Су И посмотрел на юную красавицу и неожиданно хмыкнул.

— Неудивительно, что Ваньянь Сюй приблизил тебя к себе. Такая наивность дорогого стоит. На самом деле твой император пытает меня, чтобы выместить злость за бесчисленные поражения, которые Цзинь Ляо в прошлом понесла от моей руки. Он требует, чтобы я признал себя побежденным, потому что хочет унизить меня. Хочет насладиться тем, как поверженный противник встанет на колени, падет ниц к его ногам и, замирая от восторга, обратится в верного слугу. Армия Цзинь Ляо всегда была грозной силой, а ваш молодой император проявил себя как выдающийся полководец. Даже будь у меня достаточно войск и оружия, я не уверен, что смог бы вырвать у него победу. С чего бы ему стараться привлечь меня на свою сторону?

С этой красивой и искренней девушкой Су И оказалось легче поговорить начистоту, чем с коварным и жестоким Ваньянь Сюем.

Цзы Нун молча глядела в глаза генерала, в глубине которых пряталось мучительное беспокойство. Наконец, не удержавшись, она спросила:

— Скажите, что гложет вас, генерал Су? Тревожитесь за судьбу народа Ци?

Слова ее вонзились в сердце пленника, словно острый нож. Перед мысленным взором Су И поплыли чудовищные картины — тысячи его соотечественников гибли под железной пятой Цзинь Ляо. На глазах генерала невольно выступили слезы, душа его изнемогала под тяжким бременем вины…

Цзы Нун ободряюще похлопала его по здоровому плечу.

— Не стоит изводить себя пустым беспокойством, генерал. Император повелел, чтобы его воины не смели вести себя в покоренных городах, как разбойники. Он строго запретил грабить и убивать местных жителей и сказал, что рано или поздно эта земля тоже станет Цзинь Ляо. Да, вашей стране придется пройти через позор поражения, но мирным людям сохранят жизнь, а их имущество серьезно не пострадает. По правде говоря, пока что самые жестокие страдания выпадают на вашу долю, генерал Су. Как давно вам не давали воды? Ваши губы от жажды совсем потрескались…

Су И ненавидел Ваньянь Сюя, но в то же время искренне им восхищался. Если бы империи Ци так повезло с государем, бурное процветание и долгая спокойная жизнь были бы ей обеспечены.

Неожиданно невдалеке остановилась повозка. Су И пошевелился и тут же почувствовал, как сильно, до боли, затекли его голые ноги.

Цзы Нун оглянулась и радостно воскликнула:

— Сестричка Цзы Лю!

Вскочив, она резво подбежала к только что прибывшей молодой женщине и крепко ее обняла.

Яркое солнце било в глаза, и на таком расстоянии Су И не мог рассмотреть ее лица. Обе девушки скрылись в императорской повозке, больше похожей на дом на колесах, а через минуту оттуда появился здоровенный стражник и подошел к Су И.

— Тебя требует император, — буркнул он и ухватил веревку, которая стягивала запястья пленника.

Су И едва устоял на ногах, но стражник, не обращая на это внимания, широким шагом двинулся вперед.

Ваньянь Сюй с удобством разлегся на подушках и, довольный собой, не спеша потягивал превосходное вино. Увидев Су И, он приподнялся и сел, затем, растянув губы в улыбке, покачал головой и усмехнулся:

— Ах, какое жалкое зрелище! Перед Нами сам Непобедимый Генерал — и в таком плачевном состоянии! Где же его сто побед? — Он схватил спутанные пряди волос пленника, в которые набился песок, и театрально вздохнул: — Только взгляните, во что превратились его прекрасные волосы!

Су И встретил насмешки равнодушным молчанием и каменной неподвижностью, хотя при одном взгляде на Ваньянь Сюя его каждый раз пробирала холодная дрожь. Император снова откинулся на мягкие подушки и небрежно бросил:

— Цзы Лю, ты сюда не прохлаждаться пришла. Давай, осмотри его рану и скажи, что тут можно сделать.

5.

Девушка по имени Цзы Лю уступала по красоте Цзы Нун, но отличалась гордой осанкой и решительным нравом. Услышав приказ императора, она повернулась и бегло осмотрела пленника. На лице ее отразилось беспокойство.

— Рана слегка загноилась, хозяин. Прежде чем делать перевязку, необходимо удалить пораженные ткани, иначе гной дойдет до кости, и под палящими лучами солнца даже сам Небесный повелитель не спасет этого человека от неминуемой смерти.

Ваньянь Сюй сделал удивленные глаза и застыл, словно от потрясения внезапно лишился дара речи.

— Значит, всё настолько серьезно? — наконец воскликнул он. — Так чего же ты ждешь? Немедленно исцели генерала Су! Человек столь выдающихся талантов заслуживает особого отношения. Если с ним что-нибудь случится, Мы будем весьма огорчены.

Цзы Лю поспешно приказала сопровождавшей ее девочке-прислужнице принести сундучок с лекарствами и достала оттуда склянку с болеутоляющим. Однако Ваньянь Сюй остановил ее руку и рассмеялся.

— Не стоит недооценивать генерала Су. Кто он, по-твоему, — юная девица? Когда великий целитель древности Хуа То врачевал рану Гуань Юя от попавшего в нее яда, знаменитый полководец продолжал разговаривать и беззаботно шутить. Наш генерал Су выкован из стали, и он, несомненно, превзойдет выносливостью самого Гуань Юя. Как Мы рады, что Нам посчастливится стать этому свидетелем!

Цзы Лю сразу же разгадала намерения господина. Хоть и с неохотой, она убрала болеутоляющую настойку обратно в сундучок. В руке ее блеснул остро заточенный нож. Девушка зажгла свечу и, накалив лезвие в пламени, прошептала:

— Генерал Су, операция будет короткой, но очень болезненной. Придется немного потерпеть.

Бросив взгляд через плечо на Ваньянь Сюя и стражников, она заметила на их лицах злорадное любопытство и горько вздохнула. Эти люди пленили генерала Су и люто его ненавидят, стоит ли ждать от них сострадания?

Тем временем Цзы Нун преисполнилась такого ужаса, что не могла больше оставаться в повозке и потихоньку выскользнула наружу.

Едва острие пронзило воспаленную плоть, из раны потекла тонкая струйка крови. Разрез становился глубже, струйка превращалась в поток. Стояла такая тишина, что слышался звук входящего в тело лезвия. Су И, казалось, превратился в каменную статую, только крупные капли пота медленно катились по его неподвижному бледному лицу, а пальцы сжались в кулаки. Больше ничем не выдал он своих страданий.

Устремленный на него взгляд Ваньянь Сюя постепенно делался серьезным, а глумливые ухмылки на лицах стражников сменялись неподдельным восхищением. Рука Цзы Лю мелко задрожала, девушка перевела дыхание и посмотрела на своего пациента. Потом, собравшись с духом, она быстро завершила жестокую операцию, вырезав кусочек гнилой плоти. Приковывая к себе все взгляды, в глубокой кровоточащей ране смутно белела кость.

Су И больше не мог выносить такую боль. Он покачнулся и, теряя сознание, осел на мягкую подстилку из волчьих шкур. Цзы Лю подхватила чистую ткань и осторожно перевязала рану. Стражники шепотом обсуждали событие, произошедшее на их глазах, и все до одного произносили имя Су И с искренним уважением. Цзы Лю знала, что люди Золотой империи скоры на руку и смелы до дерзости, но все они, от мала до велика, преклоняются перед мужеством и силой воли. Выдержка Су И произвела на стражников неизгладимое впечатление, и в их глазах он из вражеского пленника мгновенно превратился в легендарного героя.

Оглянувшись на хозяина, девушка увидела его серое от гнева лицо. Пару мгновений император пожирал глазами бледного как мел, неподвижного Су И, затем резко отвернулся и что-то недовольно прорычал.

Цзы Лю сказала:

— Хозяин, я тщательно перевязала рану, но пока этому пленнику не следует находиться на открытом солнце. Прошу, дайте ему хотя бы два дня передышки. Скоро мы прибудем в столицу, почему бы не отложить на время свою месть?

Император бесстрастно ответил:

— Мы примем твой совет. Пусть его посадят на цепь в одну из крытых повозок.

***

«Ну вот, всё-таки свалился в обморок… — мысленно упрекал себя Су И. — Последнее, чего бы я хотел — таким способом вызывать жалость у Ваньянь Сюя. С тех пор, как попал в плен, только и делаю, что хлопаюсь без чувств, нет чтоб держаться с достоинством до конца! Точно изнеженная девица… Самому противно. С другой стороны, я всего лишь человек, а возможности человеческого тела, увы, ограничены. Как бы ни был силен дух, он не может полностью держать тело под контролем».