— Скажи ему, Арден, — приказал Ринальдо, когда я сразу не ответил.

Я постарался не обращать внимания на то, что он использовал мою фамилию, сглотнул, кивнул и посмотрел в лицо адвокату.

— Когда я вернулся из Германии, — сказал я ему. — Это было три года назад. Меня выписали в мае того же года.

Майкл сделал какие-то пометки в своем блокноте. Я практически видел его за одной из тех маленьких школьных парт, усердно делающего записи во время урока английской литературы, поджав под столом ноги.

— Вы принимали медикаменты в рамках вашего лечения?

— Да, какое-то время.

— Вы все еще принимаете наркотики в рамках лечения, которое вам предписали, либо незаконно? — пока я отвечал, глаза Майкла пристально следили за мной, и у меня было отчетливое ощущение, что он подмечает любую неправду.

— Нет, — я откинулся назад на стуле и не собирался отводить от него взгляд, но лязг наручников отвлек меня. Я сжал подлокотники и сделал пару глубоких вдохов.

— У вас бывают кошмары или повторяющиеся воспоминания о случившемся?

Я тяжело сглотнул.

— Да.

— Как часто?

— Каждый раз, когда закрываю глаза.

Я не пропустил, как сузились глаза Ринальдо, когда я признавался адвокату. Да, я был слишком разбит, чтобы прийти к нему после того, как убил Терри и Бриджет, но было очевидно, что в течение некоторого времени кошмары становились все хуже. Я не говорил ему об этом. Даже когда я сознался, что Бриджет оставалась со мной в постели на ночь, я никогда не озвучивал ему причину.

— Вы когда-нибудь чувствовали онемение?

— Большую часть времени.

— Вы когда-нибудь думали о причинении вреда себе или кому-то еще?

Я реально расхохотался, что заставило Ринальдо слегка улыбнуться.

— Эван прав, — сказал он адвокату. — Это очень глупый вопрос.

—Тогда продолжим, — пробормотал Майкл. — У вас есть проблемы с нарушением внимания?

— Да.

— Вы когда-нибудь говорили с семьей или друзьями о том, что с вами случилось?

— Нет, блядь.

— Ты собираешься поставить ему диагноз или вытащить его на хер отсюда? — прорычал Ринальдо, когда его терпение иссякло.

— Я просто пытаюсь понять его душевное состояние во время инцидента.

— Он облажался – состояние аффекта, вызванное стрессом из-за того, что одного из его коллег и одного друга нашли мертвыми, верно, Арден?

— Да, сэр.

— Пожалуйста, мистер Моретти, позвольте мне делать свою работу, — Майкл откинулся на пластиковом кресле и посмотрел в глаза Ринальдо.

Он был храбрым человеком, надо отдать ему должное.

Ринальдо какое-то время сердито глядел на него, но, в конце концов, снисходительно махнул рукой.

— Как скажешь. Продолжай.

Он задал мне кучу других вопросов, на которые я ответил как смог. После заключительного вопроса он проследил пальцем до конца страницы, просматривая свои заметки, кивнул и встал со стула.

— Это все, что мне сейчас нужно, — объявил он. — Если у меня возникнут дополнительные вопросы, мы организуем еще одну встречу. Я оставил начальнику блока мою контактную информацию, если вы вспомните что-нибудь, что посчитаете важным. Не думаю, что у нас будут проблемы с тем, чтобы вас выпустили под залог, если у вашего психолога не будет серьезных возражений.

— Подожди меня снаружи, — сказал Ринальдо.

Майкл убрал свои записи в портфель и покинул маленькую комнату. Я взглянул на своего босса и постарался не чувствовать себя слишком взволнованным, когда он посмотрел на меня с разочарованием в глазах.

— Я сожалею, — повторил я.

— Знаю, — он вздохнул, наклонившись вперед, и положил локти на стол. — Так или иначе, все решится.

Непонятно, должен ли я беспокоиться от том, что та́к или ина́че все решится, и я был уверен, что не оправдан полностью в его глазах. Но его следующие слова возымели успокаивающий эффект.

— Я вытащу тебя отсюда, Арден, — убежденно сказал Ринальдо. — Ты слишком ценен, чтобы позволить тебе сгнить. И к тому же ты оставил меня в затруднительном положении не только из-за своего отсутствия, но и из-за отсутствия подстраховки.

— Извините, сэр, — сказал снова. Я не мог поспорить с тем, что он сказал – я отправился в тюрьму сразу после убийства киллера номер два, Терри Крамера.

— И ты ведь об этом не сожалеешь, — пробормотал он, вставая.

Я даже не мог притвориться, что он ошибся. Я ненавидел Терри Крамера с того момента, как он попался мне на глаза. Когда я обнаружил, что он заманил мою проститутку/девушку, чтобы получить информацию, которую невольно сообщил ей, я окончательно ее потерял, убил их обоих, а затем оказался там, где я был.

— Мы вернемся, — пообещал Ринальдо. — Держись, сынок.

Ничто не могло вознаградить меня больше, чем это вновь услышанное из его уст слово.

Сразу после того, как Ринальдо вместе с Майклом, юным адвокатом, вышли за дверь, один из охранников пришел отвести меня обратно в камеру. Когда он начал отстегивать наручники от стула, кто-то из тюремных начальников засунул голову в комнату и сказал, что у меня был еще один посетитель.

Я постарался сильно не напрягаться, когда охранник снова пристегнул наручники к стулу и зашагал к двери, чтобы впустить того, кто ко мне пришел. В моей голове застучал пульс, и я почувствовал, что глаза застилает густой туман. Когда дверь снова распахнулась, я посмотрел в проем и увидел ее.

Лиа.

Она была одета в облегающие синие джинсы, теннисные туфли и футболку с длинными рукавами. Я заметил на шее цепочку, на которой висел четвертак, переделанный в кулон – тот самый четвертак, который я оставил ей в хижине с бездарной запиской с извинениями за то, что от нее сбежал. Она использовала этот четвертак, чтобы доказать, что моя задница была такой же упругой, как и армейское постельное белье, и это заставило меня смеяться сильнее, чем когда-либо за последние годы.

Не в этот ли момент я влюбился в нее?

Через ее руку было перекинуто теплое пальто, и мне стало интересно, как холодно было на улице. Солнце светило в мое тюремное окно, но я не знал температуру снаружи. Весна в Чикаго должна была быть в самом разгаре, но у природы, видимо, были другие планы.

Лиа сделала глубокий вдох, ее грудь высоко поднялась и опала, и тогда она сделала ко мне короткий шаг. Я не мог пошевелить губами, чтобы что-то сказать ей, но когда она застыла в нерешительности, я, наконец, обрел дар речи.

— О́дин в порядке? — наверное, эти первые слова были неправильными, но больше ничего не пришло на ум. Снова туман застил мои глаза, и скрутило живот. На секунду у меня в голове не было ничего, кроме головокружения, а глаза накрыло пеленой.

— У него все в порядке, — сказала она. — Они позволили мне попасть в твою квартиру, чтобы забрать его миску для еды и подстилку. В первый же день в моем доме он полностью сжевал свою резиновую косточку, но я нашла ему новую. Думаю, что он скучает по тебе.

Лиа сделала последние пару шагов к креслу напротив меня и села, сложив перед собой руки. Это движение привлекло мое внимание, и я уставился на ее пальцы. В памяти всплыло, как они ощущались, когда обхватывали мой ствол, и даже сидя там, лишенный свободы, с наручниками на запястьях и головой, полной мерзких снов, я почувствовал, как у меня встал.

Сердце забилось, в голове застучала кровь, и я отвел взгляд, прикрыв глаза. Вполне возможно, что я выберусь отсюда и, возможно, даже снова смогу почувствовать ее прикосновения, но я почти такой же запутавшийся, как и до прихода Ринальдо, и ей совсем не нужно быть втянутой во все это.

Кроме того, неизвестно, что он запланировал для меня, когда я буду освобожден под залог. Он мог снова сослать меня куда-нибудь подальше.

Почувствовав прикосновение пальцев на руке, я открыл глаза и обнаружил, что Лиа встала со своего места и подошла с левой стороны к стулу, к которому я был прикован. Ее пальцы прочертили дорожку по моему предплечью, и я задрожал, сделав глубокий вдох.