А найти кого-нибудь, кто поведет машину, намного проще, чем понять, почему экстрасенсы лажают во всем, что делают.

Морис. Ему я доверяю достаточно, чтобы попросить о помощи. Конечно же, у него будут вопросы. Нельзя просто проехать через всю страну и ни о чем не спросить. Я ходил туда-сюда перед эркерным окном, яркий верхний свет отбрасывал мою тень на жалюзи, пока я придумывал, как подкатить к Морису. Придется ему рассказать, что я во сне поиграл в крестики-нолики на Джейкобе. Он уже и так догадался, что мы с Джейкобом вместе, но теперь придется пойти и прямо ему об этом сказать. Неловко. Но к кому еще мне обратиться?

Мой телефон зазвонил, и я чуть не запнулся об учебник из Адского лагеря, торопясь ответить. Лиза, это должна быть Лиза. Она знала, как сильно мне нужно с ней поговорить. Она сможет подсказать, что мне делать.

Я открыл телефон, и мое сердце пропустило удар. Это был Роджер.

- Эй, - сказал он, - надеюсь, я тебя не побеспокоил. Проезжал мимо и увидел свет у тебя в окне. Готов к «Старбаксу»?

Я раздвинул жалюзи и выглянул во двор. Копия моей гостиной отразилась в серой предрассветной улице, но сфокусировав взгляд, я рассмотрел детали. Движение по дороге было жидким, но регулярным, состоявшим в основном из жителей пригорода, которые торопились попасть в центр города к семи утра.

Роджер стоял на тротуаре с другой стороны дороги, в свитере и футболке, и махал мне. Роджер… Дурацкий Роджер. Мне не нужен был Роджер, мне была нужна Лиза. И все же это был Роджер, всегда готовый протянуть руку. Или подвезти меня.

Я задумался, хватит ли стремления Роджера угодить, чтобы взять свою «Краун-Вик» и немного прокатиться до Калифорнии. В таком случае мне не пришлось бы обременять Мориса отвратительными подробностями своей сексуальной жизни.

- Кофе – это очень заманчиво, - сказал я. – Буду через пять минут.

***

Роджер очень постарался не показать удивления, когда я попросил подкинуть меня до Калифорнии. Он предложил полететь, но о коммерческих авиалиниях не могло быть и речи. Хватит всего одного привязанного к самолету призрака, чтобы ввергнуть меня в воздушно-яростный психоз.

- Прокатиться – самое то, - сказал он, чокнувшись со мной стаканчиком эспрессо. – Мне надо полчаса, чтобы собрать манатки. Взять костюм. Нам надо будет выглядеть официально, когда доберемся до «ПсиТрэйна».

А я подумал, что у меня есть пиджак, который не выглядел так, будто я в нем спал.

- А твои рецепты… У тебя есть запас на пару недель?

- Не знаю. Мне придется обходиться тем, что уже есть. Не собираюсь возвращаться в клинику и сообщать им, что уезжаю из города. Просто позвоню им и перенесу время сдачи крови. Не хочу, чтобы они вмешивались. Во всяком случае, Варвик.

- С Варвиком все просто. Ты же на больничном. Просто будь с ним на телефонной связи и веди себя, как будто ты в городе.

Ура сотовым телефонам. Если Морис вздумает меня искать, то тоже позвонит по этому номеру. Можно будет просто сказать ему, что я наелся лекарств, и он не будет задавать много вопросов. А если меня будет разыскивать Джейкоб…

Я не знал, станет ли Джейкоб меня искать или рванет со всех ног в противоположную от меня сторону. Он сказал, что ему надо немного отдохнуть, чтобы прояснить голову. Понятия не имею, что это означает.

Мы с Роджером упаковались и выехали в полдень. Он попытался согласовать маршрут до Санта-Барбары со мной, и я сдулся уже где-то в районе Оклахомы. Новые таблетки я не принимал со вчерашнего вечера. Решил приберечь их на случай, если в мотеле найдется что-нибудь мерзкое, и нужно будет забыться.

Автомобильный поток был неравномерным, насколько мог быть городской трафик, но спустя час мы выбрались на шоссе, миновав пригород. Мы ехали сквозь кукурузные поля, объезжая маленькие поселки и редкие торговые центры. Деревенский Иллинойс - кукурузная страна.

- Не хочу показаться любопытным, - сказал Роджер, выключая радиостанцию «Топ 40», по которой рекламы крутили больше, чем музыки, - но почему ты не попросил детектива Маркса поехать с тобой в «ПсиТрэйн»? Он намного более устрашающий, чем я. И если там заупрямятся и не захотят тебя пускать к детективу Гутиеррез…

Даже мисс Мэтти была более пугающей, чем Роджер. Но я сомневался, что он напрашивался на комплимент своей мужественности. Ему хотелось знать, что произошло у нас с Джейкобом.

– Он бы, скорее всего, захотел сделать все надлежащим образом, - сказал я, - а у меня нет на это времени.

- Правда? – мы проезжали поле, по которому черно-белыми точками разбрелись коровы. – А я слышал, что он не особо придерживается правил. Возьми, к примеру, то дело с оборотнем, в котором он использовал способности детектива Гутиеррез, хотя вас специально предупредили этого не делать.

Черт. А он выполнил свою домашнюю работу. Совсем не удивительно.

- Не знаю. Наверное, мне просто не хотелось его еще больше в это впутывать.

- Во что, Вик? Чем мы занимаемся?

Я вздохнул. Мы были в дороге всего пару часов. Он мог бы просто развернуть свою машину и с легкостью от меня избавиться. Черт, а еще он мог остановиться и высадить меня на обочине.

- Кое-что происходит, - сказал я. – Ты же в курсе, что мой талант немного… Слишком чувствителен последнее время?

- Да?

- Есть кое-что еще. Это прозвучит слегка безумно… - как будто что-то из имеющего отношения к ПсиКопам может прозвучать рационально. – Но похоже на то, что я одержим. Был один убийца, которого казнили несколько дней назад, и, кажется, во сне я действую в соответствии с его образом жизни.

- Он тобой управляет?

Третья чашка кофе забурлила у меня в животе от мысли, что призрак примерил мое тело, как какой-нибудь гидрокостюм.

- Я не знаю. Раньше мной никогда не управляли. Нарочно, во всяком случае. Думаю, тебе понадобится серьезная защита, чтобы возиться с этим дерьмом.

- А у тебя она есть? Серьезная защита, я имею в виду?

Я прижался липким лбом к оконному стеклу.

- Думаю, есть. В смысле, мертвецы обычно привязаны к месту, где они умерли… А если такого нет, то к своим могилам или местам, которые имеют для них особое значение. Но сейчас, похоже, они лезут из всех щелей и тащатся за мной.

Какое-то время Роджер молча вел машину. Я выловил из кармана таблетку успокоительного. От воспоминаний обо всех этих ледяных, бледных, цепких руках я снова задергался.

- Что они делают? Когда идут за тобой?

Я положил таблетку на язык, чтобы проглотить прежде, чем ответить ему.

- Я… Я не знаю. Они хватают меня.

- Ты пытался с ними разговаривать? Спрашивать, что им от тебя нужно?

- Слушай, Роджер, мертвые не мыслят разумно, - сказал я. Может, он просто разыгрывает роль адвоката Дьявола, но я ощутил, как вскипел адреналин, вынуждая защищаться. – С ними нельзя просто так пообщаться. Это не похоже на то, словно они передают мне сообщение, успокаиваются и исчезают… Все это – голливудская брехня. Нет у них никаких сообщений, нет цели и они никуда не уходят.

- То есть, если дух остается на земле, то это навсегда?

- Боже, я не знаю. Не существует достаточного количества медиумов, способных помочь исследователям создать убедительную теорию. И поэтому все чертовски субъективно.

Роджер посмотрел на меня. Он выглядел заинтересованным, как-то легко и по-мальчишески.

- А что думаешь ты сам, Вик? У тебя эти способности всю жизнь. Ты должен логически над этим поразмыслить.

Вообще-то, талант у меня проявился в двенадцать лет. Почти угадал.

- Мне кажется, что они исчезают через какое-то время, - сказал я. – В противном случае, мне бы пришлось пробивать себе дорогу сквозь толпы призраков-неандертальцев.

- В этом есть смысл.

- Иногда я думаю, что призраки – это люди, которые были несчастны в жизни, - сказал я. Идея была не очень точной или научной, но она всегда крутилась у меня на краю сознания. Я бы никогда не высказал ее вслух, поскольку помочь я все равно не мог, но думал о том, что однажды, когда мое время истечет, она обретет смысл для меня самого.