— До заката не более часа. Давайте разобьём лагерь и двинемся дальше завтра утром. — Он развернул коня. — Здесь есть поблизости вода, Бринн?
— Ручей примерно в миле отсюда, в лесу. — Ночь в лесу. Ночь, таящая опасность. Повернувшись к дому, она поспешно сказала: — Почему бы нам не остаться здесь? Я очень устала, а вы? Мы тут быстро всё приведём в порядок, как и в замке. По крайней мере, хоть какая-то крыша над головой.
— Упавшее на твой дом дерево огромное, — поморщилась Эдвина. — И мне не хотелось бы на себе проверить, кто поселился в его ветвях. — Она пришпорила коня и вывела его обратно на тропинку. — Я не боюсь тараканов! — крикнула она, обернувшись. — Но уверена, что слышала, как кто-то там шевелится.
— Это ведь просто дом, Бринн, — сказала Гейджина. — Твоей матери здесь нет, и вспомни, она ведь решила уехать отсюда. Так что тебе не стоит оставаться сейчас в своём далёком прошлом.
Бринн не хотелось уходить отсюда: в этом доме ожили бы её воспоминания о матери. Гейджина напрасно переживала, боясь, что она расстроится. Ей, конечно, было грустно видеть это разрушение. И в то же время сердце сжималось от щемящей радости. Их сад, где росли травы, где она провела не одно счастливое утро, работая в нём вместе с матерью. Здесь она не ощущала присутствия прежних обитателей, как в замке. Её мать погибла насильственной смертью, но она выполнила своё предназначение в жизни. У неё был дар, и она беззаветно и щедро раздаривала его.
— Ты права, её здесь больше нет, — вздохнула Бринн.
Гейдж взяла её за руку и повела к коню. Волны уверенного спокойствия мягко прокатились по её телу, когда Гейдж посадила её в седло.
— Я знаю, у тебя сегодня трудный день, но у ручья мы устроим привал. Ты сказала, он всего в миле отсюда?
Её молнией прострелила мысль о несчастье, которое она предчувствовала и хотела предотвратить. Ей показалось, что эта миля будет тянуться вечно.
Уговорить Гейдж ночевать в доме её родителей Бринн не удалось. Ей оставалось только ждать, следить и пытаться предотвратить нависшую над ней беду.
— Езжай вперёд. Я — следом.
Гейдж удивлённо подняла брови.
— Тропа достаточно широка, чтобы ехать рядом.
Но если воин окажется у неё за спиной, она не сможет уберечь её от гибели.
— Я хочу ехать одна.
Воительница пожала плечами и пришпорила лошадь.
— Не отставай!
Бринн и не собиралась тащиться вдалеке от неё. Надо успеть предупредить нападение.
— Я буду держаться очень близко.
Кто-то следит. Они проехали всего четверть мили по лесу, как Бринн почувствовала озноб. Её глаза в панике обшаривали густой кустарник по сторонам тропы.
Ничего. Никого. Но как ей узнать: а вдруг за ветками скрываются враги? Она крепче сжала поводья.
Возможно, ей только показалось. А может, страх сыграл с ней шутку?
Господи Боже, это не воображение!
Кто-то за ними следил. В этом она была так же уверена, как и в присутствии Гейджины на тропе впереди неё. Её ладони стали липкими от страха, холодный пот стекал струйками по спине. Почему Гейдж не чувствует опасности, как она? Куда девался её воинский инстинкт? Она, казалось, вообще ничего не боялась. Вот так обычно и случается. Отвлеклась на мгновение, и кинжал торчит из…
— Гейджина!
Та беспокойно оглянулась. Как Бринн рассказать ей, верившей только своим глазам, о чудовищном сне, о своём предчувствии опасности? Она ни за что ей не поверит и только посмеётся над её нелепыми страхами.
— Пошёл! — Она пришпорила коня, пустив его в галоп, и поехала рядом с Гейдж. — Я устала ехать шагом, — сказала она, схватив её кобылу за круп.
— Что за…
Воин бросила на неё испуганный взгляд. Её кобыла понеслась вперёд, храпя и вскидывая круп.
Бринн помчалась на коне следом, стараясь не отставать, пока они не нагнали Малика и Эдвину.
— Бринн, что-нибудь… — начал Малик.
Впереди на тропе виднелся поворот. Что, если Ричард именно там поджидает Гейдж? Пришпорив коня, она обогнала Гейдж. Никого.
Но кто-то по-прежнему не спускал с них глаз. Замерев, когда они останавливались, и устремляясь вперёд одновременно с ними.
Пробирается украдкой. Ждёт. Там.
Остановив коня у ручья, Бринн соскочила с него, тяжело дыша, словно везла на себе непосильную ношу.
— Что там случилось? — спросила Гейджина, пытаясь осадить свою кобылу, прежде чем спешиться. — Ты едва не сбросила Малика и Эдвину с тропы.
— Жеребец захотел пить. — Бринн отпустила коня к воде. — Мне хотелось поскорее добраться сюда.
— Похоже на то, — мрачно заметил Малик, подъехав с Эдвиной к ручью. — Мы наверняка не выпили бы всю воду из ручья до твоего приезда.
— Знаю. — Ощущение преследования ушло.
***
Вечерело. Солнце уже скрылось за деревьями. Скоро упадёт темнота, и они будут в безопасности. Если беде и суждено случиться, то днём.
— Нам бы успеть разбить лагерь до темноты.
— Пойду соберу дров. — Гейджина направилась к кустарнику слева от тропы.
— Нет! — Бринн рванулась за ней. — Я сама. Привяжи кобылу. Она ещё не пришла в себя.
— Как и я, — пробормотала Гейдж, глядя, как она уходит в лес. — И с каждой минутой мне всё больше становится не по себе…
***
— Так расскажи мне, что же с тобой происходит? — спросила Гейджина, когда после ужина они расположились на ночлег.
Бринн знала, что расспросов не избежать. Она приготовилась к её мрачному настроению, едва они доехали до ручья. Странно, что Гейджина не заговорила с ней во время ужина или когда она его только готовила.
— Рассказать тебе о чём?
— О том, что волнует тебя.
— Со мной всё в порядке.
Гейджина шумно засопела.
— Чёрта с два! Сейчас тебе получше, чем тогда на тропе, но ты ещё напряжена, как копьё.
— Мне пришлось пережить… замок, дом…
— Но что тебя так напугало?
— Я не испугалась. — Она закрыла глаза. — Спокойной ночи!
Она думала, воин продолжит начатый разговор, но она только обняла её. Темнота окутала их, а в темноте она в безопасности. Бринн надо проснуться засветло, только дневной свет таит для неё угрозу.
Бринн верила в свой вещий сон.
Вряд ли сегодня она вообще сможет заснуть.
— Я с радостью покину эту проклятую землю! — резко сказала Гейдж. — Мне не по душе, что она творит с тобой.
Виноват не остров, а дьявольское зло, которое привела сюда она, — Ричард и его алчность к богатству.
Если Гейдж погибнет, то в ответе будет она.
— Гвинтал не виноват.
— Ну, разумеется, это такое прекрасное место!
— Ну и не надо… Спокойной ночи!
Гейджина пробормотала что-то нечленораздельное и ещё крепче сжала её в своих объятиях.
— ≪Не подходи, убийца, — молила Бринн невидимого преследователя. — Оставь её невредимой. Пусть ночной кошмар останется только сном≫.
***
Он опять появился. Бринн в ужасе проснулась среди ночи, охваченная ещё большим страхом, чем во время приснившегося кошмара.
Потому что он пришёл. Она чувствовала его взгляд из кустарника. Он следил за ними. Как давно он притаился здесь.
Обливаясь холодным потом, она лежала не двигаясь. От невозможности что-то предпринять её обуяла паника. Она должна броситься за ним в кустарник, опередить его.
— «А почему нет?» — в отчаянии подумала она.
Почему бы ей не кинуться за ним?
Это лучше, чем ждать его нападения. Она не может допустить убийства Гейджины. Она и — убита. При мысли об этом Бринн стало плохо. Она этого не вынесет. Не спеша, осторожно она сняла руку Гейдж со своего тела и села. Шорох. Что-то мелькнуло там, в темноте… Взгляд её, выжидающе-настороженный, по-прежнему не отрывался от кустов. Тихонько встав и неслышно ступая, Бринн вышла из светлого круга, оставленного догорающим костром, и вошла в лес. Где он? Она закрыла глаза, вслушиваясь в тишину ночи и стараясь определить направление. Вдруг её веки резко поднялись. Он идёт! Она чувствовала его движение через редколесье… быстрый, смертельно опасный. Потом она увидела его глаза. Жёлтые, дикие, блестевшие в лунном свете. Жёлтые?
