Скалли всхлипнула и, упершись ногами в пол, еще раз попыталась сбросить его с себя. Безуспешно. Малдер только рассмеялся и бедром прижал ее ноги к полу.

— Ну что, Скалли? Давай, покажи, на что ты способна. — Внезапно даже намек на юмор исчез из его голоса. Теперь Малдер выглядел убийственно серьезным и очень опасным. Сердце Скалли вдруг испуганно екнуло, ее захлестнул ужас вперемешку с почти невыносимым возбуждением. Бушующий внутри нее конфликт эмоций лишил ее воли к сопротивлению гораздо эффективнее, чем Малдер, чье тяжелое гибкое тело все так же пригвождало ее к полу. Скалли обессиленно зажмурилась и отвернула голову в сторону.

— Не надо… Прекрати… — чуть слышно выдохнула она.

— От твоего желания и от твоих слов сейчас ровным счетом ничего не зависит, — прошептал ей на ухо Малдер. Его горячие губы слегка задели мочку, а затем переместились ниже, к чувствительному участку между шеей и плечом. Он неторопливо провел языком по нежной коже, и Скалли не сумела сдержать тихий стон.

— Что бы ты ни говорила, конечный результат будет один и тот же, — после паузы добавил Малдер.

Скалли слабо дернулась, словно пытаясь убежать от еще одной волны удовольствия, захлестнувшей ее тело, когда Малдер опять наклонился и осторожно, словно перышком, провел губами от ее плеча до верхней части груди, видневшейся в вырезе блузки.

— Ты можешь сразу смириться или сопротивляться мне до последнего, но это ничего не изменит. Потому что в итоге… — его губы с томительной неспешностью скользнули дальше – туда, где под тонкой шелковой тканью виднелись четко очерченные соски, еще больше затвердевшие от его горячего дыхания. Скалли закрыла глаза и выгнула спину в бессознательной попытке сделать это легчайшее прикосновение хоть немного более ощутимым. Малдер еще чуть-чуть наклонил голову, словно собираясь продолжить свои дразнящие ласки, но замер за мгновенье до того, как его губы коснулись ее груди.

— …ты все равно станешь умолять меня продолжать, — неторопливо закончил он и, слегка приподнявшись, окинул напарницу долгим взглядом.

Осознав смысл его слов, Скалли резко открыла глаза. Ее напряженное тело разом обмякло, а с губ, как она ни пыталась сдержаться, сорвалось разочарованное хныканье. Скалли пришлось несколько раз судорожно сглотнуть, прежде чем она сумела справиться с сухостью в горле и заговорить.

— Я никогда не стану тебя умолять, Малдер, — вызывающе заявила она срывающимся, охрипшим от возбуждения голосом. — Никогда.

В этот момент Малдер в очередной раз благословил свою отменную интуицию, давшую ему ключ к происходящему. Он наконец-то понял, что кроется за вызывающей бравадой Скалли, понял истинную суть ее фантазии. Стремительный натиск, отнимающий у Скалли саму возможность управлять ситуацией, был лишь прелюдией игры. А истинная ее суть заключалась в другом. Его напарница мечтала шагнуть в неизведанное, испытать пределы собственной выдержки. И Малдер готов был побиться об заклад, что знает причину, по которой Скалли никогда не пыталась разыграть этот сценарий с предыдущими любовниками. В глубине души она знала: ни один из них не сумеет заставить ее полностью потерять контроль над собой. Этот процесс наверняка потребовал бы от мужчины немалого терпения и выдержки, ну а сама Скалли, по всей вероятности, просто не умела оставаться пассивной так долго. Но Малдера это ничуть не пугало. Если дело того стоило, он мог быть весьма терпелив.

Как далеко ему удастся завести ее?

Сколько она сможет выдержать?

— «Никогда» — это очень, очень долго, Скалли, — насмешливо прошептал Малдер и легонько провел пальцами по тыльной стороне ее ладони, с удовольствием отметив, как она задрожала. — Но это как раз то, что нужно. Очень, очень долго — вот чего ты хочешь, верно?

Скалли вслушивалась в его вкрадчивую речь, замерев и широко раскрыв глаза от изумления. И чувствовала, как стремительно растет ее напряжение — словно невидимая струна, все туже натягивающаяся с каждым новым словом.

— Никогда не станешь умолять? Вот как?.. Легко бросаться такими обещаниями, если ты никогда не сходила с ума от желания, — обманчиво-спокойно начал Малдер. Наклонившись, он крепче сжал ее запястья одной рукой, а другой — плотно обхватил шею, чуть ниже затылка, не давая отвернуться. — Если ни один мужчина не доводил тебя до края, не заставлял одновременно сгорать в огне и леденеть от ужаса. Если ты не умирала от желания, чтобы он дотронулся до тебя прямо сейчас, сию же минуту, и тебе не казалось, что иначе ты просто сойдешь с ума… Если тебе не приходилось рыдать в исступлении, делать и говорить немыслимые для тебя вещи только для того, чтобы тебе, наконец, дали кончить. Если ты не умоляла оттого, что не в состоянии больше терпеть ни секунды…

Малдер на мгновенье замолчал, внимательно наблюдая за ее реакцией.

— Если прежде никто не заставлял тебя полностью потерять контроль над собой, — неумолимо закончил он.

Скалли хотелось отвернуться, чтобы не видеть больше этого властного гипнотического взгляда, но она не могла. И вряд ли смогла бы, даже если бы Малдер не удерживал ее. Разумеется, он тоже это понял. Еще пару секунд Малдер пристально вглядывался в ее лицо потемневшими, горящими глазами, а потом кивнул. С глубочайшим удовлетворением.

— Но сегодня это произойдет, Скалли. Я хочу увидеть, как ты сгораешь в огне, и я это увижу, — уверил он обволакивающим бархатным шепотом. — Увижу, как ты теряешь контроль от того, что делаю с тобой я…. Услышу, как ты кричишь и умоляешь меня продолжать…

Она ошеломленно вздохнула, заметив в его руке тонкий шелковый шарф.

— Этой ночью, Скалли, — пообещал Малдер, стремительно, одним ловким движением связав вместе ее запястья, — ты будешь умолять.

***

Впоследствии Скалли так и не сумела вспомнить, как они очутились в спальне и каким образом Малдеру удалось раздеть ее так быстро. Но, вероятно, он просто-напросто воспользовался ножницами. Во всяком случае, плачевное состояние разбросанной по полу одежды намекало именно на это.

И как Скалли ни старалась, она не вспомнила бы, почему не сопротивлялась и как вообще позволила Малдеру привязать себя к кровати, да еще в таком ужасающе уязвимом положении.

Что до Малдера, то он явно не терял времени даром и подготовил все необходимое еще до ее прихода. Иначе ему вряд ли удалось бы так ловко и быстро обездвижить ее при помощи пестрого набора подручных средств: нескольких шарфов, галстуков и какого-то странного металлического прута. Теперь Скалли лежала на спине, ее запястья были надежно привязаны к спинке кровати, а бедра — широко разведены. Шелковые шарфы, обмотанные вокруг лодыжек, и металлический стержень, закрепленный ниже колен, не давали сомкнуть ноги. В завершение Малдер осторожно приподнял ее бедра, разместив под ними подушку. Теперь Скалли была не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.

Тем не менее, ей казалось, что в этих путах нет особой необходимости. Она и без того чувствовала себя целиком и полностью во власти Малдера. Настолько, что вряд ли отважилась бы пошевелиться без его разрешения. Казалось, собственное тело перестало принадлежать Скалли с того самого момента, когда ее друг и напарник стал нашептывать ей в ухо темным соблазнительным шепотом, что она будет кричать и умолять его до того, как закончится вечер. Еще ни один мужчина не доводил Скалли до полного исступления, но она почему-то ни капли не сомневалась, что Малдеру по плечу такая задача.

В эту секунду она готова была бездумно подчиниться любому, самому странному его приказу. Даже если бы он велел ей прыгнуть в окно. В том, что касалось ее тела, бразды правления целиком перекочевали к Малдеру. И тот явно знал, что делал.

«Боже мой… Что я натворила?»

— Закрой глаза, Скалли.

Она нерешительно выполнила приказ, задрожав от возбуждения и страха. Когда что-то мягкое осторожно прижалось к ее векам, Скалли судорожно дернулась.

— Что ты…

— Т-с-с… — прервал Малдер и подсунул руку ей под шею, заставляя приподнять голову, чтобы аккуратно завязать на затылке концы повязки. — Просто ватные диски, Скалли. Отлично. Вот теперь все готово…