Выбрав в списке контактов администратора Элю, громко выдохнув, набрала ее номер.

– Лейла, что-то срочное? Я сейчас очень занята, – раздалось в динамике не особо приветливое. Удивительно, эта женщина вообще отдыхает когда-либо?

– Да, Эля, прости. Но я хотела сказать, что приняла решение уйти из клуба. Простите, но я не приду на смену, – произношу и замираю. Боже, почему мне кажется, будто я ломаю своими руками единственную надежду на светлое будущее? Кто же отказывается от работы с такой-то зарплатой? Но уже в следующую секунду я воскрешаю в памяти события вчерашнего вечера и убеждаюсь снова, что это единственное правильное решение.

– Что? Лейла, какого черта? Кто так делает? Нет, погоди, – осознав услышанное, Эля приходит в негодование.

– Простите, я не права. Я должна была заранее предупредить, но кое-что случилось… – замолкаю, не знаю, как ей объяснить. Не хочу говорить о Рахманове. – Я просто не могу прийти, поверьте, Эля, у меня веская причина…

– Так, ладно, – перебивает, не дав договорить. – Сейчас я разгребусь с ненадежным поставщиками, а потом займусь тобой. Дай мне пять минут, – произносит она и бросает трубку. А я, выдохнув в облегчении, только сейчас понимаю, что сидела все это время, сжав до боли кулаки.

Спустя полчаса мы с Соней отправились домой, зайдя по пути в продуктовый. Бытовые трудности и обязанности сами по себе не решатся. Как всегда, меня ждет готовка обеда и ужина, ну, а если особенно не повезет, то и бабушка добавит перчинки этому и без того сложному дню. Занятая грустными мыслями, не замечаю, как мы добираемся до дома. А когда вижу припаркованный у подъезда красный форд, сердце в пятки уходит.

Возле машины, сложив на груди руки и нервно постукивая каблуком об асфальт, по всей видимости, в ожидании меня, стоит Эля.

– Ну, привет, – произносит она, когда я наконец-то приближаюсь.

– Добрый день, зря вы приехали… – понимаю цель ее появления здесь. Вот только вряд ли Эле удастся изменить принятое мной решение.

– Да уж нет, – качает укоризненно головой, окидывая меня строгим взглядом. – Я познакомилась с твоей… бабушкой? – как-то неуверенно. По всей видимости, старуха не очень-то гостеприимно встретила Элю, раз она не может поверить в то, что она моя родственница.

– Оу, не стоило вам туда заходить, – шепчу, с ужасом представляя, что же могла такого сказать баба Галя. Эля усмехается. Осмотревшись по сторонам, кивает в сторону лавочки в другом конце двора.

– Присядем?

– Да, конечно, – тяжело вздохнув, все же соглашаюсь. Понимаю, что не избежать разговора. Наклонившись, шепчу малышке:

– Сонечка, хочешь поиграть еще?

– Да, мамочка, – кивнув, улыбается дочка. Забрав из моей сумки маленький резиновый мячик, убегает в сторону играющих на детской площадке детей.

– Красивая девчонка, на тебя очень похожа, – произносит Эля, задумчиво глядя на то, как Соня, радостно подпрыгивая, несется к своему другу Ване из третьей квартиры.

– Эля, я знаю, зачем вы здесь, – перехожу сразу к главной теме. – Но я не вернусь, – поднимаю на нее глаза. Судя по выражению лица женщины, она ни на секунду не прониклась моими словами.

– И чего ты взбрыкнула? – ее вопрос – будто насмешка. Бросив красноречивый взгляд в сторону моей квартиры, возвращает внимание ко мне. А я начинаю вдруг чувствовать себя дискомфортно. Мне стыдно, не понимаю даже, за что именно. За свое убогое жилье? За сумасшедшую старуху?

– Понятно, – протягивает задумчиво Эля, заметив, как я потупила взгляд. – Назар?

При звучании его имени тело покрывают мурашки. И это совершенно не приятное чувство.

– Да, – срывается шепот. Это слово дается с трудом, будто наждачкой царапает глотку.

– Поделишься? – ничуть не удивившись, спрашивает она.

– Может, вы у него спросите? Я сама не понимаю, что это было… – мне не хочется вспоминать о произошедшем, а уж тем более говорить. Но Эля не спускает с меня грозного взгляда, и я понимаю, что деваться мне некуда. Рассказав ей обо всем, стараясь сократить свое повествование до минимума, замолкаю. Внутри все закипает после произнесенных слов. Будто весь этот ужас я снова только что пережила.

После моего рассказа Эля несколько минут молчит. Отвернувшись, смотрит в сторону площадки.

– Лейла, – произносит вдруг, обернувшись. В ее взгляде столько доброты, что у меня сердце начинает щемить. – Я обещаю, этот говнюк больше тебя не обидит. Я поговорю с ним, если надо – поговорю с Серебряковым, – Эля поворачивается ко мне.

– Назар – еще та задница. Прости за мой французский, только этим емким словом можно дать ему точную характеристику, – смеется она. – Но он не плохой. Я не буду рассказывать тебе подробности его жизни, не потому что не хочу, не имею права. Но я знаю о нем многое, о его семье. У Назара очень непросто все… – меня злят ее слова, раздражает то, что она его еще и мучеником выставляет. Эля замечает мою реакцию, спешит исправиться.

– Нет, не подумай, я его не оправдываю ничуть. Я верю тебе. Знаю, как иногда он может сходить с ума. Но я говорю это к тому, чтобы ты понимала, Назар – не такой подонок, каким хочет казаться. И все, произошедшее вчерашним вечером, было гадкой, но шуткой… с самого начала. Он бы ничего тебе не сделал и не дал никому…

Слова Эли ничуть не трогают меня, не внушают доверия. Я не изменю своего решения, не хочу даже пытаться понять этого человека. Подонок он или нет, мне все равно.

– Но это не меняет ничего. Я не смогу даже смотреть на него. Я… – мой голос начинает дрожать. Мне обидно, что Эля не понимает, насколько это страшно – пережить вот такое. Насколько это заставляет чувствовать себя разбитой.

– Послушай, Лейла, – она снова перебивает меня. Повернувшись, накрывает своей ладонью мою руку, отчего я рефлекторно вздрагиваю. – Ты спасла мою задницу. Да что там, ты спасла наш клуб, вытащила его на новый уровень. Посмотри, вот, – отвернувшись, копается в своей сумке, а спустя несколько секунд выуживает оттуда журнал. – Вот, – перелистнув пару страниц, тычет пальцем в фото. Присмотревшись к снимку, я узнаю наш клуб, точнее – гостей со вчерашней вечеринки и официантов с моими рисунками на телах.

– Благодаря тебе мы попали в лучшие таблоиды! – Элин голос полон восторга, она буквально светится от радости.

– Я рада, правда. Но я больше ничем вам не могу помочь… – вырвав ладонь из ее хватки, поднимаюсь на ноги. Забрав с лавочки свою сумку, поворачиваюсь к детской площадке, собираясь позвать Соню, но Эля, поняв, что уговорить меня не вышло, использует последний козырь.

– Я повышаю тебе зарплату! – вдруг восклицает она, а я дышать перестаю. Замираю, но не оборачиваюсь.

– В три раза! – добавляет она. Молчу. Опустив глаза, нервно заламываю пальцы. Черт, это просто сногсшибательное предложение. С такой зарплатой уже в конце месяца я смогла бы переехать от бабушки.

– Лейла, я видела то, в каких условиях ты живешь… видела твою бабушку… Ты же хочешь выбраться из этой дыры, девочка?

***

Я дура. Идиотка. Возможно, так назовут меня все. И будут правы. Но я отказала ей. Признаюсь, было сложно… Но… я не смогла…

Несколько лет назад со мной случилась беда. Случилось непоправимое, то, что изменило мою жизнь и ее восприятие. После того злополучного случая я поняла одно. Некоторым людям можно делать безнаказанно абсолютно все. Если ты богат, успешен, ты – бог. Ты выше закона, выше справедливости. Тот ублюдок был похож на Назара. Такой же избалованный жизнью, такой же циничный эгоист. Он захотел, и все. Больше ничего его не волновало. Несмотря на то, что я не давала никакого повода думать обо мне как о легкодоступной девушке, оказывающей ему знаки внимания, несмотря на то, что я избегала общения с ним, как могла, он все равно не отпустил меня. Не успокоился, пока не взял то, что хотел. Пока не насытился вдоволь, не разрушил меня, а потом выбросил, как ненужный мусор. В глазах таких мужчин, как Назар, такие девушки, как я – лишь игрушка. С первого дня он выбрал меня целью для издевательств и продолжает играть, как бы я тихо не вела себя. Вчера все оказалось шуткой. Но завтра все может закончиться не так радужно. Такого «сюрприза» от судьбы я второй раз просто не переживу.