– Печаль… – горестно вздохнул дракоша. – А Тим? Тоже? Злобные обломинго… Пойду один есть. Жизнь – боль… О, да, – оживился он внезапно. – Успехи-то как? Научился горстями магию хватать?

– Один раз из трех, – пробурчала я, чувствуя, что эта тема скоро будет вызывать во мне агрессивное раздражение, и я спать спокойно не смогу, пока эти горсти мне сами в руки в нужном размере прыгать не начнут.

Главное, у меня есть два подхода к чему-то, что мне категорически не дается. Послать, забыть и расслабиться. Или сдохнуть, но стать лучшей из лучших. Даже если бы мне это было не надо для продолжения обучения, я бы все равно выбрала второй вариант. И из-за Демо с Эззелином, и в силу собственной настырности. Ну что я – совсем никчемная дурында, что ли, раз не могу сосредоточиться и точное количество магии взять?

– Пошли, – Ниммей дернул меня в нашу аудиторию, зыркнул на едва заметного из-за свалки книг старшеклассника, фыркнул на моего напарника по несчастью, который при виде нас быстро испарился в столовую, уселся на скамейку, положив ноги на стол и менторским тоном произнес:

– Смотри сюда, о юный падаван! Магия – она везде, повсюду. Мы, драконы, видим ее, она течет по нашим жилам, вместе с кровью, ею пропитан воздух, ее можно ощутить и пощупать, надо лишь сосредоточиться. Для тебя гораздо ближе такое удивительное чудо, как электричество, – я так заслушалась, что даже не вздрогнула, когда он так легко перешел на реалии моего мира. Наверное, с Тимкой обсуждали. – И материальным его носителем является электрон, от активности и концентрации которого зависит сила электрического тока. Я понятно объясняю?

Ниммей соорудил на лице наиумнейшее серьезное выражение, и я, всхлипнув от смеха, кивнула. На большее, при виде этой рожицы, оказалась неспособна.

– С магией все то же самое, один в один. Есть отдельный неделимый материальный носитель, лимагос. Где-то его концентрация выше, где-то ниже, где-то он активен, где-то пассивен… Ты в тему влетаешь или мимо, с песнями? – Последнюю фразу Ниммей произнес в своем нормальном, обычном стиле, а не как загримированный под дракошу преподаватель.

– Угу, – на этот раз я даже смогла выдать какие-то звуковые признаки жизни.

– Короче, гляди, вот тут лимагосов, как птенцов у куропатки, – Ниммей провел левой рукой в воздухе. – Тут их везде навалом, потому как маги их к себе интуитивно притягивают, но конкретно здесь больше, чем в том вон углу, – дракоша кивнул в конец аудитории. – Потому что здесь сижу я, а там – зубрила с шестого курса.

Парень оторвался от книг и с прищуром уставился на нас, но Ниммей примиряюще улыбнулся и подмигнул:

– А ты учи, учи, не отвлекайся. У вас же первый зачет через дюжник.

Старшекурсник еще раз предупреждающе грозно зыркнул в нашу сторону, но промолчал.

– А ты, – дракоша снова повернулся ко мне, – закрой глаза и дай мне свою руку.

Взяв меня пальцами за запястье и пару раз встряхнув кисть, заставляя расслабиться, Ниммей провел ладонью другой своей руки над моей. Я даже с закрытыми глазами это поняла, потому что… ощущение тепла, покалывания и движения чего-то, сначала от запястья к пальцам, а потом обратно. Чего-то более… плотного, чем все остальное. И как будто моя ладонь этим плотным нечто отталкивает ладонь дракона, пружинит.

– Чувствуешь, – удовлетворенно протянул Ниммей. – А теперь, – он, явно, убрал свою вторую руку подальше, потому что тепло и покалывание остались только на запястье, где меня крепко сжимали его пальцы, – попробуй взять горсть, не напрягаясь. Вот как ты обычно берешь, мы ее сейчас взвесим. Спокойно… Главное, спокойствие. Будь внимателен к живой Силе, мой юный падаван!

Я, стараясь не рассмеяться, сосредоточилась и неожиданно ощутила разность плотности воздуха, именно на магическом уровне. Более сильное излучение шло… наверное, от ладони дракоши, хотя он весь излучал эти самые лимагосы, но его ладонь была просто как… водопад.

– Хитрый какой падаван попался! – ехидно прокомментировал мои действия Ниммей. – А теперь попробуй, все так же, не открывая глаз, скатать из своей добычи колобок, очень-очень осторожно. Улет! Открой глаза и посмотри!

В моих руках был маленький светящийся шарик!

Взвизгнув от радости, я повисла на дракончике и от избытка чувств чмокнула его в щеку.

– Студент Рин, аудитории в академии предназначены для занятий, а для остального у вас есть отдельные комнаты в блоках, – ну надо же было Демо зайти именно в такой момент!

Однако, вместо того чтобы начать упражняться в остроумии или бурно оправдываться, я молча протянула ему свой колобок.

– Что ж, неплохо, – преподаватель перестал демонстративно хмурить брови и посмотрел на меня и Ниммея с интересом. – Но, чтобы перевести вас в группу к остальным студентам, я должен убедиться в том, что это не было лишь случайным везением. Повторите ваш удачный опыт с тем же размером и той же зарядности.

– Рин, ты котлеты делать умеешь? – влез в наш диалог Ниммей. – Короче, это – как котлеты. Фарш же неоднородный, но ты же примерно представляешь, какого размера котлету тебе нужно сделать, и берешь то больше, то меньше. Ты, главное, на фарш смотри. Изнутри смотри.

Я вздохнула, максимально успокаиваясь, закрыла глаза, провела ладонью вокруг, ища наиболее подходящий источник. В этот раз повышенную концентрацию лимагосов найти не получилось, значит, будем увеличивать количество «фарша». Я скатала колобок и только после этого открыла глаза. Да, подзарядка не требовала от меня никаких усилий, я в спокойном состоянии излучала ровно столько энергии, сколько надо было для свечения шарика… ну, практически идентичного первому по размерам.

– Довольно интересное сравнение магии с фаршем, – хмыкнул Демо, пристально изучая то нас, то мои колобки. Один держал в руках он, второй – я. Нет, если придираться с весами, то, наверное, они отличались. Но вот на первый взгляд… Они были прекрасны! И дракоша… И даже Демо… И, вообще, весь этот мир был прекрасен, потому что у меня получилось! Получилось!!!

Демон, присев за преподавательский стол, материализовал пару листов бумаги и отсканил на них четыре «кракозябры».

– Ваши одногруппники сегодня весь день учились переписывать их с идеальной точностью. Если хотите завтра присоединиться к ним, будьте готовы нарисовать мне перед началом занятий каждую из этих четырех рун.

До вечера я, высунув от усердия кончик языка, вырисовывала специальной магоручкой их рунные закорючки, иногда отвлекаясь, чтобы создать очередной светящийся шарик. Бумаги мне Ниммей насоздавал кипу, а ручку вручил лично Демо. Я даже на ужин не пошла бы, если бы не Тимоха, чуть ли ни пинками выгнавший меня из аудитории, брюзжа при этом, что «голодные хозяева – позор для домового!». А гирлянду из самолепных колобков я гордо повесила себе на шею, собрав на самоскрученную светящуюся ниточку. Смотрелось несколько… оригинально, но не бросать же мои шарики на произвол судьбы? Ведь вернуться сюда после ужина мне не дадут, потому что и ручку, и сканы кракозябр, и даже пачку бумаги хозяйственный Тимка распихал по карманам, поглядывая в мою сторону очень неодобрительно.

Еще бы, тринадцать часов по местному времени, а я сижу тут, «как курица на жердочке», колобки леплю и кракозябры вырисовываю.

Старшекурсник, кстати, услышав Тимошкины возмущения по поводу времени, тоже засуетился и принялся активно собираться, окончательно лишая меня надежды на возвращение. Запрет же аудиторию, к гадалке не ходи.

Я очень хотела посмотреть, как он свою гору книг попрет: на себе или будет их магически продвигать в нужном направлении? Это я все о наболевшем продолжала переживать. С отсутствием у магов огня способностей к левитации, я с зубовным скрежетом, но смирилась. Теперь же меня волновало другое: бессознательное тело девицы из столовой пролевитировал целитель, а не воздушник. Или у них это к передвижению предметов относится? Надо будет потом уточнить, может, хоть тяжести таскать не придется.