Первым должен умереть Отречение. Его неустанные проповеди о том, как мудро никому не доверять, слишком задевали за живое. Когда Отречения не будет, Кёниг переключится на Беспокойство, а тот станет проповедовать страх. Хотя страхи Кёнига способны какое-то время его защищать, со временем они его изнурят и лишат сил. Рано или поздно его желание быть принятым приведет его обратно к Приятию. А когда именно этот доппель потребуется Кёнигу больше всего, Приятие отнимет у него тяжелую мантию власти.

Доппеля не так легко убить. Если бы это было просто, Кёниг, возможно, давно бы уничтожил их, а не терпел бы их мучительное присутствие. Приятие никак не мог придумать, как сделать так, чтобы гибель Отречения казалась наступившей в результате несчастного случая. Но все же важно, чтобы Кёниг не заподозрил, что за этим стоит он. Приятие, внимательно наблюдавший за зеркалом, когда никто не смотрел, осознал, что ему требуется найти какой-то язык для общения с отражениями. Они могут быть ему полезны.

Довольно скоро отражения показали ему, когда никто другой не смотрел в зеркало, именно то, что он хотел увидеть, – вспыхнувшую ненадолго картину из будущего. Приятие увидел себя самого, заманивающего Отречение к зеркалу. Пока Беспокойство в ужасе стоял на достаточном расстоянии, отражения затащили Отречение, отбивавшегося и вопившего, к себе в зеркало.

Все стало совершенно понятно. У Отречения из-за самой его природы никогда не могло появиться того, что было у Приятия, а именно союзников.

Теперь последнему оставалось только найти подходящий момент, чтобы воспользоваться помощью новообретенных друзей.

Закутавшись в одежды, из-под которых шел дым и тянуло запахом паленой плоти, Гехирн Шлехтес проехала по мосту в Зельбстхас через полчаса после того, как последние лучи солнца исчезли за горизонтом. Она не обратила никакого внимания на смену декораций. Этот мост означал для нее возвращение домой. Понимая, что впереди ее ждет еще два дня нелегкого пути, она уже чувствовала, как сердце наполняет радость. Если бы ей только удалось поймать тех трех агентов Ванфор Штеллунг до того, как они затеряются среди многочисленных жителей города Зельбстхас, она вернулась бы как герой. И тогда бы Ауфшлагу Хоэ осталось только утереться, глядя на ее победу, да, утереть нос, весь в расширенных сосудиках и похожий на картошку.

Гехирн догадывалась о тех причинах, по которым Кёниг больше не допускает ее к божественному мальчику Моргену, но ее все равно раздражало, что главному ученому дано совершенно неограниченное право бывать у него. Она всегда любила этого мальчика и изо всех сил старалась в те редкие дни, когда ей разрешали посетить его, быть дружелюбной и не слишком страшной. Почему-то она просто знала, что Моргену можно доверять. А вот Ауфшлагу доверять нельзя. Кое-что в главном ученом просто выводило Гехирн из себя, в основном то, что этот человек совершенно очевидным образом слишком много возомнил о себе и о своих дурацких экспериментишках. Если реальность создается заблуждениями, то зачем же испытывать ее? Как же глуп этот человек, раз он не видит, что его собственные ожидания исказят результаты любого эксперимента.

Гехирн обладала настолько неразвитыми социальными навыками, что была не в состоянии даже затронуть в разговоре с Кёнигом тему этого недоверия и не показаться при этом капризным ребенком. Она давно уже бросила всякие попытки принять участие в хитроумных политических интригах, происходивших среди жрецов Геборене, но эта ситуация все равно присутствовала у нее в сознании, давила тяжелым грузом, как и то, что Гехирн, судя по всему, ничего не могла с нею сделать.

В действительности, хотя она и носила вишневые одежды, как архиереи Геборене, чина как такового у нее не было. Кёниг всегда намекал, что Гехирн стоит выше других жрецов в иерархии, вне рангов, но эти же самые жрецы вели себя с ней так, как будто она в лучшем случае гостья, которую им приходится терпеть. Надо полагать, – решала для себя Гехирн, – у Кёнига есть очень веские основания для того, чтобы держать в тайне ее истинный статус. Гехирн считала, что за пределами внутреннего круга ранг и общественное положение этих священников зависели исключительно от того, насколько они полезны верховному жрецу Кёнигу. Она покажет этим жрецам, которые насмехались над ней за ее спиной: ей по праву дан ее ранг, и не только из-за силы ее иллюзий. Она заслужит его.

Потому что, пусть Гехирн и смеялась над тем, как жрецы покорно подчиняются манипуляциям, ей хотелось стать одной из них.

Два стражника на крыше стены пограничных казарм стояли и смотрели, как ссутуленная фигура, испускавшая дым, исчезает вдали. Они взглянули друг на друга и продолжили свой спор. Большой бюст или огромный бюст? Блондинки или брюнетки? Они согласились с тем, что рыжухи слишком темпераментны, и на мгновение сильно зауважали друг друга, узнав, что оба ценят тонкие лодыжки. Еще одна спокойная ночь, в которую ничего не происходит и не единая душа не пересекла границу Зельбстхаса и Готлоса.

Гехирн погнала лошадей во весь опор, собираясь не останавливаться до глубокой ночи. Измотанная, погруженная в мечтания о грациозном теле женщины-клептика, она не замечала костров, преградивших дорогу, до тех пор, пока не оказалась среди них. Гехирн осадила лошадей, не сомневаясь: что бы ни было у нее на пути, она с этим справится. Если перед ней грабители, нападающие на путников, то сейчас они переживут самое большое потрясение в своей жизни.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.