Вот вся такая, в раздумьях о том, что тиграм в зоопарке недокладывают магии, и почему такая сказочная дискриминация по магическому признаку, почти не прислушиваясь к брюзжащему рядом Тимке, о том, что за мной нужен глаз да глаз, я вошла в столовую и замерла.

Народу, несмотря на позднее время, была тьма тьмущая!

– Я тебе еды набрал уже, Ниммей поднос охраняет. Пошли, давай, не стой, будто столб проглотил! – Тимошка, по моей просьбе, старался теперь, даже когда мы один на один, обращаться ко мне как к парню, чтобы неожиданно не спалить конспирацию.

Мой поднос охранял не только Ниммей, но Робби с Агатой, Адам, Фонзи, Мистер Икс и парочка, которую я не то чтобы не ожидала встретить, но…

– Привет! – улыбнулся мне Фредо, протягивая руку. Пришлось пожать, стараясь не краснеть и не прятать взгляд. – Как у тебя успехи? – поинтересовался парень, продолжая удерживать мои пальцы своими. Ощущение было довольно странное, – пальцы у него были вроде бы теплые, но при этом по телу растекалась приятная прохлада.

– Отлично! Ниммей научил меня видеть магию, – похвасталась я, обдумывая, насколько будет невежливо, если я сейчас попытаюсь выдернуть руку. И, главное, мне этого совсем не хотелось делать, но приличия же…

Эззезлин молча, с презрением, уставился на мои бусы, про которые я с перепугу забыла, а теперь вдруг дико застеснялась. Но если их сейчас при всех снять, получится еще более глупо, тем более это же мои колобки! И плевать, что там другие о них думают, особенно Вазелин.

– Какое красивое украшение.

Я даже вздрогнула, резко дернулась, тряхнула головой и приготовилась защищать свое творение не на жизнь, а на смерть, прежде чем поняла, что взгляд Фредо устремлен не на мою… эм… грудь, а на мою руку. На колечко, то самое, которое мне подарила бабушка. Обвивающая палец золотая змейка с маленькими рубиновыми глазками-точечками. Вполне себе унисексовая вещь.

С облегчением выдохнув, я спокойно пояснила, что это – семейная реликвия, передается через поколение, и так как у меня ни сестер, ни братьев, то досталась мне.

Фредо покивал, ласково удерживая мою руку в своей и пристально изучая… То ли мои пальцы, то ли кольцо. Маникюр не делаю, ногти стригу коротко, пусть любуется, сколько влезет. Главное, чтобы на мое розовеющее лицо не смотрел! Я уже и так не знаю, о чем думать, чтобы удержаться от самовозгорания. И, кстати, приятная прохлада, которая исходит от Фредо, очень помогает!

– Отпусти его, – вдруг произнес Ниммей, какое-то время наблюдающий за нами. – Загасишь же.

– Прости! – Фредо быстро выпустил мою руку и виновато улыбнулся: – Увлекся…

Эззелин, уже давно ерзающий по скамейке, резко подскочил, многообещающе зыркнул в мою сторону и пулей вылетел из столовой.

– Утешать пойдешь? – спокойно поинтересовался Робби, приобнимая сидящую у него на коленях Агату.

– Да надо бы, – Фредо смущенно пожал плечами, еще раз посмотрел на меня: – Правда, прости! Это не вызов был! – и тоже медленно, словно нехотя, двинулся прочь.

Сделав вид, будто ничего не произошло, я втиснулась между Тимкой и Ниммеем, пододвинула к себе поднос с уже остывшей едой…

– Дай подогрею, смотри, – дракоша провел ладонью над тарелкой с супом и плавающий в нем жир сразу растопился. – Давай, дальше сам, я тебе не плита! – фыркнул Ниммей, подмигивая. – Только осторожней.

Под пристальными взглядами нескольких пар глаз я повторила фокус дракончика, примерно представляя, что надо делать. Ведь у меня внутри лимагосов нет, значит, просто излучать их я не смогу, а вот взять щепоточку… не горсть, а чуточку-чуточку и кинуть в тарелку с кашей…

Ну-у-у, почти получилось. Хорошо, что мало взяла. Яркие искорки вспыхнули и тут же погасли. А если теперь кашу перемешать, то будет как раз нормально.

– Ладно, лопай. Компот я лучше сам, а то ошпаришься еще, – фыркнул Ниммей полуодобрительно-полуехидно.

Первые несколько ложек я съела через силу. Нет, правда, когда тебя изучает столько народу, кусок в глотку не лезет. Тем более что Тимка с Ниммеем еще и между собой очень странно переглядывались. Как заговорщики. Но потом желудок воодушевился, вошел во вкус, и в итоге, очнулась я, обнимающей стакан с компотом.

– А теперь мне кто-нибудь объяснит, что, вообще, тут недавно было? – самая лучшая мера защиты, это нападение. – Что за бред про вызовы?

– Вы с Фредо – антимаги. Он может тебя загасить, а ты его испарить, – прояснил, по его мнению, ситуацию Роберто.

– Давай будем честными. Фредо Рину ничего сделать не сможет. А что именно сейчас было, я тоже не совсем понял, но такая потеря самоконтроля у выпускника Академии впечатляет, – Адам, как обычно, тонко съязвил, причем, в его взгляде промелькнуло что-то похожее на злорадство.

Тут в столовую вошел Борхэль, нашел взглядом нашу компанию и уселся между Фонзи и Мистером Икс.

– Привет, чего вы все такие загадочные?

– Да вот, Фредо чуть Рина не загасил, – усмехнулся Адам и тут же получил очень неодобрительный взгляд от Агаты.

– Это шутка такая, – пояснила она. – Правда, вышло очень впечатляюще, мы все почти поверили.

– А-а-а, – недоумевающе протянул Борхэль, но уточняющих вопросов задавать не стал, а перевел разговор на другое: – Представляете, мне предложили участвовать в командных сборах!

Народ принялся поздравлять, хлопать по плечу, выяснять состав команды… И только мне было очень-очень неуютно, как я ни пыталась изобразить на лице заинтересованность. Рука до сих пор помнила приятное охлаждающее прикосновение чужих пальцев, и щеки вновь вспыхивали румянцем, и… С Ниммеем было все не так! Когда он держал мою руку, было тепло, хорошо, надежно, спокойно. А с Фредо…

А еще же Тимоха сегодня чуть в драку из-за меня с Эззи не полез! И хоть с ним надо все прояснить, срочно!

– Вы извините, мне надо идти тренироваться руны рисовать, – влезла я в бурное обсуждение предстоящего важного события. – Тим, ты мне поможешь?

Заявлять в присутствии стольких свидетелей, что нам надо поговорить, я не рискнула. Как-то оно двусмысленно звучало, в связи с последними событиями.

Тимошка кивнул, мы вылезли из-за стола, попрощались, пожелали всем спокойной ночи, и практически молча, лишь изредка обмениваясь ничего незначащими репликами, быстро пошагали к себе. А когда мы уже почти прошли весь седьмой корпус, нас догнал Ниммей. Хлопнув одновременно сразу двоих по плечам, он, как ни в чем не бывало, объявил:

– Давай, я тоже с тобой руны порисую! Надо память тренировать!

Что ж, семейные разборки придется перенести. Может, оно и к лучшему – а то точно разборки бы вышли, учитывая мой текущий воинственный настрой. Я, в качестве самозащиты от всех этих странных непонятных чувств, накрутила себя до предела, и сама себе напоминала бурлящий котел с зафиксированной винтами крышкой. Только тронь, и все взорвется. Причем, учитывая то, что нормальной причины для злости ни на одного из парней, кроме Тима, у меня не было, досталось бы как раз ему. А это – неправильно. Он же просто хотел защитить меня от Эззелина…

Устроившись в гостиной, мы втроем сели рисовать руны. Вернее рисовала их я, а эти двое «помощничков» болтали между собой, изредка выводя нечто руноподобное.

– Тимка, ты же целый день их вырисовывал, почему у тебя до сих пор разброд и шатание в линиях?! – не выдержала я надругательства над качеством.

Домовенок, горестно вздохнув, вывел что-то условно похожее и чуть ли не плюнул на бумагу:

– Ну не мое это! Кракозябры рисовать!

Теперь уже мы накинулись на него вдвоем с Ниммеем. Дракоша провел рекламную акцию с кучей бонусов, начиная от будущей престижной и прибыльной профессии артефактора, до завтрашнего повтора эксперимента с правкой формы «музыкальной шкатулки».

Когда руны начали получаться не только у меня, но и у домовушки, на часах была половина пятнадцатого, то есть почти двадцать два часа, если переводить на наше время. И тут к нам в блок постучали…