с мимикой, - она чуть улыбнулась этой своей неестественной улыбкой. - Так что, ты намекни своему шефу, чтобы он не сокрушался, что ему не дали Защиту вести. Он ведь зельевар необыкновенный. Ему сам Мерлин помогает, не иначе.

- Да, - кивнула Берта, - я знаю…

Она притихла. Во всей этой дикой истории, которую она только что услышала, не хватало чего-то ещё, какого-то завершающего аккорда, сделавшего бы её окончательно абсурдной. И, кажется, отзвуки этого аккорда уже были слышны во время ночной беседы.

- Леди Лукреция, ваша матушка работала в школе?

Собеседница Берты внимательно посмотрела на неё.

- И сейчас работает.

Берта задумалась.

- Чистокровная волшебница преклонных лет; в прошлом - жена крупного чиновника; анимагическая форма - кошка…

Лукреция фыркнула - совершенно по-кошачьи.

- Можешь не гадать, детка. Да, её зовут Минерва Макгонагалл, и она ведёт у тебя Трансфигурацию. Только о том, что ты здесь услышала, никому ни слова, ясно?

- Куда уж яснее…

Берта сидела абсолютно потерянная. Что же это за мир такой проклятый, в котором бывает т а к?! Она-то думала, что это у неё - край. А оказалось, что может быть куда хуже…

Да нет, мир здесь совсем не при чём… Не он создаёт людей, а люди сами, своими руками лепят эту жуткую действительность. Вот сидит сейчас перед ней эта красивая, несмотря на возраст, женщина. Ведь она же имела всё, что нужно для счастья! То, чего другие добиваются годами, было дано ей сразу. Она же отказалась ото всего! Зачем? Ведь был же, был у неё выбор! Ради чего это было нужно? Ради любви? Да не смешите! Никакая любовь не стоит собственной разрушенной жизни и, по крайней мере, трёх покалеченных судеб.

- У тебя-то что случилось, девочка? - дама, казалось, не заметила тягостного впечатления, которое произвёл её рассказ на Берту.

Та принуждённо улыбнулась.

- О, у меня всё куда проще, миледи. Я всего-навсего имела неосторожность…вступить в связь с преподавателем, который на самом деле оказался оборотнем. Это выяснилось только сегодня, поэтому я отреагировала слегка неадекватно… Только и всего.

- Это ты про Ремуса Люпина?

- А откуда вы знаете? - поразилась Берта.

Женщина мягко рассмеялась.

- Я же говорила, что в Хогвартсе найдётся мало такого, о чём я не знаю, - она немного помолчала. - А он очень милый мальчик…был. Пока с Мародёрами не связался.

- С кем?! - воображение Берты тут же услужливо предоставило ей живописную картинку: Ремус Люпин в компании зверского вида молодцев грабит мирное население. Ну, что ж, наверное, для оборотня это вполне характерное занятие.

- Да с компанией гриффиндорских хулиганов, - продолжала вспоминать Миссис Норрис. - От этой четвёрки вся школа стонала - и отнюдь не в экстазе. И - что интересно - все мальчишки из чистокровных семей, а воспитания - ноль. Вот правду говорят: в семье не без урода… Но ведь все выросли, успокоились. Джеймс Поттер женился, хорошую девушку себе выбрал. У Сириуса Блэка тоже невеста была…

- У кого?! - Берта даже рот открыла от изумления. Плакатами с изображением знаменитого убийцы был облеплен весь Хогсмид, да и на воротах Хогвартса парочка имелась. А теперь, выходит, они с Ремусом друзьями были.

- Да, - невесело усмехнулась Лукреция, - видишь, как всё повернулось? Как Сириуса посадили, невеста, конечно, сразу с ним порвала. А какая была девушка! Первая красавица Слизерина… Упустил Блэк своё счастье. И что его в Пожиратели потянуло? - ударилась в размышления леди Лукреция.

“Ну, насчёт упущенного счастья - кто бы говорил”, - подумала про себя Берта.

- А Джеймс Поттер на гриффиндорке женился. Маглорождённая ведьмочка, с характером… Двенадцать лет прошло, как убили их обоих. Теперь мальчишка их ночью по коридорам скачет, а мы с Аргусом его ловим, - грустно усмехнулась Лукреция. - Ничего, по большому счёту, не меняется.

- Это точно, - выходит, всё было куда серьёзнее, чем она предполагала. Рем был замешан в самой страшной истории современности, не просто участвовал в той войне, а находился в непосредственной близости от главных её действующих лиц.

- А у Люпина ни невесты, ни подружек я не помню.

- Никак, меня ждал? - невесело засмеялась Берта.

- Кто его знает… Была в нём всегда какая-то червоточина. Вроде и хороший парень, а всё-таки… Может, то, что оборотень, не знаю. Ты что дальше-то думаешь делать?

- Не думала ещё. В любом случае, любви до гроба там не было, так что…

- Ну, и ладно, - тут леди Лукреция вдруг расхохоталась. - Вот не вспомню, в каком году, ваш нынешний доблестный профессор по Защите меня магловской изолентой к люстре примотал. А я до ужаса боюсь высоты!