Если гномы и были редкими гостями на Архипелаге, и к ним не относились так враждебно, как к эльфам, то каждое появление Флозерина на центральных улицах вызывало косые взгляды, злые шёпоты и сжатые кулаки.

– Мне кажется, или на нас действительно все смотрят? – едва шевеля губами, спросил гном.

– Ты совершенно прав, друг мой, мы же самые известные на Унаири морские волки! Йо-хо-хо, тысяча чертей!

– Не паясничай, длинноухий, – ещё сильнее нахмурился Герхард. – Где уже твоя старуха? Мне надоело быть объектом внимания со стороны всех этих идиотов.

Кошачья Леди во всей своей красе находилась на рабочем месте. И кошки, количеством никак не меньше ста тысяч, были при ней.

– Ты взял сладости, Герхард?

– Да, Брадош святой, взял! Они обошлись мне в три марки золотом. Старая ведьма совсем не заботиться о своих зубах.

– Она не моя и она не старуха. Хотя, если честно, я не представляю, как она выглядит на самом деле.

– Ну, тогда предоставь мне самому решать!

– Конечно, конечно, старый морской волк.

Старуха уже некоторое время сидела, неподвижно сложа руки. Тяжёлый капюшон был низко надвинут, казалось под ним клубится тьма. Кошки кружили вокруг, словно бдительные телохранители. Туристы и горожане обходили этот монумент по широкому кругу, и Флозерин их не винил.

– Госпожа, – тихо позвал он её. – Госпожа!

– Ты просто несносен, эльф, кхе-кхе, – заперхала старуха. – Что тебе нужно от бедной женщины на этот раз? Видимо что-то серьёзное, раз, – тут она шумно втянула носом воздух, – твой друг потратился на апелийские сладости.

– Скорее. Что-то необычное, – вступил в беседу гном, протягивая коробочку, перетянутую красной ленточкой.

Кошки расценили это как вторжение и дружно зашипели, выгнув спины.

– Но, но, мои милые, – погрозила им пальцем Леди. – Этот гном не желает нам зла. Ведь так, кхе-кхе?

– Да, да, конечно, – Герхард закивал с самым серьёзным видом. Кошки ответили полувопросительным мявом и спрятали когти. Коробка со сладостями тем временем исчезла.

– Так, что же вам нужно? – раздалось из-под капюшона. И Флозерин в который раз удивился перемене, произошедшей с голосом колдуньи. Порывшись в кармане, он достал из него небольшой осколок стекла, который торчал в развороченном окне посольского дома.

– Это всё?!

– Да. Не было ни единого следа, отпечатка или капель крови. Моё внимание привлёк этот осколок, поэтому я его и принёс.

– Этого достаточно, мой милый эльф. Каждая вещь обладает памятью. Её нужно лишь заставить вспомнить. Приходите вечером, я дам ответ.

– А… – начал, было, гном, но старуха взмахом руки заставила его замолкнуть. – Я сказала – вечером.

– Хорошо, госпожа, – Флозерин увлёк гнома за собой, – мы придём вечером.

Посещение Портового города и его окрестностей было не таким уж безоблачным предприятием. Многие, ничего не подозревающие личности оканчивали свой жизненный путь на грязных, кривых улочках, невзирая на время суток. Никто, будучи в здравом уме, не совался сюда без о-очень веской на то причины. И даже Стража предпочитала патрулировать более спокойный Средний город.

Памятуя о своём последнем посещении этого дна человеческого порока, Флозерин решил подготовиться загодя. Он сменил одежду на костюм тёмно-зелёного цвета для леса. Одел налокотники и пододел лёгкую кольчугу. Стрелу, выпущенную в упор, она не удержит, как и удар меча, а вот от ножа защитит. Да и движения не сковывала, а именно на скорость и делал ставку эльф. Герхард оставался верен себе, но вместо меча повесил на пояс здоровенный боевой нож, да ещё что-то запихнул в сумку, с которой никогда не расставался.

– С чего начнём? – спросил гном, как только они свернули с улицы Костоправов на Яблочную. – С набережной?

– Нет, не в этот раз дружище, – усмехнулся Флозерин. – Начнём с заведения «Морской дьявол». Там собирается отменный сброд из тех, кто занимается тёмными делишками на всём архипелаге и за его пределами.

Герхард дёрнул себя за бороду, что делал в случаях, когда не был в чём-то уверен:

– Клянусь молотом Брадоша, эльф, да это просто увеселительная прогулка какая-то! И прямо к Айрюхэ в объятия!

– По-другому никак. Иначе мы упустим время, и девчонку увезут, тьма знает куда.

– То-то я смотрю, ты и палку свою прихватил, – гном кивнул на хольгест, уютно лежащий на плечах эльфа.

– Ну, это как последний аргумент в беседе.

– Ага.

Портовый город, как всегда, встретил друзей неприветливо – смрадом и полчищами жужжащих мух.

– Опять! Великий Лес! – простонал Флозерин, доставая платок, чтобы повязать его так, что открытыми остались лишь глаза. – Ненавижу это место!

Герхард лишь хмыкнул, с искренним весельем глядя на страдания эльфа. Лабиринт грязных улиц так же остался глух к его страданиям. Как и всегда, кучи мусора гнили, отравляя воздух. Суетливые гоблины-уборщики ковырялись в них, выискивая ценные на их взгляд вещи. Крысы размером с кошку, пища, шныряли тут же, выискивая, чем поживиться. Несколько типов отталкивающей наружности проводили друзей тяжёлыми взглядами и зашептались о чём-то своём, едва те прошли мимо.

– Далеко ли до твоего кабака, длинноухий? – спросил Герхард, кладя руку на рукоять боевого ножа, с вызовом глядя на троих закутанных в плащи головорезов, что недобро поблёскивали глазами в одной из подворотен.

– Я скажу, – прогундосил Флозерин из-под повязки.

Им пришлось ещё некоторое время кружить по Портовому, прежде чем эльф толкнул гнома в бок:

– Смотри.

Старая ржавая вывеска изображала устрашающие челюсти и служила ориентиром для сведущих, так как название на ней отсутствовало. Тяжёлая дверь с давно несмазанными петлями издала протяжный режущий слух визг, впуская друзей в плохо освещённое помещение.

Небольшое помещение с низким потолком, в котором стояло с десяток грубо сколоченных столов, освещало несколько масляных ламп, создающих непередаваемую атмосферу готовящегося насилия. Сейчас, несмотря на «ранний» час, за тремя столиками сидели посетители, причём половина из них даже здесь не снимали капюшонов, боясь быть узнанными. Слева и справа от дверей отделились две здоровенные тени, размерами с тролля.

– Дум’мак, – коротко бросил эльф, и тени вновь растворились в темноте. Флозерин ещё несколько мгновений постоял у дверей, давая рассмотреть себя невидимым стражам, и шагнул вперёд. Гном не замедлил последовать за ним.

У дальней стены располагалась барная стойка и небольшая сцена, освещённая дрожащим пламенем свечей. За стойкой стоял совладелец «Морского дьявола» Мёрфи, по прозвищу Мертвец. И, глядя на него, с этим нельзя было не согласиться!

Высокий, худой он, казалось, состоял из одних углов. Бледная, полупрозрачная кожа, белые волосы и красные глаза альбиноса дополняло огромное количество шрамов на вытянутом лице, что делало его прозвище абсолютно оправданным. При виде вошедшего его тонкие, бескровные губы растянулись в некоем подобии улыбки, демонстрируя крупные зубы.

– Святые угодники! Неужто сам Флозерин Колючка забрёл к нам на огонёк?! Неужели в Среднем кончились неутешные девицы, или ты зашёл вернуть мне должок?!

– Сколько я должен, Мёрфи? – ослепительно улыбаясь, спросил эльф.

Мертвец гулко захохотал и отставил бокал, который протирал сомнительного вида тряпкой.

– Ты неисправим! Так что для тебя, как для постоянного клиента, тридцать марок золотом.

– Что-о?! – возмущённо завопил эльф. – Это грабёж!

– Ну, посуди сам, – Мёрфи принялся загибать пальцы, – ты сломал два стола (стулья я даже не беру в расчёт) – раз. Проломил головы трём уважаемым клиентам – два. Разбил мне стойку – три.

– Это не я, – насупился Флозерин.

– Ну да, я и говорю, – подхватил Мертвец. – Это моя бабушка зашвырнула сюда того зальгарца.

– Он первым начал…

– Но денег при нём не оказалось, а после твоего поспешного бегства…