Джек развернулся в объятиях, прижался сильнее, сам стиснул Брока, уткнувшись носом ему в шею. Только благодаря им с Баки Джек чувствовал в себе силы хоть что-то изменить, двигаться вперёд, а не оставаться в Синем лесу.
Поцеловав Брока, Джек забрался под бок к давно спящему Баки, обнял и его крепко, отчаянно, стараясь прогнать из сердца тревожный голос, заставляющий замирать и оглядываться, искать причины отступиться. Натянув одеяло, как в детстве, укрывшись с головой, Джек попробовал уснуть.
***
Баки разбудил его перед рассветом. В глухой темноте спальни кто-то тихо поскуливал.
— Джек, проснись, — позвал Баки. — Тут тебя убивать приходили.
Когда вспыхнули свечи, Джек наконец-то смог нормально проморгаться. На полу у самой постели лежал человек в чёрной неприметной одежде, похожей на ту, что носили наёмники Баки. Джек пихнул незадачливого убийцу ногой в плечо, переворачивая, присел рядом, прошёлся по карманам в поисках хоть чего-то, что может дать объяснения, кто он такой, рванул ворот куртки, оголяя шею и тёмную метку гильдии убийц на ней.
— Всё-таки заказал меня, — рассмеялся Джек.
Наемный убийца скулил, баюкая у груди раздавленную в окровавленное мясо кисть правой руки. Рядом на полу валялся кинжал с масляно поблескивающим лезвием.
— Отравленный кинжал, гильдия убийц… — задумчиво произнес Баки. — Даже спрашивать бесполезно — он не знает заказчика.
— Ну так сверни ему шею, и отправим парней сбросить труп у порта, — посоветовал Брок и зевнул.
Джек не вздрогнул, услышав хруст ломающихся шейных позвонков, он лишь перешагнул через бездыханное тело и накинул на плечи халат. Сон полностью слетел. Но теперь Джек и правда чувствовал себя намного спокойнее. Отец нисколько не изменился. Джека, наоборот, всерьез напугало бы, если б отец отступился, освобождая ему дорогу, а так игра продолжалась по заранее оговорённым правилам.
Дом просыпался.
Джек отправил записку Фио с просьбой посетить его особняк. Хотелось узнать последние сплетни Шайло из первых уст, да и Джек банально соскучился.
Фио примчался, когда Джек и Люсинда уже позавтракали. Картер, всем своим видом выражая неодобрение, провел его в кабинет Джека. По мнению управляющего, какой-то там трактирщик не имел права на сиятельное внимание.
— Доброе утро, Ваше высочество, — поклонился Фио.
Он был одет строго, но дорого, пострижен по столичной моде и ничем не напоминал шлюху из Люмена. Теперь Фио одевался в темно-синее, из-под больших зеленых глаз исчезли темные круги, в осанке появилось достоинство.
Джек обнял его, похлопал по спине, как старого друга, пригласил садиться. Расторопная прислуга тут же накрыла невысокий столик у дивана.
— Я много хорошего о тебе слышал от своего управляющего, — улыбнулся он, самолично разлив вино по бокалам. — Говорит, ты смышлёный малый. А Картера очаровать невозможно.
— Картер у нас постоянно столуется, — усмехнулся Фио. — А ты, значит, и есть пропавший принц Гильбоа? Знаешь, когда король объявил о том, что ты умер, в это почти никто не поверил, кроме последних наивных идиотов. Говорили, что ты прячешься от отцовского гнева и наемных убийц, что вернешься в славе, что король не боится Богини, раз так гневает ее… В тебя очень верят и на тебя очень надеются. Лично я… — Фио хихикнул, — надеюсь на снижение налогов. Грабительские налоги в Шайло.
Расхохотавшись, Джек отломил кусок от сдобной булки.
— А ты, приятель, не пропадёшь. Посмотрим, буду разбираться во всём по порядку, так что уж, извини, быстро не будет. Расскажи, что сейчас в городе слышно. Скорее всего, уже каждая собака знает, что я в столице.
— О да, все знают, — кивнул Фио. — Тебя же видели на въезде в город, тут многие помнят тебя в лицо. Все волнуются и надеются на лучшее. Насчет королевского бастарда — я приставил к тому дому пару уличных мальчишек, они за кормежку и монетку смотрят за всеми, кто там входит-выходит, да еще и по поручениям бегают. Женщину зовут Хелен Пардис, она откуда-то с дальнего юга, не из Гильбоа, ее сына — Сет. Мальчик очень много болеет, проболел всю зиму, лекари не знают, что у него за недуг. Король за всю зиму ездил туда всего раза три. Все три раза днем и не более чем на час.
— Сайлас всё такой же любящий отец, — усмехнулся Джек, помешивая сахар в чашке. — Фио, всё начнётся в полдень. Все, кто нужен, предупреждены. Хочу, чтобы и ты был в курсе. И спасибо.
— Если король откажет тебе в твоем праве, город взбунтуется, — серьёзно сказал Фио. — Слухи ходят, народ волнуется.
— Надеюсь, обойдётся малой кровью, — заключил Джек. — Таузиг и Урис останутся с тобой, если вдруг что. Береги себя.
Джек проводил Фио, обнял напоследок.
Тревожное чувство поднималось в груди, будто бы перед бурей. И вроде небо чистое, высокое, а дышать тяжело, и понимаешь — сейчас грянет.
Облачившись в свой китель и вооружившись, Джек спустился вниз, где уже ждали готовые начать войну по одному его знаку Брок с Баки, родные, любимые, правильные. Люсинда сидела в карете вместе с Мэй и, поджав красивые пухлые губы, смотрела так, что у Джека всё нутро сжалось. Так могла смотреть только королева, его королева.
========== 16. ==========
— По коням, — приказал Джек.
Нарядная и строгая, кавалькада двинулась к королевскому дворцу через весь город. Звякала сбруя, стучали копыта о брусчатку мостовых.
Люди на улицах улыбались, завидев Джека, приветственно кричали, кланялись. Из окон под ноги лошадям кидали цветы. Как будто военачальник-победитель возвращался в свою столицу.
Чем ближе ко дворцу, тем плотнее становилась толпа. И даже не надо было оглядываться, чтобы понять: люди идут за принцем. Дворяне — верхом, простые горожане — на своих двоих. Уличные мальчишки свистели и улюлюкали.
Брок и Баки ехали бок о бок с Джеком, зорко оглядываясь. Баки изучал крыши, высматривая лучников и арбалетчиков. Но их не было. Почему-то их не было. Совсем.
На ступенях, застланных парадной ковровой дорожкой, стояли король и королева, за их спинами жались перепуганные члены Совета, особо приближённые к Сайласу вельможи.
Взревели трубы, приветствуя возвращение принца домой.
Королева Роза улыбалась, король Сайлас едва удерживал на лице безразличное выражение, но Джек всё видел в его глазах, полных страха и отчаянного желания сделать хоть что-то.
Вперёд вышел герцог Кросс, раскинув руки.
— Племянник, с возвращением. Ну и напугал ты нас, — по-доброму пожурил он, радостно скалясь.
Спешившись, Джек открыл дверь кареты, подавая руку Люсинде. Та павой выплыла из кареты и встала рука об руку с Джеком — гордая, величественная, прекрасная в своем платье цвета осенних роз.
Они с Джеком двинулись вперед по красному ковру, и тут Сайлас дернул головой, словно воротник его душил, взмахнул руками и рухнул наземь. Он хрипел, лицо перекосилось, глаза залило кровью. Корона из золотых листьев слетела с его головы и покатилась по ковру. Она катилась и катилась, пока не остановилась, наткнувшись на сапог принца.
— Знамение! — звонко сказала Люсинда, и все вокруг подхватили: «Знамение! Знамение! Знак Богини!»
Ахнула и упала в обморок королева Роза. Дворцовый лекарь протолкался к Сайласу сквозь толпу, нащупал пульс на шее и поднял бледное морщинистое лицо.
— Король умер, — четко произнес он. — Удар.
Шепот пронесся по толпе придворных, дворян за спиной Джека. «Умер. Король Сайлас умер! Воля Богини!»
И кто-то — никто так и не понял кто — завопил:
— Да здравствует король Джонатан!
Подхватив корону, Джек передал её Баки, обогнул застывшего на месте и с подозрением и суеверным ужасом поглядывающего на небо Кросса-старшего, подбежал к матери, поднял её на руки под причитания лекаря.
Народ кричал, скандировал за спиной, приветствуя нового короля, выбранного самой Богиней.
Джек шёл по коридорам дворца в королевскую опочивальню, слыша лишь собственные шаги в гулкой мраморной тишине. Уложив мать в постель, сел рядом.
