Топь опустела. Дерево приютившая йоркинов, обгорев, превратилось в пень. Цветы на болоте скрутились в трубочки. Болото высохло.

– Ну, вот и ладно.

Люцифер от удовольствия, как ребёнок, потёр ладошки:

– Я до конца не верил в эти приблудные легионы из прочей нечисти. Пусть полетают. Набираться ума бесконечной тьмы. Авось соберутся, когда-нибудь, где-нибудь на окраине Вселенной. Ведь они бессмертные.

Ха. Ха. Ха. Ха. Ггггггггг.

Смех демона, отразившись от мёртвого болота, обгоревшего пня, от красной луны улетел догонять воздушных змеев из верноподданных.

– Пора и нам сынок заняться делами. Нас ждут вверенные мне легионы. Преданные демоны. Они на пороге врат вечности.

Принц, зло пнул, оставшуюся лежать на болотной кочке, шкурку с всклокоченной седой бородой.

– Стараешься, работаешь на благо тьмы. Ни какой тебе благодарности. Ни какого понимания.

Люцифер поднял посох:

– Вот тебе несусветный Владыка и благословение Господа.

Прозрачная дверь в лабиринт открылась. Человеческий глаз не заметил бы прозрачные края воздуха, косяки врат. Не понял бы человек, что это дверь в вечность. Люцифер и принц Карро, внезапно появившись из вечности, шагнули в вечность. Дверь за ними бесшумно закрылась.

Головокружение от успеха

Дверь лабиринта растворилась в воздухе. Слово «отворилась» к этой дверки не подходило. Уж очень эфемерные створки. Как два брат близнеца принц и его сын герцог Карро одновременно шагнули из лабиринта на широкую лежальню трона владыки восточной части вселенной.

Карро смутившись спрыгнул на пол пещеры.

«Это дурная примета занимать чужой трон».

Размышляя демон второго лика подобострастно глядел на отца.

– Видишь сынок, как распустились подданные пурпурной планеты, – владыка красной планеты и прочая… нервно заходил по сиденью огромного трона.

Люцифер после бардового болота ни как не мог успокоится:

– Помнишь Карро, что и с каким выражением сказала белокурая бестия, родственница моей матери.

Принц взглянул на Карро.

«Помнит ли сын глубину позора отца», без труда можно было прочесть в этом взоре.

Карро ответил взглядом младенца, только явившего себя миру.

– А этот Владыка – седой маразматик: «Только Христос – мой правитель».

Люцифер, каркая, передразнил, старца:

– Каков наглец!

Принц замолчал, мысли накрыли демона. Стеклянная тишина окутала пещеру. Ни кто из легиона демонов не посмел прервать мысли правой руки Сатаны.

– Из всего можно сделать выводы. Приходится учиться на собственных ошибках, – лицо Чёрного принца просветлело, – будем использовать нечистых втёмную.

Лицо правой руки Сатаны засветилось глубоким багровым цветом:

– Вредно сынок не инспектировать принадлежавшие тебе земли. Впредь этого не повториться.

Очи сверкнули пламенем:

– Оборзели.

Люцифер подавил злобу, ласково обратился к сыну:

– Вот видишь сынок, как вредно ласкать, погладишь мягко, а они заговор, посмотришь мило, а холопы нож в спину. Ни чего, ни чего.

Демон потёр ладонью о ладонь:

– Я наведу порядок в вверенных мне его величеством Сатаной владениях.

Владыка восточной части вселенной сделал в воздухе полный круг шпагой. Сначала круг загорелся пламенем. Пламя родило планету с голубой оболочкой атмосферы величиной с мяч:

– Скоро наведу порядок и на Земле. Ноги лизать будут. А то с самим встречу хочут. Может им ещё вареньем губы намазать. Да, а, аааа.

Люцифер сделал на двух руках по фиги:

– Вот выкусите!

Чёрный принц постепенно успокоился, лежанка трона успокаивала. Придворные прекратили суетиться, застыв в преданной стойке. Воздушные и огненные демоны неподвижно замерли в воздухе. Старшие уселись на спинку кресла готовые ловить каждое слово хозяина.

– Прелюдия окончена.

Люцифер прошёлся перед шеренгой демонов выпятивших грудные клетки вперёд, телом демонстрируя преданность:

– К делу.

Чёрный принц в задумчивости остановился:

– Кто-то тут хвастался, что обжорству и болезням мастер.

Вождь внимательно оглядел демонов:

– Ты ли Вельзевул. Моя левая рука. Признайся?

Люцифер посмотрел на огромного роста демона стоявшего по левую руку от трона первым в ряду:

– Хвастался? Хвастался! Дорогой ты мой товарищ! Ты говорил, что любого превратишь в жирную свинью?

– Да я говорил, мой повелитель: «Человека надо ослабить. Лекарства введут человека в грех. Пища в грех чревоугодия. И человечек наш».

Мерзкая жирная рожа, краснолицего демона, оскалилась улыбкой, между толстыми губами, в щели рта, показались редкие крупные зубы и острые клыки, наверное, от счастья, что начальство на него обратило внимание, два клыка увеличились в размерах и воткнулись в толстые щёки.

– Рано скалишься, – прервал улыбку Вельзевула, тот, кого называли Повелителем, – болезнь дело тонкое.

Метр брезгливо протёр руки батистовым платком:

– Чаще всего она появляется у людей из нечистот.

Грязь лучшее лекарство от здоровья.

Люцифер, смеясь, указал на второй ряд демонов:

– Грессил – ты станешь помощником у принца Карро. Чёрный принц, почти рыдая, не мог остановиться:

– Руководителем будет принц Карро, мой сын, мой помощник. Ему я доверяю больше всех. У нас в Аду всё по протекции… Ха… Ха… Ха… Га …

Смех повелителя демонов бился в тесных для него рамках тронной пещеры. Стены тряслись. Оружие со стен падало. Демонов огня и воздуха сносила то – туда, то сюда. Они сосчитали все углы царского зала. Люцифер неожиданно прервался смех. Перебил гогот жалобный взгляд сына и умоляющий Вельзевула, остатки радости хозяина нашли лазейку и затерялись в лабиринте пещер.

– Я передумал назначать принца Карро руководителем данной экспедиции. Я добрый! Я не садист! Пусть сын залечивает раны. Руководить операцией по уничтожению Лекаря, в его прошлом, поручаю моей левой руке, Вельзевулу.

Демон первого лика воспарил духом, сделал тугую грудь колесом, Вельзевул готовил грудную клетку к будущим орденам, увеличил и без того свой огромный рост.

– Кстати, что наш красавец, Слава, делает, – взгляд Чёрного принца переместился с подчиненных на стену пещеры.

Засветилась стена. Показался Лекарь. Он стоял у окна комнаты.

– Поглядите на это чудо уважаемые джентльмены. Доктор стоит на том же месте, с теми же мыслями наедине, редкостный тунеядец.

Люцифер, оглядев воинство, торжественно произнёс:

– Я, Чёрный принц, Люцифер, глаза и уши Всесильного. Повелеваю! Идите и сделайте то, что вам предназначено.

Опасность младенчества

Лекарь продолжал вглядываться в хитросплетении узоров на окне. Вселенная сотрясалась от взрывов новых и сверх новых звёзд. Каждую минуту в длинной материи совершались преступления, возможно убийства. Лекарю эти события были глубоко до фонаря. Его волновала более важная проблема. Лекарь, в лабиринте хитросплетений мороза на окне, хотел отыскать разгадку несчастного детства.

«Осознав прошлое», – размышлял философ, – «можно избежать смертельных ошибок в будущем».

Примеры из прошлого вылезали из серого вещества Лекаря ливнем.

В шесть месяцев Слава доставил домашним удовольствие и пошёл. Чугунная фигура Будды махая маленькой ручкой, доставлял удовольствие домочадцем. Принёс её дед со спектакля. Она была в одной из сцен декорацией. Внутри её лежали маленькие бумажки с иностранным шрифтом.

Ребёнок пошёл. Рядом стояли домочадцы. Каждый думал о своих проблемах.

Папа – худощавый маленький художник.

Художник, его сущность. Живопись главное, составляющее тела.

«В восемнадцать лет стал отцом».

Эта мысль мало его волновала. Лицо маленькое, сухенькое, усики, бородка клинышком, расчёт на интеллигентность, голубые глаза. Его интересовали книги, а не нарисованные картины, которые сделают фамилию знаменитой.

Мама самая красивая женщина на свете, по мнению младенца, большие темные глаза, спортсменка с отличной фигурой, девятнадцати лет отроду. Увы, её мало радовала мысль о случившемся материнстве, мало радовала работа пианистки в театре. Она не испытывала к этой работе вдохновения. Главная её грусть не любимый муж. Бабушка, с ней связаны лучшие минуты жизни первых минут детства, в мелкие кудряшки завитой каштановый волос, будто писанные изящной кистью тонкие черты лица, тонкий маленький носик, маленький рот, небольшой подбородок украшала маленькая родинка. Бабушка подкрашивала родинку коричневым цветом. Она гордилась родинкой, говоря, при каждом удобном и неудобном случае: