— Важный делец, это да, — я задумчиво кивнул, — Я вот что спросить хотел. А не слишком ли жирно этому крохобору почти сотню штук зеленых давать?

— За решеткой, почти без шансов откинуться с нар, находится более полудюжины важных ОуДжи, пацан. Чтобы их всех освободить, как раз в районе полусотни тысяч и надо. За работу этот старый еврей берет не так уж много, а остальные деньги идут в дело.

— Ого, — сказал я, — Ну, пересчитал?

— Да, девяносто пять тысяч пятьсот долларов, — сказал дядя, смотря на деньги с заметной долей грусти, — Эх, не хочется отдавать… Но ради братанов — надо. Идём.

Как ни странно, но мы приехали не в красочную контору в бизнес-районе, а в один из переулков в Форт-Бич. Нас окружали кирпичные стены и мусорные баки.

Подойдя к железной двери с окошком, дядя постучал, после чего окошко открылось, и в нем появилась ниггерская рожа.

Увидев Тайриза, негр закрыл окошко, после чего послышались звуки отпирания нескольких замков.

— Здарова, Тайриз, — сказал на удивлений тонким, почти детским голосом, этот грубый с вида негр, распахивая дверь, — Давно не виделись. Опять кто-то из корешей попался?

Я сдерживался от того, чтобы не засмеяться от такого сочетания голоса и суровой внешности.

— Да вообще пиздец, Дьюи, — сказал дядя, — Больше половины ОуДжи и многих БиДжи приняли на сходке. Но стукача, который сходку сдал, порешили.

— Ясно, — сказал Дьюи, — Проходи, старикан у себя в кабинете.

Несмотря на то, что офис находился в переулке не самого приличного района, сам кабинет выглядел достойно. Красивые тёмно-зелёные виниловые обои, люстра, стилизованная под старину, книжные полки, уставленные десятками разных произведений, картины с пейзажами на стенах, и само-собой — массивный стол, за которым сидел, что-то записывая в блокнот, мужчина лет шестидесяти, одетый в элегантный твидовый костюм и шляпу, то ли трилби, то ли федору.

— О, здравствуйте, мистер… — начал было адвокат, но дядя его прервал, раскрыв на его столе кейс с деньгами.

— Просто Тайриз, давай без всего твоего официального дерьма, nigga. У меня пятьдесят пять кусков зелени. Этого хватит, чтобы освободить примерно полторы дюжины человек из лап Системы? — закончил дядя, и добавил протяжно, — Сэ-эр.

— Да-да, — сказал еврей, отложив блокнот в сторону, — Этого таки должно хватить. За более точной инфой о задержанных обращаться к мистеру Райесу?

— Именно, — ответил дядя, — Если он сам не вспомнит, обратитесь к Лонг Фиту… Ну, к Фрэнку, он тоже в курсе.

— Да-а, это о-очень хорошо, — довольно протянул адвокат, — Можете идти, ваши ребята будут освобождены через пару часов. У меня уже налажены схемы…

Передав деньги, дядя перекинулся парой слов с негром-телохранителем, что сторожил адвоката, и мы покинули контору, снова сев в авто.

К слову об авто… Мы все еще гоняли на угнанной тачке. Как бы нас не замели.

Мы ехали в Локэш. На улицах было много самого разного народу: русские, которых в Форт-Бич было много, азиаты, латиносы, белые, богатые и бедные и даже типичные «негры из восьмидесятых», одетые в рэтро-стиле с фетровой шляпой, спортивным костюмом и огромным бумбоксом.

Когда мы подъезжали к дому, то услышали полицейскую сирену и приказ остановиться, усиленный мегафоном. Дяде не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться.

Усатый полицейский подошел к стороне водителя и Тайриз открыл окно.

— Что-то не так, офицер? — предельно вежливо сказал он.

— А ну колись, ты угробил Кендрикса? — злобно сказал коп.

— Кендрикса? — переспросил дядя, — Вы об Аароне, которого еще ЭйКей звали?

— Не строй из себя дурака, ниггер, — прошипел легавый, — У тебя был мотив!

— Слушайте, офицер, — продолжал вежливо говорить Тайриз, — Я был другом его дяди, мы с ним порой пивко пили, дружили, да и сам Аарон вроде неплохим парнем был. Да, я слышал, он у себя дома сгорел. Чертовщина… И какой тут мотив?

— Ты знаешь, он был сту… — заметив, что сболтнул лишнего, коп осёкся, но потом продолжил, — Короче, хер с тобой, ниггер, я тебя еще прижму.

После чего он плюнул под ноги и удалился обратно к своей тачке.

Едва коп уехал, дядя закрыл окно и злобно посмотрел на меня.

— Ты точно был осторожен при убийстве пацана?

— Да, дядя Тай, всё получилось идеально, а я ушел дворами, меня никто не видел.

— Ладно, тебя наверное действительно не заметили, — успокоился дядя, — Но, мне кажется, этот коп сложил два и два и понял, что кто-то из братвы мог быть причастен к устранению Кендрикса. Наверняка он так же и других ОуДжи спрашивал.

— Хорошо, что хоть этот легаш обыскивать нас не стал и за угон не арестовал, — сказал я, и нервно усмехнулся, — У меня как бы ствол за поясом. Ну, «Кольт». Он же нелегальный?

— Да, нелегальный, — подтвердил мои догадки дядя, — Слушай, может купим тебе легальный ствол и броник?

— Серьезно? Ствол и броник? Чё-о-орт, это круто, nigga, — обрадовался я, — Но… Я за травку привлекался, судимость типа.

— Недавно у нас в штате приняли новый закон, по которому ствол запрещено продавать только тем, кто привлекался именно за тяжкие преступления, типа убийств и ограблений. Теперь те, кто привлекался за травку, или всякие мелкие хулиганства, могут купить ствол. А если учесть, что я давно дружу с оружейником, то вообще без проблем купим.

— Круто! — потёр я ладони, и мы с дядей отправились в оружейный магазин с довольно банальным названием «Пушки и пули». Это все равно что назвать боулинг-клуб «Шары и кегли», а продуктовый супермаркет «Еда и бухло».

Магазин, к слову, находился между Норт-Сайдом и Локэшем и пользовался популярностью как у негров, так и у мексиканцев. Торговал там седой мужик с щетиной на лице, который был одет куртку цвета хаки поверх оливкового цвета рубашки, а на шее у него висели армейские жетоны. Ветеран, что ли? По возрасту, наверное, под Вьетнамскую войну подходил.

— О, какие люди! — развел руками владелец магазина, увидев нас, — Сам Тайриз собственной персоной. А это что за пацан?

— Это племянник мой, — подошел дядя поздороваться с мужиком, — Буду ему ствол покупать. Зигги, паспорт у тебя?

— Да, — сказал я, доставая паспорт, — Типа, пробивать по базе будут?

— Да, это формальности, — усмехнулся оружейник, — Сначала пробьем по базе, потом выдам вам бланк, который вы позже заверите в полицейском участке по месту жительства, а ствол я вам могу продать прямо сейчас, потом задним числом оформим. Что предпочитаем? Обычные магазинные пистолеты, или «олд-скул» в виде револьверов? Или, может быть, дробовики, винтовки?

— У меня сейчас свой ствол при себе, — сказал дядя, показав свой «Кольт», который, судя по всему, был легальным, — Да и пацану такой же, наверное, возьму.

— «Кольтов» пока нет, все разобрали, — пожал плечами ветеран, — Могу предложить «Браунинг Хай-Пауэр». Четыре сотни баксов стоит.

Дядя засунул руку в карман, извлекая средней толщины пачку.

— Тут тысяча, — пояснил Тайриз, — Четыре сотни за ствол, сотня за запасной магазин и патроны, и пять сотен за бронежилет. Цена на броник ведь не поменялась?

— Да, всё правильно, — кивнул мужик, после чего достал из-под прилавка бронежилет, а потом на минуту удалился на склад, чтобы принести пистолет.

— Так, всё оплачено. Стрелять в тире будете? — спросил торговец, вернувшись.

Дядя молча кивнул, и мы пошли в тир, что был при магазине. Едва мы открыли дверь, ведущую на стрельбище, как в уши ударил грохот выстрелов, а в нос — запах сгоревшего пороха. Две соседние свободные кабинки заняли мы с дядей. Само-собой, надев особые наушники, которые приглушают шум выстрела.

Ощутив в руке ствол, при этом легальный, я почувствовал себя намного увереннее.

В этом тире, конечно же, находились как статичные, так и подвижные мишени. С недвижимыми было более менее просто — три из пяти выпущенных пуль попали, одна даже довольно близко к центру. А вот подвижные… Тут оказалось сложнее. Я выстрелил восемь раз, и только два раза попал, после чего затвор щелкнул, оповещая, что магазин пуст. Дядя посмотрел, как я стрелял, и выглядел немного недовольным. Мол, «Ты вообще мой родственник? Почему ты так хуево стреляешь?», но вслух он ничего не сказал, а лишь пригласил посмотреть, как палил он.