Пленник лежал на постели, прислушиваясь к ровному дыханию спящего императора, и не смел шелохнуться, опасаясь, что ненароком разбудит Ваньянь Сюя и тот немедленно претворит непристойную угрозу в жизнь.

21.

Всю следующую ночь Су И так и промучился, боясь пошевелиться, и только на рассвете наконец забылся тревожным сном. Ваньянь Сюй, напротив, прекрасно выспался и утром ощутил прилив бодрости и сил. Бросив взгляд на лежащего рядом Су И, он заметил, что брови пленника нахмурены, словно тот даже во сне не мог расслабиться и оставался настороже. Император тихо рассмеялся и подумал: «Неужели такой человек, как ты, вынужден всерьез меня опасаться? Нет, пока тебе ничего не грозит: я дождусь подходящего момента, когда смогу, не сдерживаясь, удовлетворить желания плоти. Придется немного потерпеть, только вот… Увы, я прекрасно знаю, что, если не применить силу, ты никогда по доброй воле не согласишься утолить мою страсть. Су Су, когда до этого дойдет, не обвиняй меня в жестокости. Здесь лишь твоя вина: ты настолько лакомое блюдо, что, попробовав маленький кусочек, оторваться просто невозможно!»

Догадавшись, что Су И так и не смог как следует выспаться в его присутствии, Ваньянь Сюй тихонько поднялся с кровати и покинул опочивальню. Знáком запретив дворцовой прислуге входить внутрь, он строго приказал:

— Двигайтесь осторожно и не смейте шуметь. Мы не хотим, чтобы вы потревожили его сон. Позорный плен, гибель родной страны, отчаяние и ненависть… Ох, сколько же ему пришлось пережить за эти дни!

Прикрыв рот рукавом, Цзы Нун украдкой улыбнулась и шепнула Цзы Лю:

— Надо же, столько лет служу хозяину, но никогда не замечала за ним такой доброты.

Поймав гневный взгляд императора, она прикусила язычок и поспешила помочь ему облачиться в «одеяние дракона».

— Ваше Величество, вы сегодня намерены огласить указ о переносе столицы? — спросила она. — Боюсь, эта новость вызовет при дворе настоящий переполох.

— Что Нам до того? — холодно ответил Ваньянь Сюй. — Рано или поздно о переносе столицы объявить придется. Кстати, Мы слышали от Юй Цана, — добавил он с улыбкой, — что Дворец Наслаждений в резиденции императора Ци поражает воображение своим изысканным великолепием. Говорят, мастера, создавшие это чудо, сумели превзойти самые дивные творения природы. Вот дворец, достойный будущей императрицы!

Цзы Лю удивилась:

— Ваше Величество много лет упорно отказывались назвать имя императрицы, неужели Вы наконец остановили выбор на подходящей девушке? Это судьбоносное решение для всей империи, следует тщательно всё обдумать. Будет замечательно, если императрица не только придется по вкусу Вашему Величеству, но и заслужит одобрение старшего принца. Ведь после коронации именно на ее плечи лягут нелегкие обязанности по воспитанию наследника. Девушка заурядная просто сломается под грузом такой великой ответственности.

— Всё будет в порядке, — заверил ее император. — Мы не сомневаемся, что императрица сумеет направить наследника Шу по верному пути и научит его уму-разуму. Впрочем, довольно! Сейчас не время обсуждать подобные вопросы — сначала нужно обосноваться в новой столице, а там посмотрим. Нам уже пора на утренний прием.

Ваньянь Сюй широкими шагами покинул свои покои, а Цзы Нун и Цзы Лю в недоумении переглядывались, гадая, какие далеко идущие планы скрываются за словами императора.

Как и следовало ожидать, когда Ваньянь Сюй объявил о своем решении, придворные застыли словно громом пораженные. Только Юй Цан безоговорочно поддержал идею переноса столицы. После того, как все оправились от первого потрясения, зал буквально взорвался — собравшиеся принялись наперебой обсуждать новость.

***

Вернемся к нашему пленнику, который к этому времени проснулся и, не обнаружив рядом императора, наконец вздохнул с облегчением. Хотя особой набожностью Су И не отличался, на радостях он громко вознес хвалу Будде. Неожиданно из-за двери ответил звонкий и чистый голосок:

— Рано торжествуешь. Того, кто до срока празднует победу, ждет горькое разочарование. Ты же у нас великий полководец, тебе ли об этом не знать!

Су И вздрогнул и, подняв голову, увидел в дверях маленького мальчика. На губах его играла холодная улыбка, а по-детски мягкие черты лица портило властное и коварное выражение, необычное для столь нежного возраста. Разумеется, мальчик был не кто иной, как наследный принц Ваньянь Шу. Несколько дней назад Су И встречался с ним за ужином, но тогда они едва ли перекинулись парой слов. Внезапное появление наследника Шу встревожило генерала, и, оглядевшись вокруг, он спросил:

— Ты как тут оказался? И почему один?

Ваньянь Сюя пленник на дух не переносил, но на маленького сына императора эта неприязнь не распространялась. Напротив, Су И всерьез беспокоила безопасность ребенка. Он знал, что при дворе порой плетутся хитроумные и жестокие интриги, и наследному принцу не стоит разгуливать по дворцу без сопровождения — люди с дурными намерениями могут легко воспользоваться ситуацией и причинить мальчику зло или даже посягнуть на его жизнь.

Ваньянь Шу тем временем вразвалочку прошествовал по комнате и уселся, не дожидаясь приглашения. Заметив, что на столе пусто, он недовольно скривился и вопросил:

— Ты что, еще не распорядился насчет завтрака? Давай-ка, поторопись, вели слугам, пусть начнут готовить, а пока принесут какие-нибудь закуски. Я есть хочу.

Су И не знал, смеяться ему или плакать: незваный гость, нимало не смущаясь, вел себя как хозяин. Дворцовые служанки давно усвоили, что перечить маленькому бесенку — себе дороже, и сразу бросились исполнять пожелания наследника. Пленник же, наконец, выбрался из постели и занялся утренним туалетом. Умывшись и одевшись, он обернулся и обнаружил, что Ваньянь Шу враждебным взглядом сверлит в нем дыру.

«Почему они оба — что отец, что сын — смотрят на людей, как на грязь?» — возмутился Су И про себя, но вслух лишь раздраженно спросил:

— Куда ты уставился? Мое лицо — не цветочная клумба.

Наследник напустил на себя многозначительный вид и важно кивнул.

— Именно потому и уставился, что не клумба. Кругом полно физиономий, разукрашенных на всякий манер, в белилах да румянах. На таких я и не взгляну, пусть хоть в ногах валяются. — Ваньянь Шу подпер подбородок ладошкой и глубокомысленно добавил: — Я вот о чем размышлял. Если ты на самом деле пришелся по вкусу моему отцу-императору, должен ли я ненавидеть тебя так же сильно, как всех его наложниц?

Су И опешил и в глубине души снова возмутился: «Вот уж правда: яблочко от яблони недалеко падает! Ни отец, ни сын не успокоятся, пока не наговорят каких-нибудь гадостей». Он решительно свел брови к переносице и сказал:

— Тебе даже мыслей подобных не следует допускать. Твой отец-император — самый могущественный человек под солнцем и луной, и он не обязан давать тебе отчет в своем выборе. Поскольку ты наследный принц, ты должен усердно овладевать наукой управления государством, а ты только тратишь время впустую, болтаешься без дела по дворцу и допекаешь наложниц, которым доверено твое воспитание.

Ваньянь Шу замер и какое-то время продолжал смотреть на Су И во все глаза. Вдруг мальчишка покатился от хохота:

— Неудивительно, что отец-император попался на крючок. Интересный ты, и рассуждаешь забавно. Подумай сам: вот я в совершенстве овладею наукой управления государством, как же ты тогда осуществишь свою мечту, как возродишь Великую Ци? Думаешь, я тебе позволю? Даже не верится, неужели передо мной тот самый генерал Су, который скорее умрет, чем склонит голову перед врагом? С каких это пор ты так заботишься о процветании нашей Цзинь Ляо? Ха-ха-ха!

Получив такую отповедь, Су И весь побелел от досады. Он отвернулся и пробормотал:

— Уж не знаю, научился ли ты от отца управлять страной, но его излюбленной наукой глумиться над людьми ты и впрямь овладел в совершенстве.

В этот момент подали завтрак. Ваньянь Шу одним прыжком забрался на стул и принялся жадно поглощать еду, набивая полный рот. В конце концов, он был всего лишь ребенком, и, как ни злился Су И, выпроводить незваного гостя у него рука не поднималась. Так он и пережевывал молча свою обиду, пока от двери не донесся довольный голос: