Единственное, что всё ещё приносит удовольствие - редкие отписки от Сириуса, максимально зашифрованные, предельно сжатые и невыносимо сухие. Такие необходимые, по сути, старые, пожелтевшие обрывки пергамента, исписанные неровными закорючками. Иногда их содержание ненамеренно навевает грусть, ведь Сириус не привык утаивать, что скучает и хочет встретиться, пообщаться в живую так скоро, как получится. Только, к сожалению, они оба прекрасно понимают - возможность эта если и представится вообще, то в очень отдалённом будущем.

На крёстном скудный список неравнодушных к жизни Гарри людей постепенно исчерпывается. Даже Рону сейчас не до друзей, он занят составлением планов, как похлеще подставить обнаглевшего в конец Драко. В последнее время парни вцепляются друг в друга настолько крепко, что даже под весомой угрозой круциатуса вряд ли бы согласились оставить глупые выяснения отношений, иногда основательно попахивающих пережитками детского сада. Казалось бы: Драко Малфой, хладнокровный, сдержанный, язвительный и расчётливый, всё равно до хрипоты собачится с Роном, не понимая вовсе, что попусту теряет время. Лучший друг же, в свою очередь, тоже демонстрирует чудеса преображения, с поразительной находчивостью подстраивая ненавистному хорьку разнообразные ловушки. Забывая о своей любви к открытому выяснению отношений, громким необдуманным словам и общей фоновой недалёкости. Иной раз даже Малфой психует, пропустив очередную подставу.

А Гермиона с головой погружается в изучение теории происхождения магии, и рвение своё никак не комментирует, не считая равнодушное “я занята” на каждый заданный вопрос по этой теме.

Да ещё и с Джинни в последнее время что-то не то происходит. Она зачастила кидать в сторону Гермионы косые взгляды, недоброжелательна к Рону, отказываеся рассказывать, зачем ей так понадобилась книга по приготовлению особо востребованных зелий.

В общем и целом, Гарри остаётся в стороне, не понимая вообще ничего из того, что происходит с его друзьями. Разобраться не пытается, ибо проблем и без того хватает по самое не балуйся.

Ужин постепенно подошёл к концу, пустые тарелки и оставшиеся блюда медленно исчезают со столов, и Гарри, прежде чем растворится вся еда, прихватывает с собой парочку бутербродов.

На домашнее задание времени остаётся в обрез, так что совесть не особенно бунтовала, когда его выполнением захотелось легкомысленно пренебречь. Рон, лениво разглядывающий картинки в тематическом журнале по квидичу, тоже не шибко стремится обогащаться знаниями, развалившись на своей кровати рядом с включенной настольной лампой. Гермиона расщедрилась и подарила её им обоим на Рождество.

Вид сейчас у лучшего друга подчёркнуто мыслеплавающий: по отсутствующему взгляду заметно, что ему безразличны последние новости в мире магической игры. Усмешка сама по себе вылезает на лицо, Гарри даже не пытался сдерживаться, просто Рон откладывает журнал, хихикает как-то гадостно и, словно бы в предвкушении, довольно потирает руки. Наверное, именно в эти судьбоносные минуты его посетила особо гениальная идея по поводу новой оригинальной пакости для хорька. Обдумывает, как получше провернуть.

- Эй, Гарри, Гермиона конфеты принесла. Не знаю, честно говоря, зачем, и я не буду. Если хочешь, бери.

На письменном столе действительно лежало большое алое бумажное сердце-коробка - ассорти шоколадных конфет, зачарованное так, чтобы каждому удалось отыскать любимую. Судя по всему, ещё и с дополнительным заклинанием для увеличения наслаждения от вкуса. Гарри уже не припомнит, когда именно в последний раз попробовал нечто подобное. Хочется разнообразить серую рутину хотя бы таким, в общем-то мало эффективным, но приятным способом.

- Почему не хочешь? - странно, что Рону в голову взбрело отказаться от законной половины сладкого подарка, так ещё и по собственной воле.

- Мне вчера кто-то леденцы подложил, которые переводят всю любовь к сладостям в отвращение, до тошноты. Не в курсе, сколько длится эффект, но уверен в причастности Малфоя. Чёртов змеёныш…

- Почему ты так уверен?

- Тут же всё понятно! Кто ещё мог подложить их? Мне? Даже если он всё не сам устроил, то спланировал так точно.

Малфой - действительно непревзойдённый мастер в своём деле. Чтобы ударить по одному из самых болезненных мест в тотальной обороне Рона, ему пришлось как следует последить за ним, вероятно, даже не один день, и обмозговать поведение. Да и саму идею так переработать, чтобы выполнить можно было по-тихому, желательно чужими руками и без свидетелей.

Надо же, если бы Драко не строил из себя хладнокровную сволочь, Гарри мог бы проникнуться к нему симпатией или даже уважением.

Однако, это всё ещё хорёк. Так что нет.

Шоколадное ассорти, соблазняющее цветастой обёрткой и вообще довольно аппетитное само по себе, было решено оставить на сегодня в покое, но завтра обязательно прихватить с собой на урок зельеварения. Чтобы, когда профессор снова захочет назначить очередную отработку, Гарри мог утешить себя и за одно проникнуться необыкновенностью момента - есть на уроке Снейпа чревато не только отработкой, но ещё и походом к директору. И не потому что он так уж сильно любит водить учеников к директору, просто вылечить от проклятья, насланного Снейпом, может только Дамблдор.

Гарри хотелось бы отмочить что-нибудь конкретно из ряда вон. Специально, чтобы пристальные чёрные глаза гневно сузились, язвительные фразочки закончились, а яда основательно поубавилось. Исключительно остатки совести и колоссальное уважение к Дамблдору удерживает от опрометчивых поступков, но когда-нибудь он просто не выдержит и сорвётся. Главное, чтобы не слишком скоро, желательно даже после окончания Хогвартса. Они со Снейпом, возможно, ещё встретятся, уже не преподаватель и ученик, если выживут. Если Гарри выживет - эта ворона пролезет куда угодно и то, что она уцелеет, сомнению не подлежит.

Конечно, Гарри устаёт ещё и от Северуса Снейпа. От ежедневных отработок. Неизменно унылого выражения бледного лица. От того, что его постоянно сравнивают с отцом и ненавидят за чужие прегрешения. От бесполезных занятиях окклюменции, приносящих по большей части негатив, нежели наоборот. Нет, они действительно раскрыли глаза на многие до этого непонятные положения вещей, но Гарри, наверное, вообще не хотел ничего такого понимать. Больно осознавать, что отец, как бы то ни было, и вправду вёл себя очень по-свински в какой-то период своей жизни в школе. До сих пор ощутимо передёргивает от воспоминаний зельевара, открывшихся случайно, когда вокруг осунувшегося резко учителя зарокотала чёрная магия.

Те самые далёкие учебные времена. Северус, ещё молодой и выглядящий даже моложе предполагаемого возраста, висящий в воздухе вверх тормашками, и Джеймс в окружении друзей, которым очень весело потешаться над уже тогда основательно потрёпанным нелёгкой жизнью слизеринцем.

Жалости к пятнадцатилетнему Северусу у Гарри, наверно, практически не появилось, её целиком вытесняло сильное разочарование в отце. Картины изощрённых издевательств ещё довольно долго будут мельтешить перед глазами и вызывать угрызения совести. Он ведь искренне верил в то, что Джеймс и Мародёры не заслуживали к себе плохого отношения, и ненависть Снейпа исходит исключительно от зависти.

Правда упала тяжёлым камнем поперёк обыденного течения мыслей.

А мама? Их со Снейпом дружеские отношения… Просто дикость?

Гарри чего-то недопонимает. А когда пытается разобраться, мозг начинает медленно закипать. Гермиона, Джинни, Рон, отец, мама, Снейп и Малфой. Уроки, Дамблдор, пророчество, окклюменция, ответственность и Лорд Воланде-Морт.

Он подумает обо всём об этом завтра. Сегодня даже уроки не станет делать, только спать. Всё-таки завтра - очередная пара зельеварения, на которой очень важно хотя бы выглядеть бодрым и отдохнувшим.

***

Гарри уныло наблюдает за своим котлом, который от кромки бурлящего и пенящегося варева зелёно-бурого оттенка (одно должно было постепенно побелеть, но что-то как-то не пошло) покрывается толстым слоем голубоватой плесени. Ещё одно напоминание к тому, что дозировка ингридиентов - несомненно важная штука, и пренебрежение ею приводит к очень нежелательным последствиям. Придётся выслушивать сначала наставительные придирки Гермионы, а потом, в довесок, стандартный набор “приятностей” непосредственно от Снейпа.