Марта проснулась только к вечеру. Она не привыкла к праздникам и потому чувствовала себя полностью выдохшейся и разбитой.

Во дворце была общая гвардейская столовая, где Синеокая и остальные члены отряда обычно все вместе по привычке завтракали. Последние недели пролетели слишком быстро, и девушка с горечью понимала, что скоро их общности настанет конец. Все те, кто уже стал ей семьей — она наконец-то себе в этом призналась, — теперь разъедутся по разным концам Элизиума. Кто по назначению, а кто — создавать нечто новое. Это и радовало, и удручало одновременно, и Марта снова ощущала внутри гнетущую пустоту.

На удивление, за столом сидел только Андре.

— А остальные где? — поинтересовалась она, садясь рядом. Девушка-служанка расторопно принесла поднос с едой, и Синеокая, улыбнувшись, поблагодарила её.

— Беатрис, Родерика и Тристана я не застал — они ещё утром разбежались по каким-то своим делам. Близнецы проводят время с матерью, а Бьянка только недавно ушла. Она предложила собраться всем вместе за прощальным ужином, — Светлоокий уже съел свою порцию и теперь наслаждался кофе.

— Ты куда-то торопишься? — поинтересовалась девушка, намазывая маслом ломтик хлеба.

— Не особо. А ты что планируешь сегодня делать?

Марта, откусив кусочек от тоста, пожала плечами.

— А ты что? — прожевав, спросила она.

— Хочу пойти с предложением к Бьянке. Помнишь, я рассказывал тебе о своей мечте создать университет магии?

— Как можно забыть!

— Так вот, — он залпом допил остатки напитка и отставил чашку. — Я хочу предложить эту идею на рассмотрение Новому Совету как форму реорганизации образования в Элизиуме.

Девушка, не доев тост, застыла с куском хлеба в руке.

— Это же круто! — воскликнула наконец она, широко улыбаясь. — Я рада, что ты получил шанс исполнить свою мечту!

Парень усмехнулся и попытался унять ее энтузиазм:

— Ну, они ещё могут и не принять этот вариант, так что рано радоваться.

— Ты правда в это веришь? — со скепсисом в голосе протянула Синеокая, внимательно вглядываясь в его лицо, и он, не выдержав, засмеялся.

— Нет, я более чем уверен, что они одобрят. Моя идея сейчас идеально вписывается в новый вектор развития мира. Плюс это решит проблему с разобщенностью кланов и таким сильным разбросом в способностях. Конечно, на внедрение новой системы и принятие всеми понадобится время, и немалое. А сколько финансовых вложений…

— Гвардия в старой форме больше не имеет смысла, — твердо сказала Марта, кладя обе руки на стол. — Теперь каждый житель Элизиума получит возможность научиться защищать себя и свой дом без каких-то клановых предрассудков и особенностей владения магией. Ты понимаешь, что это будет целая революция во всех сферах жизни?

Она была так воодушевлена, что Андре ответил не сразу, залюбовавшись ею.

— Конечно, один я не справлюсь с такой всеохватывающей задумкой. Нужны будут люди, готовые внедрять новые стандарты, делиться боевым и магическим опытом, учить других. Быть полезными обществу так, как могут, — закончил он, наблюдая за реакцией Синеокой.

Та не сразу поняла, что Светлоокий повторяет её слова из того разговора на балконе базы. Когда до нее дошло, что это предложение к сотрудничеству, она недоумевающе уставилась на него.

— Ты шутишь.

— Да с чего бы. Тем более ты умеешь убеждать людей, тебе нравится бороться и доказывать свою точку зрения. Ты станешь настоящей учительницей боевой магии.

— Я ведь не владею ею, — напомнила девушка с замиранием сердца.

— Но как боец ты хороша. А это одна из двух необходимых составляющих.

— То есть ты сейчас предлагаешь мне сотрудничать с тобой в организации университета магии и преподавать там вместе? — не веря своим ушам, решила уточнить она.

Андре кивнул. Марта почувствовала, что у нее загорелись кончики ушей, и расплылась в счастливой улыбке.

— Я в деле! — воскликнула она.

— Отлично! Тогда доедай свой завтрако-обед и пошли скорее к Совету. У нас очень много дел, — он так произнес слово «очень», будто в нем было как минимум пять букв «о». Синеокая отодвинула от себя поднос и, потянувшись через стол, взяла Светлоокого за руку.

— Это лучший день в моей жизни, — искренне произнесла она.

Ощущение пустоты внутри постепенно исчезло. Раз и навсегда.

День был солнечным. Будущее виделось таким же ясным.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Черная роза – выражение восхищения силой и мятежным духом того, кому их дарят. Они - олицетворение характера Беатрис, поэтому везде ей сопутствуют. Также она возлагает черные розы на памятную табличку в честь Таны и Виктора, уже выражая свое отношение к ним и их поступку.

Спасибо, что были здесь и прошли этот путь вместе с моими героями)

Представление было в самом разгаре. Родерик стоял за кулисами в ожидании своего номера и наблюдал за сестрой, летающей под куполом на трапеции. Переполненный зал в восторге ахал и аплодировал в нужных местах, и такую довольную публику они встречали почти в каждом мире из гастрольного списка. Тот, в котором они выступали сейчас, находился на задворках Вселенной, но отличался доброжелательными мирянами, внешне похожими на людей, только с темно-зеленой кожей и волосами, растущими с рождения в виде дред. И главное, что здесь пользовались общим межпространственным языком, а в небе у них светила неяркая и безопасная для выходцев с Элизиума звезда.

За эти несколько лет Беатрис стала ещё красивее, а этот причудливый костюм из бархатного корсета и ассиметричной юбки, напоминающей оперение ворона в лучах солнца, только подчеркивал её экзотичную для этих мест внешность. Она крутанула сложную фигуру под самым верхом купола, юбка и пряди, ненавязчиво выбивающиеся из сложной прически, взметнулись вслед за ней, и разразилась целая буря оваций.

— Я, наверно, никогда не привыкну к её полетам, — позади раздался голос Тристана, и Синеокий обернулся. Из тени закулисья выступил Красноокий во фраке пламенного цвета и с собранными в высокий хвост волосами. К язычкам пламени на шее добавился дракон на запястье, кусающий себя за хвост — такой же, как у Беатрис и Родерика. Так они скрепили свои непривычные для окружающих отношения. Стук каблуков высоких сапог на шнуровке заглушал песок. Он встал рядом с укротителем и, чуть отодвинув вторую половину алого полога, присоединился к наблюдению за выступлением их общей возлюбленной.

Отношения на троих поначалу оказались для Родерика тяжёлым испытанием. Его собственнической натуре претило делиться, в особенности — любимой девушкой. Но чем больше проходило времени, конфликтов и выяснений отношений, тем крепче становились узы, объединявшие троих. И они неуловимо менялись, научившись подстраиваться и слушать друг друга.

— Ты припозднился, она уже заканчивает номер, — заметил Родерик.

— Улаживал дела с последним выступлением в этом мире. Послезавтра уже можем вернуться в Элизиум.

— Поверить не могу, что мы целый год гастролировали. Кто бы знал, что наш цирк станет таким популярным во всем междумирье.

— Это всё мои заслуги, — преувеличенно надменно откомментировал Тристан, и оба засмеялись.

— Конечно, кто же ещё создаст нам такую славу!

— Вообще-то они идут посмотреть не только на нас троих.

— Твоя правда, — кивнул Синеокий. Они на какое-то время замолчали, продолжая наблюдать, а потом он добавил: — Гастроли кончаются. Понятия не имею, что она придумает дальше.

— Ну, скучать нам точно не придется, — хмыкнул Красноокий.

— Предлагаю объединиться и придумать что-то раньше, чем она.

— Не боишься, что я тебя выдам?

— Ой, да ты давно покончил со своими интригами!

— Наивный же ты, — рассмеялся Тристан. — Интриги у меня в крови.

— Тогда тем более мое предложение должно понравиться. Мы же заключаем коалицию против нее, если хочешь так считать.