– Ты?! – Он окинул внимательным взглядом щетину на подбородке Сергея, его мутно-красные после бессонной недели глаза и по-своему расценил его вид – выраженье презренья во взгляде Певцова сменилось брезгливостью. – Пьянь!

– Да послушайте, Леонид Анатольевич, – Сергей говорил торопливо. – Я не знаю, почему вы настроены против меня, но оправдываться перед вами не собираюсь – я не сделал ничего плохого ни Кате, ни вам! Я хочу сказать вам другое: я люблю вашу дочь, понимаете? Катя тоже любит меня, так что мы всё равно будем вместе!

Прижав подбородок к груди, словно бык на арене, отец Кати яростно выдохнул:

– Ты никогда не будешь с моей дочерью, голодранец! А если будешь к ней лезть, – он вдруг вытянул руку, – то сдохнешь, как твой сумасшедший папаша!

Завершив предложенье, Певцов отвернулся с намерением сесть в иномарку, не видя того, как в глазах у Сергея мелькнуло недоумение.

– Что? – На какую-то пару мгновений Сергей поперхнулся. – Откуда вы знаете об отце?!

Он сдавил кулаки и, отчаянно прыгнув вперед, ухватил отца Кати за локоть – за миг до того, как тот смог опуститься в машину.

– Повторите, Леонид Анатольевич: что вы сказали?!

– Я сказал, щенок, что ты сдохнешь, как твой шизанутый папаша, если будешь лезть к Кате!

Отец Кати резко стряхнул руку юноши. Сергей гневно дернулся, попытавшись продолжить так неожиданно повернувшийся спор, но уже не успел это сделать. Внезапно мелькнувшая справа фигура нависла над ним – Сергей ощутил, как огромная лапа схватила его за плечо и легко, как котенка, отбросила в сторону.

Пролетев пару метров, Сергей лишь в последний момент развернулся и смог устоять на ногах. Через миг бросил взгляд за плечо и увидел, как задняя дверца машины захлопнулась, а плечистый водитель Певцова шагнул вдоль капота автомобиля.

– Постойте! – отчаянно крикнул Сергей, разгибаясь и снова бросаясь назад. – Что вы знаете об отце?!

Через пару секунд дверь водителя с шумом закрылась. Сергей дернул ручку той дверцы, за которой сидел отец Кати, но последняя оказалась блокированной. Еще через миг иномарка рванулась по площади.

– Что вы знаете об отце?! – снова крикнул Сергей и отчаянно выбросил руку, пытаясь ударить в багажник, но попасть по нему не сумел – рука пролетела над крышкой багажника, а Сергей потерял равновесие и едва не упал.

– Откуда вы знаете об отце? – прошептал он, проглотив комок в горле. – Откуда вы знаете?!..

* * *

Блестящие льдинки похрустывали под ногами. Шагая по стылой земле, Сергей напряженно сжимал желваки, не обращая внимания на идущих навстречу прохожих. В своих темных мыслях он всё еще был на другом конце города, перед глазами то и дело всплывали лицо его девушки за вагонным стеклом и гримасы Певцова, говорящего то, от чего он по-прежнему чувствовал ужас… Поглощенный тяжелыми мыслями, он прошел между парой высоток, не заметив стоящий у дома армейский «уазик», и вошел внутрь подъезда…

Полминуты спустя, поднявшись уже на четвертый этаж, неуклюже достал из кармана ключи и открыл дверь квартиры.

– Тетя Валя, ты дома?

Не став дожидаться ответа, Сергей сбросил обувь, прошел по прихожей и вошел в двери зала. Мгновенье спустя неожиданно понял, что в комнате что-то не так, но потребовалась пара секунд, чтоб понять: что конкретно. Хозяйка квартиры с испуганным видом сидела на узком диване, у окна мрачной тенью стоял человек в камуфляже, еще один, в форме сержанта милиции, сидел возле выхода в кресле.

– Сергей Александрович? – мрачно бросил военный с погонами капитана. – Ну, что же вы от нас бегаете? Вы получили повестку на второе ноября?

Он сделал уверенный шаг от окна.

– Получили!.. И роспись поставили. Почему же тогда не явились на призывной пункт в указанный день? Сегодня уже девятнадцатое.

Внезапно Сергей краем глаза заметил, как позади него смутно дрогнули тени. Он вывернул голову и увидел сержанта в армейском бушлате.

– Ну, ладно, Сергей Александрович, – протянул капитан. – Побегали – пора и долг Родине отдавать! Собирайтесь – поезд с вашей командой отправляется в Ростов через восемь часов. Рекомендую взять только самое необходимое – то, что вам может потребоваться в дороге. Всё остальное получите в части!

Капитан перевел взгляд на женщину, продолжавшую молча сидеть на диване.

– Валентина Кузьминична, вот это его комната? – он кивнул на закрытую дверь в стене зала.

– Его.

– Собирайтесь, Сергей Александрович, – устало закончил военный. – На всё про всё у вас десять минут. Не один вы у нас такой «бегунок»!

Пару долгих мгновений Сергей еще оставался на месте, как будто пытаясь прийти в себя окончательно, наконец, на лице его отразилась усталость. Не став ничего говорить, он прошел к двери комнаты, также молча открыл ее и шагнул за порог. Капитан прошел следом и встал на пороге.

Замерев у стола, на котором стояла настольная лампа, Сергей еще с четверть минуты раздумывал, а затем как-то странно вздохнул и открыл верхний ящик. Взяв книгу отца с дневником, молча вытащил деньги и неуверенно посмотрел на военного:

– Могу я письмо написать?

– Три минуты, – кивнул капитан.

Тяжело опустившись за стол, Сергей взял бумагу и начал писать: «Прости меня, Катенька! Так получилось, что мне…»

Через пару минут он сложил лист бумаги, на котором уже было выведено: «Виталь, передай письмо Кате!», вложил его в книгу отца и, подняв со стола фотографию, на которой был снят вместе Катей, сунул снимок в карман. Потом так же молча опять вышел в зал и остановился напротив дивана, где по-прежнему тихо сидела его побледневшая родственница.

– Тетя Валь, – Сергей протянул книгу женщине, – передайте это моему другу Виталику. Пусть он сделает ксерокопии всех страниц этой книги и перешлет их потом на мой адрес, – он взглянул на военных, – куда нас потом отвезут… Когда он вернет ее, положите ее с дневником отца в стол. Когда я вернусь, я ее заберу!

– Хорошо, Сереж. Я всё сделаю! – женщина робко взяла в руки книгу Сергея.

Отрешенно взглянув на военных, мрачно ждущих его возле выхода зала, Сергей еще с полминуты молчал, наконец, глубоко вдохнул воздух и сделал уверенный шаг от дивана, отрезая тем самым часть жизни:

– Везите!

Рыча подубитым движком, дребезжащий «уазик» проехал в ворота и покатил вдоль забора, на котором сидели вороны. По левую сторону от машины поплыли кирпичные здания, спорт-городок, длинный плац, окруженный деревьями… Немигающе глядя в окно, Сергей машинально отметил солдат, что сновали повсюду, похожие на больших муравьев…

Через четверть минуты «уазик» повернул к трехэтажному зданию и замер напротив крыльца. Сидящий впереди старшина обернулся назад и взглянул на Сергея и замерших возле него пареньков с напряженными лицами:

– Так, на месте, бойцы… Вылезаем!..

«На экране компьютера поменялась картинка: пронзительно-синее небо, на фоне которого выделялась фигура сидящего на холме, неожиданно стало свинцовым – и точно таким же вдруг стало и море. На рассказчике появилась осенняя куртка, скамейка вдали опустела:

– …Я очень отчетливо помню первые дни, проведенные в армии, – они отпечатались у меня в голове, как на фотографической пленке. Возможно, случилось это из-за того, что мысленно я всё еще был вместе с Катей, не до конца понимая, что в ближайшее время не смогу с ней увидеться. Подобное состояние, наверное, и позволило мне отнестись ко всему происходившему в те начальные дни так спокойно. В отличие от своих сослуживцев, которые были напуганы, я был отрешенно-рассеянным и чувствовал себя скорей не участником, а простым наблюдателем происходивших со мною событий…»

* * *