— За работу! — заорал внимательно наблюдавший за ними главный. Вскочив с оградки канала, на которой сидел, он швырнул бумажный стакан с недопитым кофе в воду и бросился к камере.

— Во-о-о-т! Вот! Отлично! Умничка! — фотограф в экстазе катался по асфальту, выбирая лучший ракурс. Вокруг на добрую сотню метров пулемётной очередью раздавались щелчки профессиональной «Лейки».

— А теперь вместе! — скомандовал вдруг фотограф. Бастиан покровительственно обнял Эмиля, Эмиль доверчиво прижался.

— Полный улёт! — протянул восторженный фотограф. — Вы отпадно смотритесь вместе, ребята.

Фотографии действительно получились шикарные. Бастиан даже не удержался и послал парочку Кристиану. Через минуту от того пришла смс: «Это гениально! Будем делать кампанию!»

Месяц спустя вся Германия была заклеена билбордами с социальной рекламой однополой любви.

Съёмки закончились, но Бастиан ловил себя на том, что его тянет к этому огненному красавчику. Он был сыт по горло высшим светом и его извращениями. Теперь ему хотелось чего-то простого, понятного и… надёжного. Как… Эмиль, например.

Этот настолько красивый, насколько простой и скромный парень окрылял и приземлял его одновременно. Теперь, когда Эмиль больше не был ему конкурентом, Бастиан мог признаться себе, что мальчишка ему нравится.

***

— Ты мне очень нравишься, — сказал Эмилю Дэвид на следующее утро после знакомства. — И именно поэтому я буду с тобой откровенным. У нас с тобой вряд ли что-то получится. Я имею в виду — что-то серьёзное. Я — не самая подходящая пара для таких мальчишек, как ты. Но если ты всё же…

— Я не против, — Эмиль застенчиво опустил взгляд, чтобы тут же, тряхнув своей роскошной шевелюрой, посмотреть Дэвиду прямо в глаза. — Как говорит фрау Анника, пробовать всегда надо с лучшего — чтобы знать, к чему стремиться.

— Да, к фру Аннике стоит прислушаться, — рассмеялся Дэвид. — Она ещё заявит о себе миру.

Тот первый откровенный разговор их очень сблизил. Происхождение Дэвида делало его для Эмиля доступнее, а несчастливое детство Эмиля роднило Дэвида с ним. Дэвиду нравилось чувствовать себя Кристианом, сливаясь с ним хотя бы так. А Эмиль впервые в жизни чувствовал себя нужным и защищённым.

Дэвид заботился о нём. С ним Эмиль впервые почувствовал, что достоин и имеет право. Простые непринуждённые манеры Дэвида напрочь стирали двойную разницу в возрасте и непреодолимую пропасть в жизненном опыте и общественно-материальном положении. И секс с Дэвидом тоже был частью этих странных приятельских отношений, как полуночный трёп за пивом у барной стойки на кухне или совместный просмотр очередного дурацкого боевика. То, что раньше казалось запредельно постыдным и грязным, неправильным, а потому вообще непонятным, как с этим жить и, что ещё хуже, как жить без этого, с Дэвидом превратилось в часть жизни, естественную и чертовски приятную. Для счастья того, у кого раньше не было ничего, этого было достаточно.

«Мечтая о большем, не забывай ценить настоящее», — говорила фру Анника. И была, наверное, права.

А влюбляться себе Эмиль не разрешал.

***

Совместная работа их очень сблизила.

Они всё больше времени проводили вместе: Бастиан, разом обрубив все прежние деловые и личные контакты, оказался в вакууме, а у Эмиля, кроме Йоста, и не было никого, да и тот теперь присутствовал в его жизни номинально — как собственник жилья, в котором Эмиль обитал. Вернувшись после полугодового отсутствия из Америки, Дэвид теперь почти безвылазно пропадал на загородной вилле одного из друзей, а заскочив на пару часов домой, бродил по своим необъятным хоромам с глупой влюблённой улыбкой, непрестанно что-то насвистывая. Эмиль начал подыскивать себе новое жильё. Бастиан предложил ему переехать к себе — привыкший всю жизнь ютиться в крошечных комнатёнках, он теперь чувствовал себя очень одиноко и неуютно в своём новом воздушном стопятидесятиметровом дворце. Эмиль с радостью принял предложение — Бастиан ему очень нравился, ещё с момента их первой встречи. Но тогда он не обращал на него никакого внимания, более того, смотрел свысока и относился пренебрежительно, и Эмиль, вздохнув, смирился — не про него этот парень.

— Знаешь, — сказал после окончания рекламной кампании Эмиль, — я решил завязать с этим. Не моё это.

— Ну, в принципе, да, — согласился Бастиан. — А чем тогда займёшься вместо?

— В Корпорации Дэвида появилась вакансия на ресепшене. Работа не пыльная: гостей встречать и на звонки отвечать. Перекантуюсь пока, а там будет видно.

— Это чтоб к Йосту поближе? — нахмурился Бастиан.

— Перестань, — рассмеялся Эмиль. — Наш герой, похоже, наконец догулялся. Втюрился в какого-то малолетку так, что на других теперь и не смотрит.

— Билл? — спросил Бастиан, кое-что слышавший от Кристиана.

— Угу, он самый.

— Настигла карма нашего серийного любовника, — ухмыльнулся Бастиан. — Тогда и я поговорю с Кристианом — пусть и мне что-нибудь там подыщет. Такие ноги в этой штаб-квартире разврата я без присмотра не оставлю!

Эмиль зарделся.

— Хотя… — Бастиан против воли облизнулся и с деланным равнодушием сказал: — Если хочешь, можем Дэвида третьим позвать.

Эмиль вспыхнул так, что Бастиан всерьёз забеспокоился, как бы пожар с его лица не перекинулся на волосы. Бастиан неслышно вздохнул.

— Ну хоть от домашнего видео ты не откажешься, а, рыженький? — со слабой надеждой спросил он. — Надо запечатлеть для вечности, как отпадно смотрятся твои ноги на моих плечах.

— Дались вам всем мои ноги, — пробормотал вконец смущённый Эмиль. — Дэвид меня тоже постоянно ногами на плечах доставал.

— Ты хотел сказать, с ногами на плечах? — ухмыльнулся Бастиан. Рыжий ожидаемо вспыхнул.

Через неделю Бастиан уже работал в корпоративном отделе по связям с общественностью. По вечерам оба учились: Бастиан по совету Кристиана — «У тебя отлично подвешен язык, мальчик, тебе пора наконец делом заняться, не собираешься же ты до пенсии торговать задницей?» — готовился к поступлению на факультет журналистики, а Эмиль завершал среднее образование. А по ночам они вместе постигали «самую важную науку в их возрасте», как это называл Кристиан Кейм.

***

Год спустя умер старый барон Четвуд.

Кристиан за бесценок выкупил соседское поместье у полусвихнувшегося внучатого племянника барона, которого тот, не желая дробить родовое имение, назначил единственным наследником. Видимо, решил, что племянник-наркоман всяко лучше сына-гея.

Лорд Кейм обходил свои новые владения с сыном покойного.

Алистеру было немного не по себе: вернуться гостем в родной дом — странное ощущение. Но бывший наследник ни о чём не жалел — он очень любил Четвуд, но ещё больше он любил Кристиана. И сегодня, глядя, как счастлив Кристиан, Алистер подумал, что пять лет назад сделал правильный выбор. Главное, что Кристиан рад — он всю жизнь мечтал об этих угодьях. А если хорошо Кристиану — хорошо и ему.

— Наконец-то я снесу этот уродский забор, — проворчал Кристиан. — Он целых пятьдь… слишком долго оскорблял моё чувство прекрасного.

— А я наконец исполню самую большую мечту детства — свободно ходить к тебе за вишнями, — сладко прищурился Алистер. — Эх, если бы ты только знал, какие вкусные у тебя вишни и как сложно было за ними лазать через этот чёртов забор!

Лорд Кейм странно улыбнулся.

— Мечты должны сбываться, особенно детские, — сказал он, протягивая Алистеру какие-то бумаги. — С днём рождения, мальчик! С полным совершеннолетием!