– Ну наконец-то! – воскликнул он. – Они нашли друг друга после стольких невзгод! Сейчас будут целоваться. – Он посмотрел на меня. – Вполне возможно, это фильм для взрослых.

Я насмешливо фыркнула.

– Аппа, ты серьезно? Мы «Горбатую гору»[10] вместе смотрели.

Как раз когда на светофоре должен был загореться зеленый свет, который позволил бы двум влюбленным встретиться, показали короткий эпизод: девушка сидит за работой в кладовой с задранной юбкой. На ее чулке дырка, и, чтобы она не расползлась, девушка наносит на нее прозрачный лак для ногтей. В чулан случайно заходит парень, она вздрагивает, вскидывает вверх руки, и флакон с лаком для ногтей летит парню прямо в глаз. Он вскрикивает, а когда девушка поднимается с места, чтобы помочь ему, орет на нее и отталкивает. Ее настроение тотчас меняется, она наносит ему удар ногой, и он падает лицом в какое-то ведро.

Я фыркнула.

– Да, так я и поверила, что после всего этого они станут пылко целоваться под дождем.

Отец снова пихнул меня.

– Тихо, Дези. Просто смотри, сейчас показывают содержание предыдущих серий.

В следующей сцене бушует метель. Девушка пробирается сквозь нее и входит в хижину. Парень бросается к возлюбленной: он в бешенстве, оттого что она подвергла себя опасности, покинув дом. Тут он замечает, что девушка хромает: она ранена. Он сажает ее на табурет и нежно бинтует лодыжку. Его взгляд скользит от голой лодыжки к ее лицу, глаза героев встречаются, оба испытывают неловкость. Он случайно отталкивает ее, и она падает с табурета.

Я улыбнулась. Ладно, допустим, это было довольно мило, хотя можно было обойтись и без насилия.

Следующий эпизод: девушка ужинает с неизвестным мужчиной, неожиданно в ресторан врывается парень из предыдущей серии. Он в бешенстве хватает девушку за руку и тянет за собой. Она кричит на него, яростно колотит в грудь своими кулачками, но он целует ее, и она тает в его объятиях.

М-м… это было даже… романтично. Я выпрямилась и подалась вперед.

Последняя сцена: эта парочка за работой, начальник кричит на девушку и швыряет в нее папку так, что бумаги разлетаются во все стороны. Парень наблюдает за этой сценой, лицо перекошено от переполняющих его чувств. Девушка многозначительно смотрит на него и с высоко поднятой головой выходит из кабинета.

Отец пихнул меня локтем.

– Это она взяла на себя вину за его ошибку.

Мы просмотрели содержание прошлых серий вплоть до того эпизода, где влюбленные с нежностью смотрят друг на друга после стольких страданий и ошибок. Загорается зеленый свет, эти двое (в замедленной съемке) идут навстречу друг другу… И как раз когда они должны были встретиться на середине улицы, я схватила пульт и остановила воспроизведение.

– Дези! – заорал отец.

Я посмотрела на него и, хотя обычно человек не может знать, блестят ли у него глаза, почувствовала, что мои глаза заблестели. Раньше я думала: если отношения портятся, у них нет продолжения. Но ведь корейские сериалы всегда имеют счастливый конец. И если присмотреться, все истории любви начинаются одинаково: с того, что на долю девушки выпадает много унижений. Но почему же мои фливалы ни к чему хорошему не привели? Может, потому, что у меня никогда не было плана действий, последовательности шагов, которые стоило предпринять?

Но ведь эти шаги все время показывали по телевизору, и только большая голова отца мешала мне видеть их на экране! Я вскочила с дивана.

– Это же что-то вроде дурацкого уравнения! Почему я никогда этого не замечала?! – закричала я. – Начнем с первой серии!

У отца отвисла челюсть, и он беспомощно простер руки к экрану, где те двое собирались поцеловаться, наклонившись друг к другу и закрыв глаза. Еще примерно тридцать мучительных секунд они будут сближаться головами для поцелуя, двигаясь со скоростью миллиметр в секунду.

Как и всего остального, любви Люки можно добиться, составив добрый старый план. Ощущение того, что не все потеряно, заставило меня буквально взлететь по лестнице и схватить ноутбук. Может, в любви мне пока и не везет, но я – чертов гений планирования! И теперь, после фливала с Люкой, я точно знаю, что хочу составить план прекращения собственных унижений.

Через два дня, в понедельник утром, все было готово.

Я выключила телевизор и прислонилась к морщинистой кожаной спинке дивана. Во рту пересохло. Контактные линзы прилипли к роговицам глаз, словно наклейки. Я посмотрела на отца. В свободное время он иногда присоединялся к моему телевизионному марафону, который мог длиться все выходные. Этой ночью он заснул рядом со мной на диване, я же не спала до утра. Во сне папа открыл рот, а его ступни в белых носках запутались в принесенном мною теплом пледе.

Я взглянула на экран ноутбука. Я сделала это: за выходные осилила три корейских телесериала от начала до конца, включая тот, который мы начали смотреть в пятницу вечером. При этом ни разу не выходила из дома, не принимала душ, не видела никого, кроме отца, и не отвечала на сообщения от Фионы и Уэса. Отец спросил, что это меня вдруг заинтересовали «мыльные оперы», и я ответила, что так нужно для школьного исследования. Отчасти это не было ложью. Сериалы, что я смотрела, относились к жанру романтической комедии, ибо они лучше всего подходили нынешнему сценарию моей жизни.

Забавно, но дорамы до недавнего времени были просто фоном в моей жизни. Под них я мыла посуду, готовила уроки или проводила время с друзьями наверху, в своей комнате. Но я никогда не сидела с отцом на диване перед телевизором и не отдавалась полностью этому наркотику.

За выходные я стала неофитом[11]. Я прошла школу К-сериалов: смеялась, плакала и испытывала целый спектр других эмоций при просмотре.

Сначала надо было научиться всерьез воспринимать эстетику такого рода произведений, но к концу первого сезона я с этим справилась. Бог мой, какими странными мне показались прически актеров-мужчин! Первое время они только отвлекали от сюжета, но затем каким-то магическим образом из смехотворных превратились в изящные и даже милые.

Да, я закатывала глаза, когда показывали шикарно обставленные дома «богатых», но была вознаграждена романтическими видами Сеула: оказывается, ночью там можно выпить и поесть горячих закусок в разборных палатках. В уютных кофейнях проигрывают популярнейшие американские хиты, вдоль городских проспектов тянутся ряды цветущих вишневых деревьев, а ночной вид знаменитой реки Хан поражает воображение. Сеул стал для меня приятным и живым городом.

Хоть я и американка корейского происхождения, просмотр корейских сериалов вызвал у меня культурный шок. Меня поразило то, что объятия – важный индикатор близости в отношениях (в американских сериалах не успеешь моргнуть, как главные герои прыгают в кровать). Удивило то, какие огромные препятствия возникают перед влюбленными из-за принадлежности к разным классам общества. Я не знала, что считается нормальным, если богатая мамаша бьет взрослую женщину за то, что та посмела, несмотря на свою бедность, встречаться с ее сыном. Причем эта взрослая женщина просто сидит и принимает побои как должное, потому что богатая мамаша старше нее! И, потом, эмоции героев. Боже мой, я никогда не видела у людей такого накала страстей, будь то на экране или в жизни! Так много слез, столько крика. Теперь я понимаю, почему отец говорит так, будто пишет заглавными буквами, и относится ко всему скептически. Я уже не говорю о пылкости объятий, страстных метаниях из комнаты в комнату, снятых крупным планом натурально дрожащих губах и сжатых челюстях… Привет вам, голливудские режиссеры, отвечающие за подбор актеров. Полагаете, у азиатов нет таланта, чтобы стать звездами? Вам бы в Корею съездить!

Да, сюжеты могут быть банальными, временами даже чересчур, но с сильными героями все это работает. С теми, за которых вы переживаете, которым сочувствуете или завидуете, которых ненавидите всеми фибрами души или в которых всерьез влюбляетесь. Они кажутся более реальными, чем те, за чьи роли дают «Оскар».