– Нет, нет! Совсем не это! Просто… не знаю… Мне так страшно!

– И мне, шайне. И мне…

– Тебе?! – удивилась девушка. – Я думала, такие как ты, бессмертны!

– Разве я бы тогда переживал? – вопросом на вопрос ответил оборотень. – До тебя здесь сидел один… э, парень, он рассказал мне захватывающую историю о том, как забавляется эта парочка.

– И как же? – замирая от страха и собственной смелости, спросила Саломея.

– Воистину мне не наполнить колодец твоей любознательности, шайне! – вскинулся Аруш. Но, спустя пару секунд, продолжил:

– Магрун устраивает гладиаторские бои между разными существами из нашего мира и не только. Этот пёс Джэнхан’гаш приноровился очень ловко открывать врата меж мирами, и они выдёргивают сюда наиболее злобных и опасных обитателей…

– А потом?! – голос Саломеи дрожал всё сильнее.

– А потом, шайне, берут таких, как мы с тобой, и выпускают на арену, делают ставки и наслаждаются бойней. А похищенные девушки служат дополнительным стимулом и в качестве приза… или обеда. Кому что больше нравится.

– Ты начисто лишён такта, Аруш.

– Тебе манеры тоже не пригодятся, Саломея аб-Абдах, если какая-нибудь тварь начнёт пожирать тебя живьём…

– Замолчи, замолчи!!! – девушка зажмурилась и закрыла уши ладонями

– Ложись спать, шайне. Возможно, завтра тебе понадобятся все силы. Как и мне, – уже шёпотом добавил он.

Возле посольского дома царило небывалое оживление. Недавно прибывшая во главе эскорта губернатор Унаири – Пиррэ ун-Халлис пыталась убедить многоуважаемых послов, что причин для беспокойства нет, и происшедшее с дочерью халифатского посла – чистой воды недоразумение, разбирательством которого она собирается заняться лично. Но многих её слова не успокоили, и посланцы других держав громко обсуждали дальнейшие шаги властей, призывая в свидетели своих богов.

На эльфа и гнома толпа смотрела как на двухголовых чудовищ, но Флозерин и бровью не повел, высматривая халифатского посла. Наконец, он заметил его рядом с губернатором и отрядом скарцени и сразу же направился к нему.

– Доброго утра, господин посол. Госпожа губернатор, – он не удержался, чтобы не изобразить шутливый поклон, но голос его напоминал айсберг. Фьери тихо зарычала, но Флозерин полностью переключился на Шахрина аб-Абдаха:

– Надеюсь, мы можем осмотреть комнаты сейчас? Если, конечно, Вы не слишком заняты?

Тяжело вздохнув, посол махнул рукой и направился к воротам дома в сопровождении ещё более хмурого дхала. Переглянувшись, друзья отправились следом, но прежде, чем раствориться в бушующем море сочувствующих, Флозерин отпустил ещё один дурашливый поклон губернатору и прежде, чем она успела бы его испепелить, он догнал посла.

Дом был скрыт за густой стеной зарослей и небольших деревьев, явно завезённых сюда с материка. Больше всего он напоминал небольшой дворец в три этажа с широким мраморным крыльцом, фонтаном и колоннами.

Проведя друзей через анфиладу комнат и залов, посол остановился перед вычурно украшенной дверью, носившей явные следы взлома. Осторожно, словно касаясь ядовитой змеи, он дотронулся до медной ручки:

– Входите.

В комнате царил разгром, словно отряд элефантов гонял здесь наперегонки. Но основной достопримечательностью было окно, вернее то, что от него осталось. Кажется, в него пытался влезть пьяный великан.

– Похитители не пытались связаться с вами? – сердитым именем прогудел гном.

Посол едва покачал головой:

– Нет. Ни единого намёка. Будто ничего и не было. Просто раз – и моей дочери нет! – внезапно сорвался на крик Шахрин аб-Абдах!

Хамун, оставшийся снаружи, моментально оказался внутри, сжимая ятаган. Посол отправил его обратно едва заметным движением руки.

– Это странно, – задумчиво пробормотал Герхард. – Обычно людей похищают для того, чтобы потребовать выкуп. Ну, иногда из-за мести. А так, хм. Очень странно. Что скажешь, Фло?

– Ты забыл о работорговцах и охотниках за головами. Этих никогда нельзя сбрасывать со счётов. Но похищать знатных девиц слишком, хм, накладно. Да и хлопотно.

– Тогда кому могла понадобиться моя дочь, кьер Флозерин?

– А вот вы мне и скажите, – голос эльфа неожиданно опасно понизился. – Кому вы перешли дорогу настолько, что он решил нанести удар не по вам, а по ребёнку?

– Я уже год не был на родине, кьер эльф. Там у меня остались враги, это так. Но посылать похитителей через полмира?! Это – слишком!

– Нет ничего невозможного, когда речь идёт о мести или чести рода, клана или семьи, – глухо произнёс гном. – Хотя у вас эти понятия несколько подразмыты, – пустил он шпильку, но посол лишь склонил голову в знак согласия с собеседником.

Тем временем Флозерин, словно следопыт, шаг за шагом обыскивал комнату. Особенно его интересовало окно. Его окрестности эльф облазил на четвереньках, буквально заглядывая в каждую щель и абсолютно не обращая внимания на изумлённо пялившегося на него посла.

По истечению некоторого времени, эльф, задумчиво потирая подбородок, подошёл к послу.

– Так вы берётесь? – с надеждой в голосе спросил посол, пытаясь поймать взгляд эльфа.

– Возможно, – Флозерин снова потёр подбородок, – но никаких гарантий я не дам.

– Это больше, чем я мог рассчитывать, кьер Флозерин, кьер Герхард, – Шахрин склонил голову.

Флозерин назвал сумму, не моргнув и глазом. Посол сделал вид, что не удивлён. Смертельно. Эльф решил сжалиться над несчастным отцом:

– Пятьсот марок на непредвиденные расходы и покупку информации.

Аб-Абдах только кивнул и вышел из комнаты. К нему тут же пристроился Хамун, бросив в комнату испепеляющий взгляд.

– Как думаешь, у нас с ним будут проблемы? – спросил гном, глядя вслед здоровяку-кочевнику.

– Не тот уровень, – отмахнулся эльф. – Он нам не в силах помешать, – самоуверенно добавил он.

Минут через десять вернулся посол, неся в руках увесистый кожаный мешочек с монетами.

– Пятьсот марок…

– Отлично. Я представлю вам отчёт о каждой потраченной мной марке, – он отдал мешочек гному. – Мы свяжемся с вами, посол.

Покинув посольский дом, друзья отправились домой, обходя значительные скопления людей, чтобы не дразнить акул, то есть карманников.

– Твоё мнение, Герхард? – спросил эльф, нарушая затянувшееся молчание.

– Мы не нашли ничего, что могло указать нам хоть на кого-нибудь. А это, поверь мне, дурной знак. Что, если это… – тут он выдержал паузу, – не люди. Ну, или не совсем люди.

– Ну и что, – беззаботно махнул рукой Флозерин, демонстрируя осколок зеленоватого стекла с запёкшейся на нём чёрной кровью. – Главное, чтобы они не успели покинуть Унаири. Тогда всё сложится более-менее приемлемо. Для девушки.

– С чего предлагаешь начать? – оживился гном, деловито оглаживая бороду.

– Я отправлюсь на Парк-лейн, спрошу совета у иных сфер бытия, – эльф не смог сдержать ухмылку. – А ты отправишься в Порт. Поразнюхаешь там.

– А, может, мне сейчас всё поразнюхать?! – угрюмо спросил гном, поднимая свой кулачище. – Давай-ка махнёмся: я отправлюсь к старой ведьме, а ты отправишься в порт. Кстати, если отправишься прямо сейчас, свернув на Яблочной, то пройдёшь мимо домика Летти Фаррен.

– Не вижу смысла, – недоумённо вскинул брови эльф.

– И я. Поэтому закрыли эту тему.

– Ну-ну. Только если всё-таки пойдёшь на Парк-лейн, не забудь назвать её «старой ведьмой», и тогда га-ран-ти-ро-ван-но закончишь жизнь головастиком.

– А я предполагал, что ты падок до портовых шлюх, Фло. В то время как мне предстоит встреча с судьбой.

– Хм-м, видимо придётся отправиться к старухе вдвоём. Идёт?

– По рукам длинноухий!

К середине дня Парк-лейн была забита гуляющими людьми и нелюдьми, лоточниками, шутами, представителями Высокого города, выгуливающими своих дочерей. Здесь назначались деловые встречи и свидания, заключались сделки и разбивались сердца. И всё это неторопливо и размеренно, под воркование голубей и звуки речи на десятках языков. Это была главная кровеносная артерия Медессы, поэтому на появление друзей народ отреагировал, как на ожившие статуи.