Попытка исправить ситуацию с помощью заклинания очищения провалилась с треском: Гарри наивно хотелось всего лишь удалить это непонятное нечто, но зловредное зелье оказалось, на удивление подсевшей поближе Гермионы, устойчивым к любому проявлению магии. Избавиться от него будет совсем не просто даже учителю, если принимать во внимание тот факт, что оно получилось достаточно клейким и намертво пристало к стенкам голубоватого от плесени котла.

Пришлось как следует поломать голову над собственным незавидным положением, но в процессе тяжёлого умственного труда Гарри краем глаза замечает кое-что забавное. Рон, сосредоточенно высунув язык, усердно левитирует прямо в зелье отвернувшегося Малфоя крупно нарезанный корень гремучей ивы. Смешок вырывается по мимо воли, потому что если у Рона всё получится, Малфою придётся проводить серьёзную восстанавливающую работу над собственной внешностью. Уж где-где, а в интересных свойствах этого ингридиента разберётся даже первокурсник.

В общем, будет весело. Особенно лучшему другу с Драко, но только первому от открывающейся перспективы, а второму… В переносном смысле и с сарказмом. Ну и ладно, хоть немного отвлечётся от своих обязанностей и учёбы, которую он штудировать в последнее время начал ни чуть не менее усердно, чем Гермиона. Гарри думается, что таким оригинальным способом Малфой старается отыскать какой-нибудь интересный способ насолить разошедшемуся на пакости Рону. А когда найдёт, это будет реально страшно и весьма изобретательно, даже похлеще отвращения к сладкому, держащимся на жертве по сей день.

- Смотри-смотри, как хорошо пыхнуло! - довольно потирая руки, Рон злорадно улыбается, - Готов поспорить на что угодно, хорёк с фиолетовой шевелюрой - самое прикольное, что я когда-либо видел вообще!

- Не боишься, что Снейп запалит? - Гарри опасливо косится в сторону преподавателя, который, уподобившись обоим курсам, заинтересованно наблюдает за весёлыми метаморфозами внешности своего слизеринского любимчика. Бедный когда-то платиновый блондин находится теперь в глубочайшем шоке, а его перепуганные соседи настороженно отодвигаются по возможности на приличное расстояния от эпицентра событий и фиолетового облака, медленно пропадающего над котлом.

Минута, и со всех сторон послышались тихие смешки вперемешку с робким шёпотом, а преподаватель, хмуро приподнимая брови в немом вопросе, задумчиво рассматривает фиолетовую с баклажановым отливом шевелюру уже постепенно сатанеющего Малфоя. Гарри, мысленно чуть ли не стоя аплодируя Рону, украдкой вытирает выступившие слёзы из-под очков и мужественно удерживает рвущийся наружу дикий ржач.

- Ой-ёй… - друг, всего-то несколько секунд назад еле-еле отдышавшись от смеха в кулак, пытается медленно сползти под стол, ибо профессор Снейп оторвался-таки от рассматривания уже матерящегося в голос, причём довольно громко, Малфоя.

И смотрит теперь в их сторону так, словно намеревается испепелить.

Тяжёлый требовательный взгляд поочерёдно перемещается сначала по Рону, практически полностью скрывшемуся в мире спасительного подстолья, а потом переползает прямо на лицо Гарри, который честно попытался прикинуться деталью кабинетного декора, но не преуспел. От подобного внимания что-то внутри обрывается, и сосредоточиться на чем-либо кроме него практически нереально.

Просто на его полотняно-белом лице проступило некое озарение, следом за которым образовалось самое настоящее предвкушение, граничащее с нетерпением. Это пугает и кажется дикостью. Потому что на Рона его внимание более не распространяется, только на невиноватого, в принципе, пусть и ненавистного, Гарри.

Почему так всегда? За что ему приходится расплачиваться в понимании профессора, желающего крови чуть ли не на каждом уроке зельеварения?

- Поттер, - вкрадчивый, словно тихое шипение, угрожающий голос пробуждает хорошо знакомое напряжение по всему телу, мобилизируя внутреннее негодование из-за потревоженного честолюбия. Несправедливо думать на него только потому, что у него систематически не клеится ни с зельями, ни с тем же Малфоем. Бессмысленно - как минимум половина находится сейчас на уроке с такими же признаками, - Думаю, вы уже догадываетесь, чем будете заниматься этим вечером?

- Это не я, - Рона подставлять не хотелось бы даже в самую последнюю очередь, но почему именно он, Гарри, причём очень часто, расплачивается за невинные случайности? - Сэр.

- Вы сегодня откладываете планы и являетесь на отработку. Отговорки только продлят ваше пребывание за намыванием этого кабинета.

- Но не каждый же день! Да сколько можно? Я уборщиком не нанимался, так что не пойти бы вам и вашим отработкам…

Всё, теперь точно край. Нецензурно ругаясь и размахивая волшебной палочкой во все стороны, Гарри поднимает в воздух весь имеющийся в кабинете пергамент и буквально пулей вылетает в коридор, задыхаясь так, словно олимпийский кросс только что как минимум одним из первых пробежал. Уже на полпути в гриффиндорскую спальню он успокаивается с горем пополам и туго, но верно соображает, что же он, придурок эмоциональный, таки сподобился сотворить.

Понял, остановился посреди коридора, устало привалился к стене и сполз по ней прямо на пыльный пол. Холод, тут же побежавший выше по спине (зима всё-таки, а замок не шибко отапливается), пробрался прямо в голову и остудил остатки ярости. Вспомнилось, что школьная сумка со всем её содержимым благополучно осталась в покинутом наспех кабинете.

И что возвращаться за ней - форменное самоубийство.

Вот на кой же фестрал ему надо было обязательно вслух высказываться? Конечно, бомбануло Гарри знатно и по делу, но Снейп… Просто Снейп, к этому уже ничего не добавишь. На тормозах он никогда ничего не спускает, особенно гриффиндору и особенно очкастому, с руками из одного места, ученику со шрамом в виде молнии. Антипатия неприкрытая, подчёркнутая двумя сплошными чёрными и ярко выделенная в рамочку.

Что теперь делать?

Готовиться к самому худшему. Выпрашивать у мадам Помфри зелье от ядов и проклятий, желательно покрепче, после чего идти и униженно просить прощения. А не легче ли сразу оправиться прямиком к Воланде-Морту, преподнести себя ему, так сказать, на блюдечке с Василиском в роли декорированного украшения, идущего по краям?

Ещё сумка эта… Нельзя игнорировать следующие уроки, но принадлежности для них сейчас по-прежнему отлёживаются у Снейпа. Гарри живо представил себе дракона, ревностно стерегущего кучку золотых монет, а потом отчётливо увидел такую же картину, только с деканом слизерина и своими вещами в главных ролях. Получалось довольно забавно - профессор, выпускающий струйки пара из ноздрей, сидит на сумке и пристально следит за каждым, кто косо смотрит.

Но настоящий Северус Снейп, злобный, мстительный и, трудно признаться хотя бы самому себе, теперь до синих чёртиков страшный, во много раз опаснее какого-то там дракона. Последний по сравнению с первым кажется всего лишь безобидной ящерицей с претензией на недо-величие.

Обдумав множество аргументов “против” и ничтожное количество “за”, Гарри принимает опрометчивое решение: он подождет окончания урока, состряпав сожалеющее лицо и в целом виноватый вид, без изысков пойдёт извиняться. Попробует хотя бы немного смягчить свою участь и забрать оставленные в порыве ярости принадлежности. Мало ли, вдруг поможет?

К окончанию урока Гарри нетерпеливо прохаживался перед кабинетом, курсируя туда-сюда в ожидании друзей. Пока он проделывал обратный путь от комнаты гриффиндора, успел придуматься более удачный план развития событий.

Сумку ему принесёт либо Рон, либо Гермиона, на худой конец - кто-нибудь из однокурсников. И можно будет никуда не заходить, только вечером, уже на отработку, когда Снейп немного перебесится и, вероятно, передумает воплощать в реальность смертоубийственные планы. Тогда можно будет подумать о том, чтобы принести совсем не искренние, но уместные извинения. Он сволочь, конечно, порядочная, однако, как-никак, всё ещё преподаватель.