Лиа кивнула, молча собрала свои вещи из ванной и засунула их в сумку, которую привезла с собой накануне вечером. Я спросил парня в мотеле, откуда можно вызвать такси, и он направил меня в магазин в нескольких кварталах отсюда. Я купил пачку сигарет, и Лиа кинула на меня быстрый взгляд.

— Что? — спросил я.

— Ничего, — ответила она.

— Не надо мне этого дерьма.

— В свете всего прочего, я решила не жаловаться на твоё курение, — сообщила мне Лиа.

— Обычно я этого не делаю.

— Ты не выпускаешь из рук сигарету практически с того момента, как признался мне.

— Пытаюсь вспомнить, каково это, — я глупо улыбнулся, а она снова покачала головой.

Пока я курил, Лиа молчала. Мы наблюдали, как бандиты входили и выходили из магазина с дешевым спиртным, и ждали, пока появится такси.

— Я тут подумал, что смогу уйти на покой, — сказал я.

— Что это значит? — спросила Лиа.

— Знаешь, что ты там говорила раньше? Ты спросила, что мы будем делать после всего этого. Когда я был в тюрьме, то подумал, может быть... ну, может, я просто узнаю, захочешь ли ты... м-м-м.…

Чёрт, я говорил, как долбаный идиот.

— Я подумал, может быть, ты и я могли бы уехать из Чикаго, знаешь, вместе. Отправиться туда, где никто, скорее всего, не будет меня искать. Но сначала я должен позаботиться обо всём остальном дерьме, потому что Трент определенно прилипнет к моей заднице, пока всё это не закончится, а потом мы могли бы просто уехать. У меня достаточно денег, нам хватит на какое-то время.

— Что? Уедем в такое место, где я впервые тебя встретила?

— Да, что-то вроде того.

— И что мы будем там делать?

Я улыбнулся одним уголком рта и поднял брови.

— Я буду поочередно брать тебя у стены, брать тебя сзади. Конечно, мы могли бы добавить ещё несколько других вариантов. Просто это мои самые любимые.

Она не казалась радостной.

— Я пропустила целый год в университете, выслеживая тебя, — сказала она. — Мне осталось ещё два года, прежде чем я получу диплом.

Меня снова поразило то, как мало о ней я знал. Мне даже не было известно, что она училась.

— Что ты изучаешь? — спросил я.

— Сестринское дело, — ответила Лиа односложно. — Не меняй тему.

Внезапная вспышка в памяти перенесла меня на пару лет назад, на Рождество, когда жена Ринальдо вышла из себя за то, что тот своровал печенье с подноса, где оно готовилось. Она наставила на него палец и кричала, и все его попытки отвлечь её с этой темы оказались безуспешными.

Я улыбнулся.

— Это смешно? — огрызнулась Лиа.

— Нет, — сказал я, но не смог стереть ухмылку со своего лица. — Ты бы двинула меня, если бы я сказал, что ты прекрасна, когда злишься?

— Возможно.

— Тогда я этого не скажу.

— Правильное решение.

Я наклонился, чтобы поцеловать её, и она позволила мне, хотя и не открыла рот, и не поощряла к большему. Остановившись сразу после нескольких легких прикосновений к её губам, я немного отклонился, чтобы на неё посмотреть.

— Тебе не нужно продолжать учёбу, — сказал я ей. — Я могу позаботиться о тебе.

— Я хочу учиться, — возразила Лиа.

Её тон не оставил места для дискуссии, даже если бы я был склонен попытаться убедить её попробовать лёгкую жизнь. Ей никогда не пришлось бы работать, пока она была со мной, и в местах, где мы, вероятно, окажемся, вряд ли будет много университетов.

— Мы не можем обсудить детали позже?

— Если ты говоришь, что, когда всё будет сказано и сделано, мы не останемся здесь, и ты не продолжишь своё нынешнее занятие, то да, детали могут подождать.

Я кивнул, надеясь, что жест выглядел искренним. Я не был полностью уверен, смогу ли воплотить в жизнь всю идею целиком - слишком много неопределенностей. Я даже не знал, переживу ли эту маленькую попытку внедриться в организации Греко, и даже если у меня это получится, не было никакого способа узнать, отпустит ли меня потом Ринальдо.

Но Лиа этого не нужно было знать. Если бы она узнала - и даже заподозрила, - то могла передумать и уйти. Я до сих пор не был уверен, что разумно бы отреагировал, и мне необходимо было это остановить.

— Ты не собираешься уезжать? — мне нужно было подтверждение. Мне нужно было его услышать.

— Ты хочешь, чтобы я уехала? — спросила она.

— Боже, нет, — сказал я, резко вздохнув. — Вот поэтому я и не хотел тебе ничего рассказывать. Я не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

— Но после всего этого, — сказала Лиа, помахав рукой в воздухе, — всего этого дерьма с федеральными агентами и всего другого - после того, как всё это закончится, мы уедем, верно? Просто возьмём О́дина и направимся куда хотим. И когда мы доберёмся туда, тогда разберёмся с остальным.

— Да, — кивнул я, глядя ей прямо в глаза. — Мы уедем - только ты, я и О́дин.

Мне ничего не могло помешать это исполнить.

Следующие три дня мы провели, просто передвигаясь по городу. У меня не появилось никаких грандиозных идей, как мне попасть к Греко, и я ничего больше не слышал от Трента или Ринальдо. Конечно, у меня не было телефона, чтобы по нему можно было со мной связаться, и я оставил дома новый ноутбук, который купил в спешке, но, если бы кто-то из них знал, где я, они определенно нашли бы способ установить со мной контакт.

Так что, я был, по крайней мере, на шаг впереди них. Я просто не был уверен, что достиг чего-то, кроме как выграл для себя немного больше времени.

Немного больше времени с Лиа.

Стоило только нам остановиться в каком-нибудь мотеле, я стремился оказаться на ней и в ней как можно быстрее. Секс с ней приводил меня в чувство - давал мне направление и цель, которые я не чувствовал в себе с тех пор, как был первый раз переброшен на Ближний Восток. Казалось, она либо понимала, как сильно мне это нужно, либо, быть может, сама нуждалась в этом так же, как и я. Как бы то ни было, она никогда ни на что не жаловалась, кроме того, что у неё немного там побаливало.

Я купила смазку, и после этого она перестала жаловаться.

Не имея с моей стороны других блестящих идей, мы, в конечном итоге, вернулись к моей «ауди», припаркованной за готическим ночным клубом в Линкольн-Парке, а затем поехали в мою квартиру. Я понимал, что мы не можем долго оставаться в таком очевидном месте, но там находились вещи, которые мне были просто необходимы. И я хотел увидеть О́дина, поэтому на обратном пути к моему дому мы забрали его из собачьей гостиницы.

Он был очень взволнован возвращением домой и всё время то приносил Лиа свою кость, чтобы та бросала её для него, то пытался лизать моё лицо и руки. Я сидел на диване и в течение нескольких минут смотрел на её с ним игру, прежде чем она решила, что поиграла достаточно для одного вечера. О́дин свернулся в своей собачьей кровати у двери на балкон и стал за нами наблюдать.

— Уже поздно, — заметила Лиа.

— Ты устала?

— Да.

Она и выглядела уставшей. Вся эта беготня доконала её, а прошло-то всего несколько дней. Я отвёл её в спальню и позволил ей расположиться там, не набрасываясь на Лиа в этот раз. Она отключилась почти сразу же, как только положила голову на подушку.

Пока Лиа спала в моей постели - зрелище, которое показалось мне безумно отвлекающим - я решил пройтись по всем спискам людей из организации Греко, а также по контактам, которые могли бы иметь какие-нибудь иные связи с его организацией. За пару часов я практически ничего не придумал и собирался уже бросить мой ноутбук через всю комнату, когда мне в голову пришла мысль.

Ник Вульф.

Возможно, Ник и был плотью и кровью Ринальдо, но прямо перед моим маленьким срывом он начал встречаться с девушкой. Её звали Милена, и она была связана с Андреем Севериновым, который был номинальным главой Чикагской преступной группировки вместе с Рюриком Дятловым. Несколько лет назад они переехали из Москвы в Азербайджан, чтобы урвать часть рынка торговли икрой, но они были не очень крупными поставщиками по сравнению с Моретти. Несколько месяцев назад я ликвидировал двоюродного брата Рюрика, когда они пытались нацелиться на постоянных покупателей икры у Ринальдо, но, по моим сведениям, Рюрик так и не узнал, что я был тем, кто нажал на курок.