С ее прикосновением к моей руке и моей неспособностью ответить ей тем же, у меня все поплыло перед глазами, и я почувствовал, как туман в голове попытался прижать меня к земле и задушить. Ее присутствие и прикосновение должны были успокоить меня, но мне нужно было намного больше.

— Я так хочу прикоснуться к тебе. Мне необходимо дотронуться до тебя.

Лиа шагнула в сторону и слегка отпихнула стол назад бедром. Она встала так, что ее нога оказалась прямо около моей руки.

Я потянулся и сжал пальцами ее бедро. Наклонившись немного вперед, я прислонился щекой к ее животу. Прикосновение пальцев к шее и затылку, когда она нежно обхватила ладонями мою голову и прижала ее к своему телу, растревожило меня. Теплое, неясное чувство, близкое к потере сознания из-за отсутствия сна, снова просочилось в меня, заменив туман, но я оттолкнул его, вдыхая ее знакомый запах и позволяя эмоциям накрыть меня.

Она видела меня.

Она видела меня таким – с винтовкой в руке, стрелявшего по незнакомым людям в парке. Она видела меня в наручниках, когда меня волокли, как сумасшедшего психа.

Я и был ненормальным психом.

Мое тело начало трястись, и я не смог ничего поделать, чтобы это остановить. Все вышло из-под контроля, когда я прижался лицом к ее животу и перестал сдерживаться, позволяя дрожи превратиться в рыдания. Затравленный взгляд убитых мной, перед тем, как пуля входила в их мозг, тела солдат из моего отряда, когда меня взяли в плен, голоса тех, кто умолял меня проявить милосердие.

Я никогда не поддавался.

— Так было не всегда, — рыдал я в ее рубашку. — Я не должен был стать таким.

— Что случилось? — услышал я ее шепот.

Качая головой из стороны в сторону, я плотнее прижался к ее телу. Хотя еще оставалась небольшая часть меня, которая, возможно, захотела бы полностью раскрыть всю информацию о себе: от моей профессии до убийства женщины, с которой я спал, – большая часть и близко не была такой глупой. Даже в моем нынешнем состоянии я не собирался ничего говорить, чтобы заставить ее с криком выбежать из комнаты. Вот что она сделала бы, если бы я решился все ей рассказать.

В этом не было никаких сомнений.

Не имея возможности рассказать ей обо всем этом, я должен был остановиться на основном, главном взгляде на ситуацию.

— Я не могу... я не могу спать, — в конце концов, сказал я.

— Почему не можешь?

— Сны.

— Расскажи мне о своих снах, — тихо попросила она.

Я повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Я не знал, что хотел увидеть, но понимал, что с ее стороны это не просто нездоровое или чрезмерное любопытство.

— Я был в плену, — сказал я ей.

Она кивнула, и в ее глазах не было никакого удивления.

— Я знаю, — ответила она. — Я читала об этом. Это то, что тебе снится?

— Чаще всего, — сказал я. Вспышки воспоминаний о теле Бриджет, лежащем на полу, промелькнули в моем мозгу, и я прикусил нижнюю губу, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. — Обычно мне снится, что я связан, и меня бросили в яму. И песок. Просто нескончаемый гребаный песок.

— Когда ты в последний раз спал?

Я пожал плечами и покачал головой. Я не имел понятия.

— Я не могу спать один, — сказал я. — Уже... давно.

— Один? — спросила Лиа. — Но ты можешь спать, если кто-то с тобой рядом?

Меня затошнило. Я вообще ничего не хотел говорить об этом, но теперь она, скорее всего, захочет получить ответ. И что я мог ей сказать? Что мне лучше спится после анального секса с проституткой? И, да, кстати, если мне взбредет в голову, я вполне могу ее застрелить.

А что насчет приятной ночной прогулки по городу?

— Пожалуй, — тихо сказал я. Мое сердцебиение отдавалось в висках, и я начал потеть из-за тех усилий, которые потребовались, чтобы не рассказать ей, что произошло.

Пальцы Лиа медленно скользили по моему лицу.

— Если бы я осталась с тобой, ты мог бы уснуть?

Ощущение, возникшее у меня от такой мысли, могло бы легко сбить меня на пол, если бы я все еще не был прикован к металлическому стулу. Когда реальность ударила в меня, мои пальцы сжали ее бедро.

Если бы я смог продержаться еще только один день – может быть, даже час, – то я прямо сейчас спал бы вместе с ней. Я мог бы быть в постели с Лиа в моих руках, и О́дин оставлял бы отвратительные следы слюны на руке, если бы я заспался.

Я все просрал.

— Дерьмо... дерьмо... дерьмо…

— Эван!

— Я так облажался…

— Знаю, — сказала она, резко выдохнув воздух из легких. — Так хреново еще не было.

— Все еще хуже, – ответил я, сильно сжав глаза и решив прикусить кончик языка.

После резкого удара в подбородок, заставившего меня прикусить кончик языка, в горло сразу же хлынула кровь. На мгновение я решаю, что захлебнусь собственной кровью, но как только мне удается сглотнуть, я снова могу дышать. Мой язык пульсирует во рту…

— Эван?

Как только мои мысли были прерваны, легкие начали требовать, чтобы их немного заполнили воздухом, и я без сил упал лицом вниз на стол... Я попытался вдохнуть, но не смог, и начал паниковать.

Меня снова бросают на землю, кровь во рту смешивается с песком, и какое-то время я не могу дышать…

— Эван, не отключайся.

— Не могу дышать.

— Спокойно, малыш, — ее пальцы погладили мою челюсть. — Просто слушай мой голос и делай медленный вдох.

Мне ужасно захотелось послушаться ее, поэтому я заставил свою грудь расправиться и, резко вздохнув, втянуть воздух в легкие.

— Все хорошо, — голос Лиа остановил мою панику так же, как ему удалось отвлечь меня от воспоминаний. — Все в порядке, Эван... С тобой все хорошо.

Практически насильно, я смог сделать еще один вздох. Само это движение почти заставило меня чуть ли не упасть со стула. Мне стало интересно, меня удерживали от падения на пол наручники или прикосновения Лиа. После нескольких попыток и большей сосредоточенности на ее коже, касающейся моей, мне удалось снова начать нормально дышать.

— Где ты был? — пальцы Лиа продолжали гладить мое лицо от виска до подбородка.

— Там, — ответил я. Прежде чем продолжать, мне пришлось сглотнуть, чтобы прочистить продолжающее сжиматься горло. — Когда они первый раз попытались бросить меня в яму, я сопротивлялся. Это было глупо – их было слишком много, чтобы с ними бороться.

— Но ты не оставлял попыток.

— Еще какое-то время, — кивнул я. — В конце концов, я понял, что в этом не было никакого смысла. Как только я перестал отвечать на их действия, они стали придумывать другие способы, чтобы получить от меня реакцию.

— Черт, — прошептала Лия, и я почувствовал, как напряглись ее руки. — Ты ведь находился там очень долгое время.

Я смог только кивнуть. Зажмурившись, я попытался сдержать воспоминания, загоняя их на задворки своего сознания, но на самом деле я слишком устал для такого акта. Они собирались вернуться с превосходящими силами. Мои руки стали неконтролируемо дрожать, и я ухватился за бедро Лиа еще жестче.

— Эван, все будет хорошо, — ее голос гулко разносился по маленькой комнате. — Мы со всем разберемся. Я помогу тебе.

Я засмеялся. Неискренне и невесело.

— Разберемся, — повторил я саркастически. — Я обстрелял людей в парке. Я сяду в тюрьму. Я должен сесть в тюрьму.

Она погладила рукой мою голову.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказала она снова. — Я пока не знаю, что, но что-то должно же быть.

— Не могу думать, — пожаловался я ей. — Не могу думать, когда не могу уснуть.

— Ты должен поспать.

— Нет, — покачал я головой, прижатой к ее телу. — Это чересчур – слишком реально.

Дверь в резко открылась, и в комнату вошел Марк Дункан.

— Ты серьезно насчет твоего предложения? — сразу же обратился он к смущенной Лиа.

Она покачала головой, недоуменно смотря на него.