– Честно признаться, я просто не понимаю, как вам удалось пережить тот год, – сочувственно произнес Поттер. – Лорд, Кэрроу, сопротивление остатков ОД, ненависть профессоров и всего остального магического мира…

– Вообще-то, я НЕ пережил тот год, Гарри, – мягко напомнил я ему, – но убило меня все же не хроническое переутомление… А с твоим ОД мне и впрямь пришлось повозиться. У нас сложились довольно странные отношения: они с маниакальным упорством пытались довести до белого каления «мерзкого ублюдка Снейпа» и Кэрроу, а я – с не меньшим, а скорее, даже с большим упорством – старался спасти их от Пожирателей смерти. В конечном итоге они почти всегда попадались. К счастью, я был порасторопнее Кэрроу, иначе страшно себе представить, что бы с ними сделали эти садисты. А так твои друзья получали от меня смехотворные наказания, а потом, издеваясь, рассказывали, как я отправил их в Запретный лес с Хагридом «на верную погибель». Впрочем, изредка Кэрроу все же удавалось меня обойти… – я вспомнил крики, раздававшиеся из больничного крыла, и слезы в глазах мадам Помфри, когда она молча принимала из моих рук пузырьки с Противоожоговым, Костеростом, Заживляющим бальзамом и зельем, облегчающим боли после применения Круцио.

– И они все равно продолжали вас ненавидеть?! – возмутился Гарри.

– Так гораздо проще, Гарри. Когда Волдеморт вызвал меня к себе, я не сожалел ни о чем и ни о ком. Имей я хоть одного друга, который оплакивал бы мою смерть, наверное, мне было бы тяжелее умирать.

Я закрыл глаза, внезапно ощутив неимоверную, непередаваемую усталость. Я еще ни перед кем не открывал своего сердца, и признания буквально измотали меня.

– Профессор Снейп… Северус… – услышал я изменившийся до неузнаваемости голос Гарри. – Мерлин, что с вами случилось?!

Я поднял голову и с трудом удержался от вскрика. Сквозь ставшее вдруг прозрачным зеркало, прижав к стеклу ладони, на меня с выражением бесконечного ужаса смотрел Гарри Поттер.

========== Глава 11. Гарри ==========

– Так гораздо проще, Гарри. Когда Волдеморт вызвал меня к себе, я не сожалел ни о чем и ни о ком. Имей я хоть одного друга, который оплакивал бы мою смерть, наверное, мне было бы тяжелее умирать…

Зеркальная гладь вдруг преобразилась. По ней словно побежали волны, а затем…

Я смотрел и не верил своим глазам. По ту сторону зеркала я увидел огромного черного дракона, прикованного к стене толстенными цепями. Точно такого же, как в моих снах. Я сразу понял, кто находится передо мной. Все сложилось в единую картину: призрачный дракон над Визжащей хижиной, мои сны и портрет якобы умершего Снейпа, так и не появившийся в кабинете директора. Я вскочил и прижался к прохладному стеклу, будто пытаясь проникнуть за незримую, но невероятно прочную преграду.

– Профессор Снейп… Северус… – вырвалось у меня. – Мерлин, что с вами случилось?!

Дракон открыл глаза, и в его взгляде отразился ужас.

– Уходи, Поттер! – прорычал он. – Убирайся немедленно!

– Вы живы! – выдохнул я, и зеркальная поверхность на миг затуманилась.

– Нет! – казалось, Снейп сейчас начнет плеваться огнем. – То, что ты видишь, это иллюзия. Темное колдовство. Я умер второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Ты же сам рассказывал мне о моих похоронах.

– И знаю, что ваша могила пуста. А еще я заметил дракона над сгоревшей Визжащей хижиной. Прекратите врать мне, Северус. Вы живы. Вы страдаете, и я помогу вам.

– Оставь это, прошу, Гарри! – внезапно взмолился Снейп. – Мое одиночество продлится вечно. Ты ничего не сможешь сделать!

Я опустился перед зеркалом на колени и сжал голову руками. Где-то в моей памяти находился ключ к спасению Северуса. Кто-то при мне уже говорил о вечном одиночестве…

– Мерлин, – прошептал я, – ну конечно! Волдеморт! Он же сказал: «Не упоминай при мне имени этого жалкого червя. Он сполна поплатился за все, наказанный Проклятием Вечного Одиночества». Значит, надо выяснить, что это за проклятие и как можно его снять.

Я рассуждал вполголоса, но, вероятно, Северус услышал меня и отчего-то пришел в безудержную ярость. Он метался в своих цепях и ревел, как смертельно раненый зверь. Я смотрел на него и не понимал причины его бешенства. Он как будто испугался чего-то. Раздался громкий треск. Зеркало внезапно треснуло, и изображение дракона исчезло.

***

Я с трудом дождался утра. Заснуть мне предсказуемо не удалось. Всякий раз закрывая глаза, я вновь видел перед собой прикованного дракона… Прикованного Северуса. В ушах звучал высокий холодный голос Волдеморта, оглашающий приговор Снейпу. Мое сердце то пускалось в пляс от радости, что Северус выжил вопреки всяческим законам логики, то замирало от ужаса и сострадания, когда я понимал, сколько времени он провел в цепях, и ломал голову над тем, как же мне освободить его. Если раньше я думал, что лишь отчужденность и одиночество вынудили меня привязаться к своему собеседнику, то теперь осознавал совершенно ясно: я любил Северуса Снейпа. И готов был пойти на все, чтобы помочь ему. Меня не слишком занимала мысль, как он сам относится ко мне. Я был уверен, что ему как минимум не противно мое общество. Каждый раз, открывая дверь в Выручай-комнату, я чувствовал – меня ждут. Впрочем, скорее всего, это происходило из-за бедственного положения, в котором он оказался и которое так умело скрывал от меня до сегодняшней ночи. Снейп всегда был невероятным гордецом и ни перед кем не желал обнаруживать своей слабости. Наверняка он рассчитывал, что, доучившись этот год, я покину Хогвартс с его мрачными тайнами, и фантом моего умершего преподавателя перестанет беспокоить меня. Но судьбе было угодно рассудить по-иному. По мере нашего сближения волшебное зеркало сперва позволило нам слышать, а затем и видеть друг друга.

***

Несомненно, прежде я бы обратился за советом и помощью к Гермионе. Она обладала непревзойденной усидчивостью и аналитическим умом и благодаря им умела раскапывать практически любые нужные сведения в библиотеке. Я был уверен, что, несмотря на бурный роман с Драко, моя подруга нашла бы время посодействовать мне в поисках неизвестного проклятия. Но в том-то и дело, что оно наверняка относилось к категории Темнейших искусств, и я был готов поклясться – такой книги в школьной библиотеке просто нет. Кроме того, Гермиона непременно начала бы допытываться, для чего мне необходимо отыскать это редкое проклятие, а я пока не собирался делиться ни с ней, ни с кем бы то ни было информацией о выжившем Снейпе.

Я предпринял еще одну попытку расспросить Северуса, рискуя снова нарваться на гнев дракона. Но, к моему страшному разочарованию, треснувшее посередине зеркало Еиналеж в Выручай-комнате выглядело абсолютно мертвым. Я не видел ни дракона, ни даже собственного отражения. Это оказалось настоящим ударом для меня. За последние месяцы я привык еженощно приходить к Снейпу, и вот единственная нить, соединявшая нас, оборвалась.

Сославшись на срочные дела, я на несколько дней отпросился у директора МакГонагалл и наведался в дом на Гриммо, где с помощью верного Кричера перелопатил гору фолиантов по темной магии. Мордредово проклятие ни в каком из них не упоминалось, а самое печальное, что и мой домовой эльф, неплохо разбиравшийся в подобных вещах, никогда о нем не слышал.

И вот тогда я внезапно вспомнил, кто являлся обладателем богатейшей магической библиотеки, да к тому же был связан со мной Долгом жизни. Люциус Малфой. Вот уж у него-то точно найдутся нужные мне сведения! В тот же день я написал Люциусу, что хотел бы встретиться с ним, и уже следующим вечером меня принимали в роскошно обставленном кабинете Малфой-мэнора.

– У меня к вам есть одна просьба, мистер Малфой, – начал я, взяв из рук хозяина бокал с темно-рубиновой жидкостью – эльфийским вином столетней выдержки.

– Только одна, мистер Поттер? – усмехнулся Люциус. – Я к вашим услугам.

– Мне необходимо отыскать информацию насчет Проклятия Вечного Одиночества. Вам доводилось слышать о нем?